Стивен Дональдсон - Запретное знание
– Некоторый смысл есть. Вы знаете это. Используя нелегалов вроде капитана Саккорсо и предателей вроде Тавернье, мы помогли себе добиться Акта Приоритета и добыли Джошуа – это стоило того. Честно говоря, это была моя идея. Если об этом станет известно, мы все окажемся на очень горячей сковородке. Но я не думаю, что нам удалось бы добиться Акта другим путем.
– Это другое дело. Мы не должны были создавать возможность прецедента, что этот Саккорсо и Хайланд могут критически отнестись к нашим действиям. Мы должны были уничтожить их, как только они покинули Станцию. Но мы этого не сделали, значит должны примириться с возможными последствиями. Я собираюсь бороться. – Он посмотрел в лицо Доннер словно ожидая аплодисментов – или по крайне мере признания. – Можете рассчитывать на мою поддержку. Если мы не попытаемся хотя бы спасти Морн Хайланд, мы – слишком уязвимы.
Мин не высказала своего признания. Она хмыкнула.
– Что заставляет вас думать, что он будет слушать?
Он? думал Ангус. Он? Они говорят об Уордене Диосе? Директоре ПОДК?
Кто еще может отдавать приказы трем этим людям?
Неужели обладающий самой большой властью в человеческом космосе человек позволил Морн отправиться с Саккорсо?
Голос Годзена Фрика звучал приглушенно, Фрик словно защищался:
– Я могу действовать через его голову.
Оба, Хаши Лебволь и Мин Доннер, не смотрели на директора ПР словно были шокированы или стыдились его. Изучая пол, Мин тихо сказала:
– Так, как вы поступили с лекарством для повышения иммунитета.
Опасный багровый румянец залил лицо Годзена; но он не ответил.
Продолжая обращаться к полу, Доннер пробормотала:
– Я не люблю играть так грязно.
Сейчас Фрик взорвался.
– О, не нужно вот этих выкрутасов. На вашей совести столько же крови, сколько и на нашей. А может быть, и больше. А иначе почему вас называют палачом? Вы доставили сюда Джошуа, не так ли?
– Я выполняла приказы, – ответила она, словно сама себе. – Я верю ему. Я должна это делать. Но мы должны быть полицейскими. Что пользы, если мы не будем честными?
Хаши деликатно пожал плечами.
– Что такое честность? Мы устанавливаем цель. Затем находим средства, чтобы достичь ее.
Часть крови, лежащая на совести Мин, сверкнула в ее глазах, когда она метнула взгляд на Лебволя.
– Меня начинает тошнить, – прорычала она. – Вы сказали, что собираетесь объяснить нам, как он работает. Делайте это, и я моментально ухожу.
В уголках рта Хаши мелькнула улыбка.
– Хорошо.
– Но я должен предупредить вас, – сказал он двум остальным директорам. – Если вы разочарованы возможностью того, что наш Джошуа не будет запрограммирован на спасение Морн Хайланд, то вам совсем не понравится то, что я скажу.
– Что все это должно означать? – спросил Годзен.
– Я опущу некоторые технические детали, – ответил Лебволь. – А вкратце все это звучит так:
Когда создавалось программирование Джошуа и обсуждались приоритеты и вариации их, это записывалось в информационное ядро его компьютера. В конце концов это стало его неотъемлемой частью. Интерфейс между его разумом и его компьютером позволит ему действовать на основе его опыта и знаний – пока он не попытается нарушить что-нибудь, что шло бы вразрез с его программой. У него будет моральный эквивалент двух разумов. Один, наш, будет посылать ему инструкции. Другой, его, будет действовать согласно этим инструкциям. Внутри себя программа корректируема. С помощью шизо-имплантатов мы можем добиться любого действия, которое не подтверждено его программированием. К несчастью, система ограничена. Проще говоря, трудность заключается в том, что мы никогда не сможем предвидеть любую ситуацию и положение, с которыми столкнется Джошуа. И если обстоятельства сложатся так, что не будут адекватно отвечать его программированию, он будет в состоянии предпринять независимые действия – действия, которые могут стать катастрофой для нас или для наших интересов. Это вы уже знаете.
– Естественно, мы знаем это, – загремел Фрик. – Мы не настолько глупы.
Взгляд Хаши позволял предположить, что у него на этот счет свое суждение, но в его тоне не звучало ни малейшей степени оскорбления.
– Решение проблемы в том, что Джошуа будет работать не один. Его будет сопровождать «партнер». Этот «партнер» будет делать вид, что он его подчиненный, но у него будет возможность отменить программирование, если понадобится. Компьютер Джошуа будет распознавать голос партнера, и когда партнер произнесет необходимый код, новые инструкции будут записаны непосредственно в информационное ядро. Естественно, если мы найдем причины изменить программирование Джошуа со своей стороны, нам нужно будет лишь задействовать его партнера. Изменения будут сделаны очень скоро.
Оба, Мин и Годзен, ждали, пока Хаши изучал их. И через мгновение директор СИ сказал:
– Партнер Джошуа уже отобран и сейчас подвергается интенсивной тренировке. Как вы наверное понимаете, его нельзя контролировать в той же мере, что и Джошуа. Если бы дело обстояло так, то он мог бы лишь уменьшить эффективность Джошуа. Но мы выбрали человека, который особенно хорошо подходит на эту роль. И уверяю вас, что его тренировки ведутся очень интенсивно.
Доннер оскалила зубы и продолжала ждать.
Ангус не мог работать челюстями; тем не менее, ждал и он.
– Не тяни, Хаши, – сказал Годзен. – Кто он?
Хаши Лебволь подмигнул.
– Не кто иной, как наш ценный союзник и коллега Милош Тавернье.
Где-то внутри Ангуса вспыхнул слабый огонек надежды.
– Тавернье? – Фрик выругался. – Вы сошли с ума? Вы собираетесь доверить всю операцию человеку вроде «Тавернье»? У него щепетильности не больше, чем у поломойной машины. Он уже продал службу безопасности Станции. Все, что нужно, это достаточно заплатить ему. Он, вероятно, продаст и нас. Если это не произошло сейчас, то лишь потому, что ему не предложили достаточно кредиток.
– Я так не думаю. – Хаши был невозмутим. – У нас достаточное количество охраны.
– Первое, прежде всего то, что информационное ядро неизменно. Наш Милош не сможет эффективно пользоваться инструкциями которые идут прямо вразрез с программами Джошуа. А любое распоряжение, которое он отдаст – точнее каждое слово, которое он произнесет в присутствии Джошуа – будет навсегда зафиксировано. Наш Милош не сможет скрыть того, что сделал. Вдобавок, его предательство известно. У нас есть все доказательства. Если наш Милош попытается предать нас, он будет уничтожен. Мы не оставили ему в этом сомнений.
Хаши снисходительно улыбнулся и продолжал:
– В любом случае, каковы бы ни были ваши возражения, вы должны рассмотреть вопрос правдоподобия. Партнер Джошуа должен выглядеть подчиненным Ангуса Фермопила. Капитан Фермопил известен на Малом Танатосе, и известно, что он никогда никому не подчинялся – и никогда не примет к себе подчиненного, который не докажет, что он нелегал. Его программирование позволит ему рассказать о его предательстве, объяснить и таким образом защитить его. Это сделает Милоша беспомощным и заставит вернее служить нам.
Фрик был не удовлетворен, но Мин не дала ему новой возможности протестовать.
– Нет, Хаши. – Она говорила почти спокойно. – Это не подходит. Ты не сможешь сделать этого. Я удивлялась, для чего мы забрали Тавернье со Станции Ком-Майн, но я предполагала, что это будет для нас прикрытие на случай, если нас вдруг возьмут за шкирку. Я никогда не думала, что ты собираешься использовать его таким образом Он неудачный выбор. Ты не можешь позволить известному предателю контролировать оружие вроде Фермопила. Ведь ставка – один из моих людей. Я собираюсь бороться с этим.
И отложить операцию? спросил Ангус, погруженный в свою тишину паралича. Нет, ты этого не сделаешь, ты этого не хочешь.
Хаши твердо смотрел в лицо Доннер.
– Это решено, – заявил он. – Директор отдал приказ много недель назад. – Он сделал паузу и довольно добавил: – С гордостью заявляю, что предложение исходило от меня. Я считаю, что наш Милош – отличный выбор.
Мин сжала кулаки и потрясла ими перед собой. Но она не собиралась драться. Сквозь зубы она проскрипела:
– Лебволь – ты дерьмо.
Глаза Хаши помрачнели. Хрипя, он ответил:
– Наверное, тебя не удивит, что я думаю о тебе точно так же.
– Пойдем, Мин, – апоплексический румянец горел на лице Годзена. – Я собираюсь поговорить с директором. Я хочу, чтобы ты была со мной.
Мин оскалилась ему в ответ, резко повернулась и торопливо вышла из комнаты.
– А когда директор откажется изменить свое решение, – сказал Лебволь Годзену, – ты снова попытаешься «действовать через его голову». Но на этот раз не преуспеешь. Игра идет глубже, чем ты себе представляешь, и ты потонешь в ней.
Разъяренный директор ПР поспешил за Мин.
