Майя Малиновская - Вердана
— Отдохнул? — спросила она.
— Я уже решил, что ты ушла без нас.
— Мы задержимся тут. Ненадолго. Я отправила местных охотников узнать, кто следил за нами.
— Ты же знаешь.
— Я догадываюсь, а это еще не знание. Мне нужно знать, где они сейчас.
— Ждешь вестей.
— Да. Много времени не займет. Нужен отдых. Нужно подумать. Тут есть, над чем подумать.
Она покосилась в сторону тетради, потом задумалась. Сэс наблюдал это размышление с внутренним трепетом. Она словно отсутствовала, замерла, а выражение ее лика стало равновесным и удивительно спокойным. Она не представляет, как похожа на свою прародительницу. Истая Аха. Он не выдержал копившегося внутри напряжения и вывел Вердану из забытья.
— Да. Спасибо за ночлег.
— Спасибо, что помог попасть сюда, — не глядя на Сэса, сказала она.
— Хм. Собственно. Я вполне счастлив, что ты оценила меня не только как бывшего врага. Я могу надеяться, что я для тебя не просто вор.
— Ты не просто вор. Ты король воров, — она не шутила. — Мое к тебе расположение зависит от того, как ты будешь поступать впредь.
— Я все еще вне доверия, — сделал он вывод.
— Ты обещал некоторые подробности. Помнишь?
— Нет. Я не забыл. Ты можешь подождать?
— Не долго.
— Я расскажу, что пожелаешь. Что смогу, то и объясню. — Сэс поискал глазами, где сесть. Пристроился рядом с Верданой на неказистом табуретике.
Вердана неожиданно освободила одно из сидений.
— Садись сюда.
Сэс присел, сначала осторожно, вдруг подвох, потом уселся удобней.
— Дивлюсь. Дивлюсь. Я с самого Тупа, говорю с тобой как с равной, а ты не бесишься, не ударишь, словно так полагается. Так ли все просто? Неужели я вызываю чувство равенства?
— Нет. Я тебя не возвеличиваю. Я связалась с вором, преступником, мошенником, причем самым отъявленным. И как только я так поступила, я опустилась до твоего уровня. Мне безразлично, что и как ты говоришь. Мне важна польза.
— Ты, все-таки, мне поверила.
— Да. Поверила. Но не потому, что нуждалась в твоей защите. Я почувствовала, что ты полезен мне, — призналась Вердана.
— Почувствовала? Как такое можно почувствовать?
— Мне не объяснить. Это не логично, как сказал бы Ахши. Рушала, Урсу, ты, — все вы часть неких возможностей, которые предоставила мне ситуация, судьба, если угодно.
— Забавно, — ее слова развеселили Сэса.
— Когда ты возник впервые, то мне идея общения с тобой не показалась хорошей. Ты не видел во мне Вердану. Пусть. Твое право. Я прогнала тебя, но ты вернулся снова, что убедило меня в твоей заинтересованности. Твоя осведомленность выходит за рамки воровского образования. Тебе выгодно, чтобы тебя считали вором. Так?
Сэсу стало ужасно интересно, к каким выводам она придет. Само зрелище рассуждающей Верданы — уже явление невероятное. Хорошая речь, острота ума.
— Я тебя забавляю? — спросила она без тени раздражения.
— Ты больше не хочешь притворяться вельможей, благородной Данной Верданой? Кто же ты?
— Мы сейчас не это обсуждаем. Вопрос: кто ты? От качества ответа будет зависеть и степень доверия. Позволь я продолжу. Ты увидел меня на постоялом дворе. Узнал. Едва ли ты направлялся в Туп, наоборот, ты уходил из города. Наша встреча резко изменила твои намерения. Ты имеешь отношение к моей смерти, если не участвовал в убийстве, то мог быть свидетелем. Ни ужас, ни благоговение не посетили твою душу. Такое явление в твоей жизни уже не первое, но никогда прежде тебе не доводилось подойти к неизведанному объекту так близко. Все равно умирать, позже, раньше, жизнь предоставила тебе шанс. Тогда ты явился ко мне с попыткой не то шантажа, не то с надеждой спастись. Ты рисковал, влезая в мое окно. Полез, а когда ушел живым, то перед тобой встала иная проблема — не упустить меня из виду и самому не попасться. Тебе хватило наглости использовать ребенка. Ход был удачным. Ты мне помог, заслужил доверие. Твои намеки про меня, Раду, Аху говорят о том, что ты не рядовой вор. Как выяснилось, ты дворянин. Ах, да, канцлер. Я допускаю, что вы хорошо знакомы. Бала с его способностями и возможностями не допустил бы воровской иерархии в Тупе. Бала великолепный политик. Он всегда мог контролировать столицу любым из трех способов: влияние на императора и императрицу, его вымуштрованная охрана и ты со всем твоим воровским миром: ворами, попрошайками, предсказателями, гадалками, вроде Марасы, игроками на постоялых дворах. Хорошо отлаженная машина. Ты ушел из города, потому что раньше всех понял, что будет переворот. Отправить Вердану из Дора во дворец, где она, гарантировано, попадет в плен к Бале — наилучший способ мести, для обиженного вора, но ты убежден, что я другая. Ты меня предупредил. Ты нарушил планы Балы и спас меня. Рискну заверить, что ты застал меня и Явву с разрешения канцлера. Бала знал, что ты во дворце.
— Тут ты не права. Он искал меня, как тебя. Мое возвращение спутало все его планы, — возразил Сэс.
— Может быть, поведаешь, что ты за персона? Так нам обоим будет проще понять друг друга.
— Пока не могу. Вердана ты или нет, ты не готова услышать такое. А хочешь, я признаюсь в одной своей ошибке. Я потащился за тобой сюда, но понял только вчера, что мы придаем этому путешествию разный смысл. Оказалось, что тебя интересуют две совсем не нужные мне вещи: эти записи и Ахши. Ни одно, ни другое не стоили таких трудов, тем более той раны, которой наградил тебя Бала. Беру в свидетели всех святых сразу, клянусь, не пойму, зачем он тебе? Во дворце я почти поверил, что ты его жена. Объясни мне, зачем тебе книжник?
— Я отвечу на этот вопрос после того, как ты назовешь себя настоящего.
— Умно! Не предполагал, что употреблю такого рода похвалу в твой адрес. Что же рассказать благородной Дане Вердане из Дора, единовластной владелице этих мест?
Вердана вдруг обиделась.
— Перестань паясничать, — огрызнулась она.
Сэс почуял, что их мирная беседа рушиться.
— Как спросишь, так и отвечу, — уклончиво сказал он.
— Рада — не настоящий. Почему?
Сэсу не нравился ее тон, она опять взялась подчеркивать свое превосходство. Он уже дал ей понять, что они равные, но тут она догадливости не проявила.
— Потому что я сам его убил, — заявил Сэс.
Вердана напряглась.
— Вот как? Как это Рада подпустил тебя к себе?
— Он не видел меня, он был вне себя от горя, — с чувством превосходства сообщил Сэс.
Ему очень понравилось замешательство Верданы. Она стала усаживаться в кресле, словно сидела неудобно. Сэс ждал вопросов. Замешательство Верданы быстро прошло, взгляд, из заинтересованного и изумленного, стал отсутствующим.
— Когда? — спросила она.
— Прямо после твоей смерти, — Сэс испытывал потребность сказать это.
Кажется, его откровенность приводит Вердану на некую грань. Сэс всем существом ощутил перемену. Поза ее стала напряженной, она смотрела перед собой.
— Она не помнит, — произнесла она тихо. — Я не помню. Ты видел мою смерть?
— Я не видел убийства, но мертвое тело видел, — подтвердил Сэс.
Он ждал, что она еще спросит, но Вердана молчала, и ее молчание стало пугать Сэса. Ему казалось, что она кинется на него, что она опять увидела в нем объект для охоты. В таком состоянии она способна на пытки, ради правды. Сэс испугался, единственным разумным решением было рассказать ей правду.
— Я застал Раду над вашим телом. Я был поражен его отчаянием. Он походил на безумца. Он вопил на всю округу, чем и обнаружил себя. Я в те дни следил за вами, а целью моей была простая месть. Тебе Вердана. Ты убила моих лучших подельников, всех до единого. Я поклялся, что убью тебя. Твой стремительный отъезд из Тупа, без свиты, без товарищей или стражи, в одиночку, я счет подарком судьбы. Я следил за тобой, но ты ускользнула почуяв слежку, потом я обнаружил Раду, но и его потерял. Из-за многодневной усталости я уснул не вовремя. Кинулся искать его или его людей. Воины его мирно отдыхали, а сам Рада пропал. Я изловчился подслушать разговоры воинов. Они шутили, что Рада отобьет тебя у Ахши и сделает своей силой, что ты так истомила его за эти годы, что он себя не помнит, что ревность терзает его.
— Неужели он так меня любил?
— Смею утверждать, что очень сильно. Когда я застал его воющего над вашим телом, я понял, что он вне себя от горя. Я подумал, что между вами вышла ссора, но вот уж не знаю, как он вас одолел. Он как раз резал ваше тело на куски, готовил для похорон, когда я застал его. Я стоял у него за спиной. Он выл, молился и не замечал меня. Я, признаюсь, испытал к нему жалость. Но потом он заметил меня. Я был готов сражаться, но он не напал на меня. Его просьба показалась мне отчаянным шагом. Он вручил мне свой жертвенный нож и умолял убить его, после того, как он тебя похоронит, а потом совершить и над ним погребение. Наверное, меня обуял некий демон. Я до сих пор помню, очень ярко те минуты. Я пришел в отчаяние, что Дана Вердана из Дора повержена не мной, что месть моя никогда не свершиться. Я решил, что меня удовлетворит хотя бы то, что ты не будешь погребена достойно. Я не дождался конца церемонии. Я убил Раду прямо во время молитвы. Одним ударом.
