Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ

— Полной? — спросил Тревиц. — Моноли, что, сказал, что из Галактики никто никогда сюда не прилетал?

— Почти полной. Наверно, сюда незачем прилетать, даже если не считаться с суеверным отвращением к двойным системам. Изредка, через большие промежутки времени, прилетали корабли, но в конце концов улетали, и ничего за этим не следовало. Вот так.

— Вы спросили Моноли, где расположена Земля? — спросил Тревиц.

— Конечно. Он не знает.

— Как это он знает так много о Земле и не знает, где она расположена?

— Я, Голан, специально спросил его, не является ли звезда, которая расположена примерно в парсеке отсюда, солнцем, вокруг которого обращается Земля? Он не знал, что такое парсек, и я объяснил, что это с точки зрения астрономии небольшое расстояние. Он ответил, что большое оно или маленькое, он все равно не знает, где расположена Земля, и не знает никого, кто бы это знал. И он считает, что искать Землю не следует. Ей следует позволить, сказал он, двигаться через пространство в вечном покое.

— И вы с ним согласны? — спросил Тревиц.

— В общем-то, не знаю. — Пелорат грустно покачал головой. Но он сказал, что при той скорости, с которой нарастала радиоактивность, планета должна была стать непригодной для жизни вскоре после переселения людей на Альфу. И что к настоящему времени она должна стать такой горячей, что к ней нельзя приблизиться.

— Чепуха, — твердо сказал Тревиц. — Радиоактивность не может нарастать. Она может только уменьшаться со временем.

— Но Моноли совершенно уверен. И так много разных людей на разных планетах говорили нам, что Земля радиоактивна. Вероятно, бессмысленно продолжать поиск.

Тревиц глубоко вздохнул и, тщательно следя за своим голосом, повторил:

— Чепуха, Янов. Это неправда.

— Ну, старина, — сказал Пелорат, — не стоит верить во что-то только потому, что вам этого хочется.

— Мое желание здесь ни при чем. На каждой планете мы обнаруживаем, что сведения о Земле стерты. Зачем стирать сведения, зачем что-то скрывать, если Земля мертвая радиоактивная планета, к которой нельзя приблизиться?

— Не знаю, Голан.

— Знаете, Янов. Помните, что вы сказали, когда мы подлетали к Мельпомении? Удалите записи, чтобы убрать точную информацию, и внедрите ложную информацию. И это отобьет желание искать Землю. Мы не должны поддаваться обману.

— Вы, по-видимому, считаете, что ближайшая звезда — это солнце Земли, — сказала Блисс. — Зачем спорить о радиоактивности? Почему бы не отправиться туда и не выяснить все на месте?

— Потому, — ответил Тревиц, — что обитатели Земли, очевидно, по-своему необычайно могущественны. И я хочу узнать что-нибудь о Земле и ее обитателях заранее. Пока я все еще ничего о них не знаю. Приближаться к Земле опасно. Может быть, мне оставить вас всех на Альфе и слетать к Земле одному? Лучше рисковать одной жизнью.

— Нет, Голан, — серьезно сказал Пелорат, — Блисс и ребенок могут остаться здесь, но я должен лететь с вами. Я начал искать Землю еще до того, как вы родились, и не могу бросить поиск теперь, когда цель близка.

— Блисс и ребенок не останутся здесь, — сказала Блисс. — Я Гея, а Гея может защитить вас даже от Земли.

— Надеюсь, вы правы, — мрачно сказал Тревиц, — но Гея не смогла предотвратить удаление сведений о Земле из своей памяти.

— Это произошло в период ранней истории Геи, когда она еще не окончательно организовалась. Теперь положение изменилось.

— Надеюсь, что так… Или вы раздобыли какую-то информацию о Земле сегодня утром? Говорили вы со старушками?

— Говорила.

— И что узнали?

— О Земле ничего. Полный провал.

— А-а.

— Но я узнала, что у них передовая биотехнология.

— А?

— На своем маленьком острове они вырастили и испытали бесчисленные разновидности растений и животных, создали стабильный и самоподдерживающийся экологический баланс, несмотря на то, что начали с немногих видов. Они улучшили морскую жизнь, которую нашли здесь несколько тысяч лет назад. Они и на свой счет строят планы.

— Как это на свой счет?

— Они прекрасно понимают, что не смогут построить новую сушу и тем расширить свою территорию. Но они мечтают стать амфибиями.

— Стать чем?

— Амфибиями. Они планируют создать жабры в дополнение к легким. Они мечтают получить способность подолгу находиться под водой, найти на дне океана мелкие районы и возводить там постройки. Моя старушка прямо светилась, рассказывая об этом, но признала, что альфанцы поставили себе эту цель уже несколько веков назад и пока мало преуспели.

— Вот, — сказал Тревиц, — две области, в которых они, возможно, обогнали нас — управление погодой и биотехнология. Интересно, какие у них методы.

— Чтобы это узнать, надо искать специалистов, — сказала Блисс. — А они еще могут и не захотеть нам рассказывать.

— Это для нас не главная проблема, — сказал Тревиц. — Но Сообществу имеет смысл поучиться у этого миниатюрного мира.

— Мы управляем погодой на Терминусе вполне прилично, — заметил Пелорат.

— Управление погодой работает на многих планетах, — сказал Тревиц, — но оно обычно охватывает планету целиком. Альфанцы управляют погодой на маленьком участке, и у них, должно быть, есть методы, которых нет у нас… Есть еще какие-нибудь результаты, Блисс?

— Еще приглашения. Похоже, альфанцы любят устраивать праздники каждый раз, когда им удается оторваться от сельских работ и рыбной ловли. Сегодня после обеда состоится музыкальный фестиваль, я вам уже говорила. Завтра днем состоится пляжный фестиваль. На берегу соберутся все, кто сможет оторваться от полей, чтобы насладиться водой и солнцем, так как на следующий день будет дождь. Завтра с утра вернется рыболовная флотилия, а вечером будет кулинарный фестиваль в честь улова.

Пелорат застонал.

— Здесь и без того слишком много еды, что же будет на фестивале?

— Я так поняла, что главное там не количество, а разнообразие. Во всяком случае, нас приглашают на все фестивали, и особенно сегодня вечером, на музыкальный фестиваль.

— Со старинными инструментами? — спросил Тревиц.

— Да.

— А в чем выражается их древность? В примитивных компьютерах?

— Нет-нет. В этом вся суть. Это вообще не электронная музыка, а механическая. Они мне ее описывали. Они скрипят по струнам, дуют в трубы и стучат по мембранам.

— Надеюсь, вы преувеличиваете, — сказал Тревиц упавшим голосом.

— Ни капельки. И, как я поняла, ваша Хироко будет дуть в одну из труб. Я забыла, как она называется. Так что вам придется найти в себе силы перенести это.

— А я, — сказал Пелорат, — пойду с удовольствием. Я мало знаю о примитивной музыке и хочу ее послушать.

— Она не "моя Хироко", — холодно сказал Тревиц. — Но как вы думаете, эти инструменты похожи на те, которые были когда-то на Земле?

— Так я поняла. Альфанки сказали, что инструменты придуманы задолго до того, как их народ переселился на Альфу.

— В таком случае, — сказал Тревиц, — ради информации о Земле, которую нам это может дать, стоит послушать весь этот скрип, дудение и стук.

Как ни странно, перспектива музыкального вечера больше всех воодушевила Фоллом. Они с Блисс вымылись в маленькой пристройке позади второй комнаты. Там находилась ванна с горячим и холодным (точнее, с теплым и прохладным) водопроводом, раковина и унитаз. Комнатка сияла чистотой, и послеполуденное солнце весело освещало ее.

Как всегда, Фоллом заинтересовала грудь Блисс, и, поскольку Фоллом уже понимала галактический, пришлось рассказать ей, что на планете Блисс люди так устроены, на что Фоллом неизбежно спросила: "Почему?", а Блисс, не найдя подходящего ответа, отделалась универсальным: "Потому".

После мытья Блисс помогла Фоллом надеть нижнее белье, которым их снабдили альфанки, потом надеть сверху юбку. Блисс решила, что разумно оставить Фоллом выше пояса обнаженной. Сама Блисс, хотя ниже пояса оделась в альфанский наряд, все-таки надела и блузку. Казалось, глупо стесняться в обществе, где все женщины показывали свои груди, тем более что у Блисс они были не хуже, чем у остальных, но это ничего не меняло.

Затем мыться пошли мужчины, причем Тревиц пробормотал обычные мужские упреки насчет того, что женщины долго возятся.

Блисс велела Фоллом покрутиться, чтобы убедиться, что юбка с нее не свалится. Она сказала:

— Красивая юбка. Тебе нравится?

Фоллом посмотрелась в зеркало и ответила:

— Нравится. А я не замерзну? — И она провела руками по своей голой груди.

— Не думаю, Фоллом, на этой планете тепло.

— Сама-то кое-что надела.

— Да, надела. Это обычай моей планеты. Вот что, детка. Вокруг нас за обедом и после будет много альфанцев. Как ты думаешь, ты это выдержишь?