Джейн Линдсколд - Земля обетованная
Юдифь знала, что семья Дины была бедной и в иерархии Масады занимала невысокое место. Возможность союза с амбициозными Темплтонами, особенно позволяющего при этом избавиться от бесполезной дочери, стоила такой маленькой лжи.
— Вы знали, что я… — спросила Юдифь, вновь ощущая себя ребёнком, чувствуя как улетучивается обретённая к четырнадцати годам уверенность в себе.
— Что ты умеешь читать? — Дина включила воспроизведение песнопений. — Я догадывалась. Ты была очень осторожной, даже если мужчин рядом не было. Хвалю. Но при этом иногда твой взгляд слишком задерживался на этикетках или других надписях. Окончательно я убедилась в тот день, когда ты спасла маленького Уриэля.
Юдифь прекрасно помнила тот день. Когда она впервые появилась в доме Эфраима, Уриэль был ещё младенцем. Его мать Рафаэла снова ждала ребенка, и присмотр за младенцем стала ещё одной обязанностью грейсонской пленницы.
Будучи неспособной переносить свою ненависть к Эфраиму на его детей, тайна Юдифи и её честь вступили в борьбу, когда однажды Уриэль добрался до одной из ярко окрашенных розеток, внешне отдалённо похожих на игрушки, во множестве валявшихся в детской.
Однако эта розетка не была до конца установлена, и нерадивый техник забыл изолировать провода.
То мгновение показалось Юдифи вечностью. Она видела пухлую ручонку, тянущуюся к розетке. И только надпись на проводке сказала ей об опасности. Но если бы она остановила Уриэля, то выдала бы свой секрет.
Маленькая ручка ещё двигалась к этой привлекательной игрушке, когда Юдифь отдернула Урию назад. Отвлекая внимание вопящего ребенка более привлекательной игрушкой, она убрала провода вне пределов досягаемости. Насколько она помнила, Дина тогда присутствовала, но, поскольку старшая жена ничего не сказала, Юдифь решила, что та была слишком занята своими собственными обязанностями.
— Так давно, — сказала Юдифь, в её голосе прозвучал вопрос.
— Ты была очень осторожна, — ответила Дина, — и Эфраим ничего не замечал… разве только задавался вопросом, не является ли твоя очевидная глупость формой протеста. Я его заверила в обратном.
— Вы меня защитили, — сказала Юдифь, почти обвиняюще, — И тогда, и сегодня. Почему?
— И тогда, и сегодня, и ещё дюжину раз, — ответила Дина, — Почему? Потому что ты была осторожна, потому что ты была добра к тем, кого имела основания ненавидеть, потому что я пожалела тебя. И ещё по одной причине.
Дина молчала так долго, что Юдифь подумала, что та не закончит мысль.
— И? — подтолкнула младшая жена.
— И, — странный свет блеснул в серых глазах Дины, — потому, что ты можешь оказаться той, кого Господь послал как Моисея, чтобы вывести нас из этого места к лучшей жизни.
* * *То, что гардемарин Винтон был вежлив и осознавал ошибки, независимо от того, сколько работы или сколько практических занятий было запланировано для него помощником тактика, не изменяло чувство неловкости Карли относительно ее королевского подопечного.
Несмотря на нахождение на службе, молодой человек редко оставался без компании прихлебателей. Двое из них-Астрид Хейвуд и Осгуд Руссо - были переведены на Бескомпромиссный сразу после собственного назначения Майкла. Остальные три уже был назначены на корабль, но это не помешало им воспользоваться их близостью к наследному принцу.
Наличие этих кадров раскололо кубрик гардемаринов на две группы. Остальные шесть членов, казалось, видят выход в избегании гардемарина Винтон. Хуже того, даже через десять дней после явки последнего члена кубрика,у Карли не было уверенности в том, Майкл пощрял или не поощрял своих последователей. То, в чем она была уверена, это что он не сделал ничего, чтобы оттолкнуть их, и в ее глазах, это было так же плохо.
Потом была проблема дополнительных обязанностей Майкла Винтона, обязанностей, которые требовали от него тратить много времени на консультации с дипломатическими контингентом, и это был причиной следования Бескомпромиссного к системе Эндикотт. Карли не сомневалась, что как только дипломаты Принца Майкла оставались за закрытыми дверями, они раскланиваются и заискивают с ним в самой подобострастной форме. Конечно, Майкл казался еще более отстраненным и замкнутымкаждый раз когда он возвращался с одной из этих встреч.
То, что Майкл не мог взять своих холуев на эти дипломатические сессии было одной из немногих хороших вещей о них, по мнению Карли. Но они даже больше чем его маленькая "команда" подчеркивали, что Майкл Винтон был кем-то в стороне от остального кубрика гардемаринов. Черт возьми, в стороне от остального экипажа Бескомпромиссного.
Чем бы не отличался Майкл Винтон он был приглашен на последний ужин капитана Бонис. Как и в практике некоторых лучших капитанов флота, Бонис периодически приглашал своих офицеров, чтобы пообедать с ним. В этот вечер, как Карли так и Майкл были приглашены, и Карли зорко, хотя она надеялась, не слишком очевидно, приглядывала за своим подопечным.
Вечер протекал гладко.Гардемарин Винтон молчал, а если говорил, то давал интеллектуальные ответы на вопросы, поставленные перед ним. Карли даже начала думать, что, может быть, Майкл был не таким заносчивый, как она верила.
Ужин подходил к концу и вино разлили на традиционный тост за королеву. Как на младшего присутствующего офицера долг падал на гардемарина Винтон.
Майкл не нуждался в напоминании. Не то чтобы Карли думала что он нуждается. Карли делилась историями с многими офицерами ее окружения, и все соглашались с тем, что этот шаг в центр внимания в присутствии тех, кто в первых раз становился равным из тех кто раньше были только достопочтимыми офицерами был знаковым событием в карьере.
Подняв свой бокал на выверенную высоту Майкл Винтон провозгласил чистым и уверенным голосом: "Леди и джентельмены, за Королеву!"
"За королеву!" откликнулись присутствующие.
Карли отпила из своего бокала, используя это действие чтобы прикрыть взгяд на своего подопечного. Майкл Винтон сел обратно на свое место, но не стал пить превосходное капитанское вино. Вместо этого - Карли былауверена - он ухмыльнулся.
Лейтенант Карлотта Дунсинен, преданный офицер флота и Королевы, которой он служит, была потрясена до корней. Наверное, шок отразился на ее лице, потому что офицер связи Бескомпромиссного, Тэб Тилсон, наклонился к ней.
"С тобой все в порядке, Карли?"
"Все в порядке", ей удалось это сказать. "Просто немножко вина попала не в то горло".
Тэб кивнул, успокоенный, и повернулся к капитану Бонису с ответом на его вопрос. Когда Карли снова вернула свой взгяд на мистера Винтона, принц уже вежливо беседовал со своим ближайшим соседом, и выражение его лица было корректным, каким и оставалось весь вечер.
Но Карли знала, что она видела. И опять в глубине сердца заколебалась, смог ли принц снять себя с позиции власти и привилегий и принять путь служения, что было сердцем и душой того, кто был истиным офицером флота.
Майкл не знал переживает ли он этот гардемаринский круиз. И дело было не только в нагрузках, хотя он произвел некоторые исследования своих по сравнению с другими и знал, что это не было только его фантазией, что лейтенант Дунсинен наваливала на него больше, чем на любого другого из одинадцати гардемаринов.
Дело было не в том, что около половины его якобы свободного времени занимали дипломатические брифинги, которые - на его взгляд - были совершенно необязательными. Поскольку, как раз за разом повторял Лоулер, его работой должно было быть видимым, но не слышимым.
Дело было в изоляции, которая убивала его.
Майкл уже пятнадцать дней жил в переполненном кубрике, с шестью рядами двойных коек. Каждая койка имела своего владельца. И еще он имел хорошую беседу, даже не с несколькими людьми, которых по острову Саганами он мог назвать друзьями.
Майкл не был дураком. Он даже ожидал чего-то подобного. Это требует времени у людей привыкнуть к мысли, что они делят комнату с человеком, который если говорит о своей сестре, то говорит о Королеве. Майкл и его первый сосед на острове Саганами были строгими и формальными знакомыми первые несколько недель. Но в конце концов Сэм оосвоился с идеей соседства с королевской особой, и Майкл перестал ощущать, что унижает корону ходя в одном нижнем белье.
Он и Сэм так и не стали приятелями, но стали хорошими знакомыми. Может быть некоторое расстояние помогало, так как своих лучших друзей Майкл нашел среди людей, которые не делили с ним жилплощадь. Среди них был и Тодд Лиат, который совершил финальный рывок и позже стал соседом Майкла.
Чтобы Майкл не отдал за то, чтобы Тод был здесь! Уж экстрасенсорный радар Тода бы подсказал, почему лейтенант Дунсинен всегда смотрела на Майкла с выражением жестким как переборка из армопласта. Но Тода здесь не было и Майкл не хотел думать что бы подумала про него лейтенант Дунсинен если бы она его застукала за чтением ее открытого досье. Было совершенно очевидно, что она про него уже не думает ничего хорошего.
