Майя Малиновская - Пленники Уэст
— Не хочешь встречаться?
— Знаю, что он скажет: «Я предупреждал. Опять все нарушила. Личные связи с экипажем». — Она шумно вздохнула. — Просто, как отец родной.
— Эл, прости, я никогда тебя не спрашивал про настоящих родителей. Можно спросить, кто они были? — Рассел посмотрел на нее. Эл не обернулась, продолжая ровно бежать.
— Почему же были? И сейчас есть. Только в другом времени. Отец — военный, мама — геолог.
— Так вот откуда интерес к войне и драгоценным камням?
— Отчасти, — кивнула она.
— Хочу пожелать тебе, чтобы ты к ним вернулась.
— Спасибо, Рассел. Спасибо, что мне поверил, — она широко улыбнулась и остановилась. — Мне пора. Разреши дать тебе совет: смени инспекторскую должность на что-нибудь более романтичное. У тебя хорошо бы вышло не ловить людей на ошибках, а учить не совершать их.
— Люди должны ошибаться, Эл. В этом есть путь к познанию, — Курк перевел дыхание.
— Надеюсь, ты не сочтешь ошибкой близкое знакомство со мной? — она старалась не смеяться.
— Ни за что, — Курк отрицательно замотал головой. — Удачи тебе.
— Она мне всегда пригодиться. До встречи, когда бы ни было.
Она вбежала на невысокий холм, поросший невысокими соснами, махнула рукой и скрылась.
* * *Командор встретил ее холодным кивком. Эл приветствовала его по уставу, хотя была без формы.
Утренний разговор с Курком придал ей сил, и даже уверенности, улучшения своего положения она не ждала. Теперь побег стал очевидным завершением дела. Иного выхода она уже не видела. Остался вопрос: как и куда? Эл обдумывала его не первый день. Она поставила катер не на капитанской стоянке, а у самого входа в порт. Служитель недовольно ворчал ей в след. Эл виновато пожала плечами и вошла в здание. Подъемник доставил ее на смотровую площадку. Командор уже ждал ее там. Осмотрел с головы до ног. Эл оценила взглядом и его. Суровое выражение на лице старика, поджатые губы, особая подтянутость во всем его облике, — сулили угрозу. Все выглядело так, словно она вновь курсант, точенее «курсантка». Предугадать его поведение можно было с первых слов разговора. Если Ставинский начинал ругаться, то значит дело поправимо, у него уже есть выход из ситуации и наказание. Если командор молчит, жди беды.
— Ты опоздала, во-первых, почему ты без формы, во-вторых, — сказал он после своего сурового кивка.
— Добрый день, командор. Я в вынужденном отпуске. Задержалась. Почему вы назначили встречу здесь? — Эл остановилась напротив него.
Сразу было заметно, что ее одежда раздражала командора. Ему не нравилось, когда девушки, тем более его воспитанницы, выставляли голые части тела на всеобщее обозрение. Эл была одета в шорты и майку, поверх всего куртка с капюшоном, а на ногах сандалии.
— Вас смущает мой вид? Но я же отдыхаю, по крайней мере, сегодня. Встреча неофициальная, ведь так. — Эл стало нравиться его дразнить.
— Все равно, капитану не следует щеголять голыми коленями, ты не подросток. А в порту и тем более следует носить форму! Значит, ты не знаешь, зачем я тебя позвал сюда? — командор указал сначала пальцем в пол, а потом обвел рукой площадь и дальние стоянки кораблей. — Именно в этот порт?
— Понятия не имею, — Эл похлопала ресницами для пущей убедительности.
— Надеюсь, ты не лжешь, — недовольным тоном сказал командор.
— С чего бы, — буркнула Эл. — В чем же дело?
— Взгляни туда, — он взял Эл под локоть и подвел к краю площадки. Площадь порта и корабли стали хорошо видны с той точки, которую он выбрал. — Взгляни. Там нет ничего странного?
Эл обежала взглядом площадку. Еще, потом еще.
— Хм, — Эл подняла брови. Она подошла вплотную к краю. — Вот это красота! Ух!
Командор внимательно следил за ее лицом. Оно все просияло, потом появилось удивление, восторг. Вот так странность! Где ее былая капитанская серьезность, эмоции бы на показ не выставляла, ведет себя как ребенок, и вполне искренне.
— Что ты видишь? — спросил командор, хотя ответ был очевиден.
— Корабль. Если это корабль. Ха-ха. Чудо! — она шумно вздохнула.
— Видела раньше или догадалась? Опиши мне эту посудину, — потребовал командор.
— А мы можем пойти поближе? — спросила Эл.
— Нет. Не безопасно. Он появился здесь с неделю назад. Так что ты думаешь?
— Он идеален, — Эл изображала восторг по-прежнему. — Что это? Откуда?
— Можно подумать, что ты не знаешь! — не выдержал Ставинский. — Хватит кривляться, капитан.
— Я не понимаю, чего вы добиваетесь, — Эл нахмурилась и покосилась в сторону площади. — Объяснитесь, командор, к чему этот тон и подозрения. Выкладывайте, что еще про меня сочинили.
— Сначала скажи, ты видела раньше такие корабли? Где? — строго спросил Ставинский.
— Я думаю, что это корабль, раз он стоит в порту. До него километр расстояние и я не могу определить, что это. Я не эксперт. Он красивый, форма, цвет, оно висит в воздухе без опоры и вокруг не стоит защитный экран. Все. Все мои заключения. Вы словно проверяете меня.
— Да, проверяю, — сознался командор, тон его все так же был суров. — Кое-кто утверждает, что это твой корабль, ты умеешь им управлять.
— Кто так говорит? — удивилась Эл.
— Послы из Галактиса. Это видите ли подарок для тебя. Возмутительно. Если ты отрицаешь, то я могу заключить, что это провокация. Мы немедленно все уладим. Идем.
Он схватил ее за предплечье, сухие пальцы впились в руку до боли.
— Куда? — Эл не понравилось, как он с ней обращается.
— В управление Совета Космофлота. Я верю, что ты искренне говоришь. Пошли. Устраним очередное недоразумение в твоей жизни.
Эл высвободила руку и остановилась.
— Я не пойду, пока не услышу четкое объяснение. Подробно, кто и в чем меня обвиняет. И не обращайтесь со мной, как с провинившимся курсантом.
Эл высказала всем своим видом возмущение: одну ногу выставила вперед, а второй уперлась так, что командор не мог сдвинуть ее с места, когда снова схватил за руку.
— Пойдем. Объясню по дороге, — настаивал он. — Сядем в катер и улетим отсюда.
— Нет, — отрезала она.
— Упрямство — неуместно! Я приказываю, капитан, следовать за мной, — командору никогда не нравилось, если ему возражали, а уж сказать «нет», означало вызвать бурю. — Немедленно за мной.
— Вы не можете мне приказывать. Мы не на службе, — возразила Эл. Осталось ожидать шквал ругани в свой адрес, чего Эл слышать не хотела. — И не вздумаете орать на меня. Я не курсант.
— Вот как? А кем бы ты была, если бы не я? — не выдержал Ставинский.
Эл не сдвинулась с места. Лицо ее вдруг стало спокойным. Эл отвела глаза в сторону.
— Даже не знаю, что и ответить, — задумчиво выговорила она. — Вы думаете, что создали меня. Наверное, у вас есть такое право. Я выгляжу неблагодарной? Возможно. Но никому из людей не дано такого права — решать судьбу другого человека. Я готова выслушать чего вы от меня хотите, только решение останется за мной. Я уважаю вас, командор, но я не позволю управлять собой, как марионеткой. Все. Хватит. Давайте объясняться спокойно. Вы говорите, что это корабль, и он мой. Я этого не знала, управлять им я не умею. Вижу его впервые. Теперь вопрос: откуда такие сведения?
Командор отпустил ее руку. Гнев схлынул, она будто выдавила его. Он снова почувствовал холодок внутри, как тогда на Плутоне. Мощь, что таилась в ней, заговорила снова. Она давила его. Слова ее были простыми, несколько фраз, а он словно проснулся. Предусмотрительно он не заглянул ей в глаза. Прошло несколько мгновений, его состояние изменилось. Он заговорил уже спокойным тоном:
— Через пять дней на встрече с Правительством и Советом Космофлота посланники Галактиса хотят принести тебе этот корабль в дар. Разумеется, ты понимаешь, что следует отказаться. Я понял, что сговора у вас нет, о корабле ты не знала. Раз так, то и выход очень прост. Капитаны Космофлота не имеют права иметь личные корабли. Они на службе. Отказ будет естественным шагом.
— И все?
— Я дал слово Совету, что узнаю у тебя об этом корабле. Я хочу, чтобы мы вместе составили рапорт, тогда тебе не придется присутствовать на встрече. Надеюсь, ты понимаешь, что в твоем шатком положении — это выгодный ход. А за связь с Галактисом тебя могут лишить капитанства и навсегда отстранить от полетов, если вообще не арестуют. Я не имею права разглашать такие сведения, и все же мне хочется уберечь тебя. Я как-нибудь переживу позор. Не смотря на все твои выходки, ты была лучшей, я всегда верил в тебя и хочу, чтобы ты летала. Мне жаль, что твоя репутация запятнана связью с Галактисом. Тут много недоразумений, в том числе и по твоей вине, да и обстановка сейчас не для скандалов. Если ты будешь действовать и вести себя в общем русле — тебя оставят в покое, со временем. Я добьюсь, ты будешь летать.
