Миссия Эскарины Ставо (СИ) - Ахметова Елена

Линия оборвалась на точке в верхнем правом углу. Эрик приблизил картинку: модель «Норденшельда» с величественно развевающимися обрывками проводов под пробитой обшивкой главного сервопривода. Сбоку побежали цифры, и компьютер равнодушно зачитал самые значимые:

- Совпадение — 98 %. Вероятность, что повреждения были нанесены микроспутником Карпатии — 99,9 %.

- Микроспутником, как же, — невоспитанно пробормотала я себе под нос, чувствуя, как холодеют руки. — Возможные пути уклонения от столкновения с Карпатией?

Экран мигнул, выводя две возможные траектории. Одна совпадала с тем, что надиктовал злорадствующий русский, — небольшое отклонение от курса, совсем смешное, на одно-единственное включение левого маневрового двигателя. Вторая — солидная петля, огибающая другой астероид.

- Он неспроста предложил ремонт, — повторила я, прикусив губу. — Неспроста намекнул, что знает о повреждениях, и неспроста сам дал расчеты для траектории. Он рассчитывал, что я догадаюсь, кто подбил «Норденшельд»… и благоразумно улечу по второй возможной траектории. Не по той, которую предложил виновник аварии… знать бы еще, как и зачем он сымитировал сигнал, исходящий из Облака Оорта, если на самом деле астероид в сутках лета!

Компьютер безмолвствовал. Утешения для растерянных леди в его программу не входили, как и непрошенные подсказки для ошеломленных капитанов.

Какой-то месяц назад мне и в голову не пришло бы, что я стану об этом жалеть.

- Эрик, — обреченно вздохнула я, — мы действительно обмениваемся сообщениями с астероидом? Это не плод моего воображения? Впрочем, нет, не отвечай. Если я все-таки сошла с ума от одиночества, то все равно этого уже не пойму. Сделаем так… если обмен сообщениями реален и нам действительно грозит столкновение, а «Карпатия» назвала координаты, пригодные для уклонения, и упоминала возможность ремонта… — я прикусила губу и подняла взгляд на обзорные экраны. Возможные траектории заманчиво подмигивали зеленоватым пунктиром — и та, на которую нас направлял русский, и та, на которую я, по его расчетам, и должна была указать. — Если все именно так, как я описала, то необходимо внести корректировку в программу автопилота. Маневр уклонения по координатам, надиктованным «Карпатией». Но только если я в своем уме!

…что, должна признать, вызывало определенные сомнения.

Глава 3. "Рейнджер"

— Господин капитан, почему большинство кораблей носят женские имена?

— Если бы вы знали, как трудно ими управлять, то не задавали бы глупых вопросов.

— NN

Тональность постоянного гула немного изменилась: в недрах корабля разогревался левый маневровый двигатель. Я использовала оставшееся до начала уклонения время, чтобы пролететь по каютам и проверить страховочные крепления криокапсул.

Капсулы успокаивающе подмигивали индикаторами. В обзорных окошках виднелись лица — испуганные, напряженные или, напротив, неестественно расслабленные; одинаково покрытые изморозью, неподвижные и молчаливые. Обратный отсчет до пробуждения неутомимо высвечивал цифры — для каждого свои.

В каюте Лаури я задержалась. Мой бессменный старпом был из числа тех, кто даже в криокапсуле придерживался этикета — одетый в безупречно выглаженную полную форму, с безукоризненно гладким лицом и тщательно уложенными темными волосами, он казался драгоценным раритетом из другой эпохи, бережно хранимым, чтобы служить назиданием грядущим поколениям. Разумеется, он спал и никак не мог знать, чем я занята, но одно его присутствие напоминало мне, кто я — и что быть аристократом означает, в первую очередь, никогда не терять самообладания.

- Лаури, ты ухитряешься приносить пользу, даже будучи без сознания, — с чувством сказала я ему, проверяя крепления. — Но я искренне надеюсь, что твоя почтенная матушка никогда не узнает, что я это тебе сказала.

Если бы Лаури был в сознании, то, несомненно, ответил бы что-нибудь вроде: «Моя почтенная матушка обладает некоторой мистической силой, когда дело доходит до лестных высказываний, которые юные леди позволяют себе в мой адрес». Потом он бы выдержал паузу в знак уважения к своим родителям, но все-таки добавил: «Именно поэтому я предпочитаю находиться в космосе».

Индикатор обратного отсчета мигал утекающими секундами. Лаури лежал под крышкой криокапсулы, прекрасный, безупречный и спокойный, словно ледяная статуя в честь настоящего джентльмена.

- Как же мне тебя не хватает, — тоскливо вздохнула я. — Всех вас…

Но я не могла рисковать их жизнями, бездумно отключая криокапсулы всякий раз, когда чувствовала неуверенность. Невесомость — не то, с чем человеческий организм готов тягаться месяцами.

Поэтому я убедилась, что с криокапсулой Лаури все в порядке, и направилась на мостик. Пусть Эрик и избавлял от необходимости лично сидеть за штурвалом, но мне было намного спокойнее, если я знала, что в любой момент могу перехватить управление. Проигнорировав капитанское кресло, я уселась на место первого пилота и старательно пристегнулась.

- Схема маневра — на правый экран. Использовать левый в качестве обзорного. Вывести на центральную консоль основные показатели двигателей, — скомандовала я.

Экраны послушно мигнули — а мгновение спустя изображение на левом плавно поплыло, выдавая начало маневра. Ускорение ненадолго натянуло ремни, уводя меня вправо — и тут же отступило. Вестибулярный аппарат, сбитый с толку невесомостью, на пару секунд взбунтовался, прикидывая, не справа ли низ, но быстро смирился с тем, что низа тут нет вовсе.

Скопление мерцающих точек на обзорном экране чуть сместилось. Показатели на центральном экране стали убывать, выдавая отключение маневрового двигателя.

- Вот и все, — сказала я себе. — Новая траектория. Будем надеяться, я все-таки перехитрила этого русского.

Главное, чтобы не саму себя.

- Эрик, проверка, — скомандовала я, отбросив неприятную мысль. — Уточни вероятность столкновения с «Карпатией» с учетом нового курса.

- Вероятность столкновения: 0,7 %, - откликнулся компьютер.

Я скептически изучила экраны. Левый равнодушно светил россыпью белых точек на черном фоне. Центральный — бегущими строчками отчета. Правый игриво подмигивал новой траекторией полета, плавно уклоняющейся от вытянутой зеленой кляксы с надписью «Карпатия».

Словом, никакого повода для беспокойства уже не было, но меня неотступно преследовало ощущение, будто что-то пошло не так.

- Эрик, — мрачно сказала я, — вероятно, это уже паранойя, но… запуск сканирования ближайшего сектора на предмет поиска объектов, потенциально опасных для корабля. Вывод на центральный экран по мере обнаружения, ранжир по вероятности повреждения «Норденшельда».

По центральному экрану тут же побежали зеленоватые строчки, но я смотрела только на вершину правого столбца. Самым опасным объектом, по мнению компьютера, был какой-то мелкий астероид в нескольких а.е. от нас — и вероятность повреждения корабля составляла аж полтора процента. Строчки множились, но безымянный астероид неизменно держал верхнюю позицию.

Я выдохнула и заставила себя разжать пальцы, судорожно стиснутые на подлокотниках кресла.

- Кажется, наряду с невесомостью стоило бы внести в список самых больших опасностей космоса еще и одиночество, — заметила я вслух. — Как считаешь, Эрик?

Но считал Эрик только вероятности, и безымянный астероид вдруг упал на третье место, уступая верхние строчки… двум беспилотным истребителям.

— Что?! — я подскочила в кресле. — Эрик, откуда они взялись?!

Вопрос, в общем-то, был риторическим, и я уже потянулась к консоли, чтобы отдать команду на разогрев двигателей, когда компьютер вдруг признался:

- Точка отправки — Карпатия, — и издевательски подмигнул иконкой нового сообщения.

Я замерла с занесенной над консолью рукой.

- Запуск сообщения, — мрачно скомандовала я и скрестила руки на груди.