Касание пустоты - Волков Игорь Владимирович
Истерично запищал браслет на моей руке и одновременно из динамиков раздался голос Эванса.
– Возвращайся. Срочно!
Я коснулся зайца еще раз. Я хотел посмотреть, что у него внутри.
– Алексей! – Голос Лео был выше привычного на пару тональностей.
– Возвращайся! – крикнул Райли.
Пищал браслет.
Я отпустил зайца.
Столько оборудования вокруг. Ящички, что там внутри? Сложная электроника? Пружины, противовесы, гироскопы? Или они вообще фальшивка – нет тут никакого оборудования? Можно демонически рассмеяться. Сейчас, сейчас сделаю это…
– Алексей, вернись назад! – Голос Райли обрел твердость. Он приказывал. Приказывал мне.
Я вернулся через экран. Что же там справа за черной поверхностью самой большой штуковины в этой комнате? Ведь я могу посмотреть туда тоже. Вообще, я могу посмотреть куда захочу.
– Алексей, вернись назад, – повторил Райли.
Я еще отступил. Я колебался. Браслет пищал. Это раздражало. Что там, за черной поверхностью?
– Алексей, вернись назад!
Да боже мой! Я разозлился. И вернулся. Увидел комнату своими глазами. Услышал звук браслета своими ушами. Надо срочно успокоиться, иначе не миновать транквилизаторов. Я сделал глубокий вдох, мир вокруг пошел кругом. Я закрыл глаза. Все хорошо, все отлично. Я весь целиком в себе. Сейчас надо успокоиться. Я дышу, я глубоко дышу. Сейчас все будет в порядке. Все хорошо.
Я стоял зажмурившись. Щелкнул замок двери. Кто-то вошел. Я дышал и не открывал глаза. Браслет стал пищать медленнее, тише, и вот затих. Я сделал еще несколько глубоких вдохов, открыл глаза и тут же получил звонкую затрещину.
– Не смей так делать никогда! – Голос Лео дрожал. – Когда тебе говорят вернуться, ты должен вернуться! Немедленно!
Я моргнул, и мир растворился вокруг.
Глава четвертая
Ненавижу этот процесс – приходить в себя после потери сознания. Успеваешь привыкнуть к уютной темноте, в которой не надо ничего: ни геройствовать, ни принимать решения. Она, как кокон, защищает от всех бед, баюкает в своих недрах. Но нет, приходит реальность. И ты перед ней абсолютно беззащитный, одинокий, потерянный.
Я ожидал увидеть медицинский блок, но оказался на диване в лаборатории. При этом все пялились в мониторы, и никто моим состоянием не интересовался. Гады. Я заставил себя встать. В стороны вело конкретно, но до пульта я добрался.
– Ничего! – Райли стукнул кулаком по панели. – Такое происходит, и ни один прибор ничего не уловил! Как это вообще возможно?
– Сила нечистая, значит, – пробормотал я. – Зовите священника и астрологов.
– Грохнешься сейчас опять. – Виктор мельком бросил на меня взгляд и снова уткнулся в экран.
Вообще отлично.
– А полечить меня не надо, а? Может, таблеточку, укольчик?
Тут все заржали.
– Лео тебя полечила уже, вроде помогло, вон, почти не фонишь, – во весь рот улыбнулся Эванс. – Полежи, док говорит, скоро само все пройдет.
Лео в комнате не было. Однако.
– Что значит «не фонишь»? – Я поустойчивее оперся о приборную панель.
– Смотри, – Райли открыл видеозапись.
Мое движение к панели и потом к зайцу выглядело так же, как в истории с посещением китайцев. А вот когда я пошел назад, начались чудеса. За панелью мои «дорожки» разветвились: одна нехотя, медленно двигалась назад, вторая примерно с такой же скоростью – в направлении большого черного ящика, который меня так заинтересовал. На каждый окрик Райли дорожки замирали, а потом продолжали движение.
На последнем окрике дорожки резко побежали назад и схлопнулись на том месте, где я стоял. Вокруг меня появился какой-то ореол, как будто тело завибрировало. Ореол потихоньку сошел на нет, перестал пищать браслет, в кадре появилась Лео. И отвесила мне оплеуху. Вот тут «фон» исчез совсем.
– Давление еще упало, – сообщил Виктор. – Поэтому и ты упал. А остальные показатели в норме. Сейчас, судя по монитору, давление восстанавливается. Полежи немножко, и все будет хорошо.
– Чертовы приборы не нашли ничего. Ни-че-го. Вообще! – Райли был сильно раздосадован, снова прокручивая информацию на втором мониторе.
– А приборы-то были? – подозрительно поинтересовался я. – Когда находился за экраном, мне показалось, что там все ненастоящее.
– Показалось, – отрезал Райли. – Док велел тебе полежать. Иди. Полежи.
Ладно. Кто я, чтобы спорить? Слегка придерживаясь за мебель, я дошел до дивана. Постоял. И пошел дальше к выходу. Отколоть, что ли, номер, заглянуть за стены, где там Лео, а? Но мне было слишком хреново. До гостиной я шел так долго, как будто она была в соседней вселенной. Кружилась голова, и периодически накатывала тошнота. Но я дошел.
Лео сидела на подоконнике, обхватив колени, и смотрела в окно. Я не пошел к ней, а сел в первое попавшееся на пути кресло. Лео не повернулась, хотя слышала, как я вошел. У меня тоже не было сил разговаривать. Я чуть сполз по спинке кресла, откинул голову и прикрыл глаза. Мир стал кружиться чуть меньше.
– Ты напугал меня, – тихо сказала Лео. – Почему ты сразу не пошел назад?
– Это очень необычное состояние, понимаешь? Мышление становится другим. Окружающее вызывает удивление и желание добраться до изнанки вещей, с этим трудно бороться. А у вас же был чудо-укол. В конце концов, кольнули бы меня, чего пугаться?
– Мы не успевали, – еще тише сказала Лео. – Виктор сказал, что не добежим. Нужно, чтобы ты сам.
Сердце стукнулось о ребра и ушло в пятки. Побилось там немного и вернулось на место.
– Ну, сейчас-то все хорошо. – Голос меня не выдал. – Я сам справился. Ты помогла. Мы молодцы.
– Я не хочу в этом больше участвовать… – А вот ее голос дрогнул. – Я не представляю, как жить дальше, если в следующий раз ты не справишься и сделаешь это у меня на глазах.
– Да брось. Мы тут все сильные. Космонавты, исследователи новых миров. Будешь жить как и раньше.
Я открыл глаза и посмотрел на нее. Она плакала, беззвучно, еще сильнее обхватив колени.
– Нам нужны эти эксперименты, Лео. Они помогут разобраться, что с нами, помогут вернуться к привычной жизни. Но мне нужна ты рядом. Я не смогу один там, понимаешь? В эту программу не брали хлюпиков. Мы все – отборные борцы и победители. Перестань жалеть себя и меня. Пожалуйста.
Лео бросила на меня яростный взгляд, вскочила и резко вышла из гостиной. А я, вымотанный до предела, закрыл глаза. И заснул.
Виктор сказал, что до следующего эксперимента нужно подождать несколько дней, чтобы я полностью восстановился. Все это время физики искали хоть что-нибудь в полученных данных. Но, как в первый же час определил Райли, там не было ни-че-го.
В днях недели мы уже давно потерялись, но я готов был поклясться, что сегодня воскресенье. Поэтому очень удивился, когда капитан по коммуникатору потребовал зайти в лабораторный корпус. Новых исследований не планировалось, а по выходным мы все-таки старались не обсуждать рабочие вопросы.
В лаборатории я встретил Виктора и ребят-двигателистов. Нас пригласили в конференц-зал, который сегодня был настроен под формат круглого стола. У входа стоял капитан Аджит и разговаривал с не знакомым нам высоким мужчиной. Тот был одет в штатское, но выправка и манера держать себя выдавали его. С виду незнакомцу было около пятидесяти. На висках проступала седина, которую тот не стал убирать нанопигментами, как это было модно, а оставил, будто специально, чтобы подчеркнуть возраст и статус. Когда мы зашли, мужчина окинул всю группу оценивающим взглядом и пристально, с едва заметной усмешкой, уставился на меня.
– Это и есть наш герой? – спросил он у капитана, а затем, сделав нам приглашающий жест, двинулся в сторону стола.
Я заметил, что Аджит не особо рад этой встрече.
– Разрешите представить, – капитан кивнул на гостя, – генерал-лейтенант Космического управления России, Коломойцев Артем Витальевич.
– Я неофициально, – Коломойцев коротко улыбнулся, все так же не спуская с меня глаз. – Официальные представители еще навестят вас.
