Большой побег Земли - Иван Лапин
Подходя к кабинету с инициалами «Кулагин А.П.», я на несколько секунд поколебался и всё-таки открыв дверь вошёл в приёмную, откуда быстрым шагом, сразу же прошёл внутрь.
– Ещё раз здравствуй, Николай! Как я понимаю, ты определился с выбором? – медленно говорил учёный.
– Я… готов лететь, Артём Павлович. – несвязно проговорил я.
– Отлично! Я, думаю, как и все люди, благодарны тебе за то, что ты согласился лететь в столь опасную миссию!
– Был выход? Считаю, что нет.
– Ты прав. Сейчас… – он пристально взглянул на часы – 19:57. Николай, я сообщу всем о твоей готовности. Сейчас можешь спокойно поесть и отдохнуть у себя. Приходи в мой кабинет в 22:00. У нас планируется совещание касательно полёта и наших действий.
Я одобрительно кивнул головой, медленно развернулся и вышел из кабинета. Через 15 минут я вошёл в свою квартиру. Здесь всё ещё с утра были разбросаны мои вещи – нелепым образом позавчера я засунул свою электробритву в шкафчик на кухне спросонья. Спешил на работу…
Я съел два сэндвича и улёгся на кровать, думая о своём выборе. Как говорил мой друг Артемий Серов, погибший в той катастрофе: «Всё, что ни делается, всё к лучшему» … Ни надо жалеть о своём выборе, Николай! Значит именно мне уготована судьба спасать человечество! Я постараюсь сделать это!
21:55, 20 апреля, 2051 год.
Я свернул влево и оказался в длинном коридоре, состоявшем из кабинетов. Дошёл до последнего – «кулагинского». Сейчас там начинается совещание по теме полёта «Величия», моего первого полёта за 6 лет… Скажу честно, я волновался, словно в первый раз летел в космос. Хотя, точно не ошибусь, если скажу, что этот полёт совершенно другой, он серьёзно отличается от моих старых. На кону – судьба человечества.
Я вошёл в приёмную и поздоровался с Белафом. Он поблагодарил меня, за то, что я согласился лететь. Знал бы он, через какие раздумья прошёл я, чтобы просто сказать – «Я готов». Взглянув на время, увидел, что уже 21:59. Я плавно и медленно нажал на ручку двери и вошёл в кабинет.
Стол, за которым всегда сидел Кулагин был раздвинут на максимум – 6 мест. Сам учёный сидел за самым дальним – ровно напротив двери и единственного свободного места, предназначенного для меня. По каждой боковой стороне стола располагались по два стула.
С правой стороны, относительно Кулагина, ближе к нему сидел лысый мужчина лет пятидесяти в военной форме. Его грудь была увешена множеством медалей, сам он постукивал пальцами по столу. На форме, чуть выше наград были вышиты инициалы – Белов. Г. Д.
Рядом с ним, по левой стороне, сидел невысокий мужчина в свободной рубашке с коротким рукавом, лицом, отчасти напоминавшем «буровское». Он теребил в руках синюю папку с какими-то документами.
По правой стороне сидели двое мужчин, в официальных костюмах. Тот, который был ближе к Кулагину, имел пышные чёрные волосы, остроконечное лицо и серьёзный взгляд, которым он смотрел в какие-то листки перед ним, постоянно перебирая их. Рядом сидел, в практически идентичном костюме мужчина, имевший не самые длинные русые волосы и удивительно маленькие глаза. При нём был закрытый ноутбук.
– Вот и сам космонавт, надежда человечества – Николай Сергеевич Веровский. – сказал Кулагин. Я, подойдя чуть ближе к столу, пожал всем руки и поздоровался. Военного звали Григорий Дмитриевич, глава Военно-космических войск России. Мужчину рядом с ним звали Фёдором Зубовым – основатель программы космического корабля «Величие». По правой части сидел сам глава Норкино-25 – Кирилл Горцев и его заместитель, глава Научно-Технического отдела Максим Ябелов.
– Когда мы все в сборе, можно начинать! – объявил Кулагин – Итак, наша цель – спасение человечества! К большому сожалению, МКА сейчас не выходит на связь, хотя дало нам согласие на проведение этой миссии. Главный вопрос – «Почему всё так быстро?». Я объясняю – по последним данным, полученным с ЛКС, кротовая нора начала сжиматься. Согласно подсчётам, у нас есть 133 дня на отправку Земли внутрь норы. Дальше – она сузится настолько, что наша планета попасть в неё не сможет.
– Откуда уверенность, что за пределами кротовой норы есть что-то хорошее? У нас нет опыта прохождения чего-то вглубь норы. Возможно, с Земли может улетучится атмосфера, а ядро планеты раздавит гравитация! В наихудшем случае, из кротовой норы мы вылетим фаршем из экзотической материи! Это рискованно! – запротестовал Ябелов.
– Я осознаю все риски. Действительно, мы не имели опыта прохода туда, но какой другой выход? Кротовая нора схлопнется, и мы окончательно погрузимся во мрак, что будет означать гибель жизни на Земле. – отвечал Кулагин.
– Мы выбираем два провода, красный – остаться в бывшей Солнечной системе и зелёный – полететь в кротовую нору. Логичнее выбрать зелёный, но он может быть обманчив… – вступил в дискуссию Белов.
– Очень хорошо сказано, Дмитрий Григорьевич! Действительно, наши знания про кротовые норы могут нас обманывать, мы не знаем, что там. Но, что лучше, выбрать неизвестность, где есть шанс на то, что мы выживем или остаться с суровой реалией того, что мы знаем и погибнуть? – продолжал гнуть свою линию Кулагин. Он опять был прав. Не знаю, как у него это получается.
– Убедили… – медленно и спокойно проговорил Ябелов.
– Тогда, продолжаю. С ЛКС решили, что из-за сужения норы, мы отправляем зонд «Стрекоза» сегодня в 23:30 по Москве. Это станет вторым пуском с Луны. Уже всем здесь присутствующим объяснял, что через 19 дней мы сможем увидеть, куда предположительно ведёт кротовая нора. По последним данным, такое действительно возможно. Затем, через 3 дня, исключая сегодняшний, то есть 24 апреля, мы запускаем Николая Веровского в космос. Вот, – Кулагин взял лежавший рядом с Горцевым документ с «Величием» и, встав, достал из шкафа маленькую модельку корабля. – собственно говоря эскиз корабля, и он сам в
