Корабль поколений - Александр Шуравин
Выслушав ее доводы, Ригель Викторович задумчиво почесал переносицу и спросил:
— Вы уверены, что нет другого объяснения?
— Например?
— Наличие на планете существ, покрытых защитной оболочкой, сходной с металлом. И именно от них эти кристаллы и научились защищаться в ходе эволюции. При встрече с роботом они использовали тот же механизм, и он сработал.
— Возможно и так. Но это нужно выяснить. В любом случае, пока на Проксима Центавра b лучше не соваться.
— Да, я тоже так же думаю, — согласился командир, — колонизируем соседние планеты, например, Проксима Центавра g. Или на одном из астероидов.
— Но там же температура минус двести градусов по Цельсию! А на астроидах и того меньше.
— Зато нет агрессивных кристаллов. По крайней мере, зонд, высадившиеся на астроиде, все еще передает сигналы.
— Передавал десять месяцев назад, — поправил главный инженер, — а что с ним сейчас мы узнаем… через десять месяцев.
— Ладно, — командир посмотрел на подчиненных, — если есть основания полагать, что кристаллы могут быть разумны, то… мы должны активировать протокол первого контакта.
— Да, — согласилась Андромеда Сириусовна, — и первый пункт протокола гласит: «Нужно убедиться, что мы действительно имеем дело с разумными существами». Другое дело, каким образом сделать это в отношении кристаллов. Я предлагаю, используя двоичный код, передать им послание на языке, специально разработанном для первого контакта.
— Способ передачи? — спросил командир.
— Для начала, радиоволны.
— Хорошо. Но мы немного изменил рекомендуемый протоколом состав информации: исключим из него указания на местоположение Земли и описание того, как устроен человек. Вместо этого приложим список желаемых способов ответа.
— Почему? — Андромеда Сириусовна удивленно нахмурила брови.
— Для безопасности. На Земле почему-то наивно полагают, что Вселенная примет нас с распростертыми объятиями. Но мы уже дважды получили «по зубам»: сначала воздействие темной материи, а теперь и эти кристаллы.
— То есть, вы не согласны с политикой Партии и концепции дружественной Вселенной?
— Да! Если хотите, можете организовать надо мной товарищеский суд. Я готов доказывать свою позицию.
В кают-компании воцарилась напряженная тишина.
— В его словах есть здравый смысл, — вдруг вступился за командира главный инженер, — мы не знаем, что это за кристаллы. Каковы их намерения. И, нельзя отрицать тот факт, что они повели себя… агрессивно.
— Это мы повели себя агрессивно, — парировала Андромеда, — Прилетели и начали ломать кристаллорастения. А они просто защищались.
— Тем не менее, если Партия верит в «братьев по разуму», это еще не значит, что инопланетяне будут нам рады. Поэтому, я настаиваю, чтобы мы были крайне осторожные, — сказал Ригель.
— Хорошо, — кивнула Андромеда, — но изменение состава послания требует… согласование с Землей.
— Андромеда Сирусовна, вы же понимаете, что на это уйдет больше семи лет!
— Тем не менее, этого требует Протокол.
— В случае чрезвычайных обстоятельств мы имеем право изменить протокол.
— Но пока обстоятельства… самые обычные, не чрезвычайные.
— Хорошо, — проговорил командир, скрипя зубами, — пусть будет по-вашему. Вышлем в ЦУП новый вариант послания и будет ждать ответа. Но, тем не менее, я дам искину приказ отвести звездолет от планеты на более безопасное расточение.
— Ну… тут я не возражаю, — развела руками Андромеда.
Глава 122
2723 год, межзвездное пространство,
расстояние от Солнца примерно 3.48 св. года,
борт звездолета «Красная стрела»,
с момента старта прошло 112 лет и 1 месяц.
Дима и Аиша, как всегда, бегали по «трубе», высоко подпрыгивая, от чего они иногда зависали в середине, где почти не было тяготения. Они взмывали ввысь и парили в зените, где притяжение почти отпускало их, словно даря короткий миг свободы. Внезапно, словно очнувшись от очарования полета, Аиша воскликнула:
— Урок! Мне пора на урок!
— На твою ксенопсихологию? — с усмешкой отозвался Дима. — «Зеленых человечков» изучать?
— Именно! — парировала Аиша, шутливо наградив брата легким шлепком по затылку, и стремительно умчалась.
Прибыв в класс, Аиша едва успела занять свое место. Андромеда Сириусовна, строгая, но справедливая, уже включила голографический проектор, погружая аудиторию в волшебство космических далей.
— Садись, — кивнула она в сторону небольшой группы учеников, расположившихся за партами.
В мгновение ока на экране вспыхнул Сатурн, величественный газовый гигант, окруженный кольцом и спутниками, похожими на небесные самоцветы. Изображение приблизилось, выхватывая из свиты спутников один, ставший центром внимания. Перед юными зрителями предстал Энцелад, серый шар, испещренный мелкими крапинами и мерцающими синеватыми полосами.
— Сегодня наш урок посвящен жизни во Вселенной, — объявила учительница. — Перед вами Энцелад, спутник Сатурна. Как вам известно из курса астрономии, это одно из небесных тел нашей Солнечной системы.
— Сатурн похож на Проксиму Центавра е, — заметил один из учеников, — Только не красный.
— Верно, Андрей, — подтвердила Андромеда Сириусовна. — Спектр нашего Солнца отличается от спектра красного карлика, к которому мы направляемся. Но позвольте нам вернуться к теме урока. На Энцеладе обнаружены примитивные формы жизни, а именно бактерии-экстремофилы, обитающие в гейзерах и в океане, скрытом под толщей ледяной коры. Пока что многоклеточные формы жизни здесь не обнаружены.
Голографическое изображение сменилось другим, представляющим собой небесное тело грязно-желтого цвета с вкраплениями коричневых оттенков.
— Это Титан, еще один спутник Сатурна, — пояснила Андромеда Сириусовна. — И здесь мы обнаружили простейшие формы жизни, также экстремофилы, населяющие гейзеры и океан под ледяным панцирем. Как и на Энцеладе, более сложные организмы пока не выявлены. Аналогичные микроорганизмы обнаружены и на Европе, спутнике Юпитера.
Теперь на экране появился голубой шарик, весь испещренный коричневыми каналами и пятнами.
— А вот на Марсе… жизни нет.
На экране появилась красная планета.
— Точнее, нет сейчас. Не считая искусственно привнесенную жизнь в виде людей и земных микробов. Но… она там была несколько миллиардов лет назад. На Марсе обнаружены окаменелости цианобактериальных матов. Но дальше жизнь развиться не успела, в отличие от Земли. Причина — Марс очень быстро потерял свою атмосферу и водную оболочку.
Затем появилась другая планета, светло-коричневая, с оранжеватым оттенком.
— Венера, — прокомментировала учительница, — вопрос наличия жизни на ней — очень спорный момент. Надо сказать, что Венера — ну очень не гостеприимная планета. Температура на ее поверхности больше четыреста градусов по Цельсию. Атмосфера состоит из углекислого газа и азота, и она очень плотная, а еще там идут дожди из серной кислоты. Никакие из известных нам форм жизни
