Юлия Жукова - Ученье – свет, а богов тьма
Задумчиво киваю. Очень похоже на то, что говорил Унгуц. Азамат снова утыкается в свои упражнения.
Я ем в тишине, потом подкармливаю Алэка молочком. Режим летит к чертям. Муж напряженно долбит по клавишам, заполняя пропуски в предложениях. Мне больно на него смотреть. Не знаю, как высижу до тех пор, пока удастся поговорить с Киром.
– Пойду прогуляюсь, – говорю.
Азамат кивает, хотя я не уверена, что он меня услышал.
Я надвигаю высокие меховые сапоги, вставляюсь в короткую шубу и выхожу. На улице свежо, небо подернуто очень тонкой дымкой облаков, даже солнышко просвечивает. Ветра почти нет. Для прогулки хорошая погода. Я обхожу вокруг дома, проверяю, не выглядывают ли мамины растения из-под снега – кто-то из сыновей сторожа должен был их укрыть. Некоторое время торчу на берегу, любуясь Долом, прекрасным во все времена года. Потом разворачиваюсь и топаю по самой широкой тропинке просто потому, что она самая широкая. От нашего дома есть три тропы – на запад по берегу, на северо-восток в лес и на север к стоянке унгуцев, а оттуда в степь. Вот в ту степь я и ползу без особых идей.
Стойла, построенные в углу стоянки еще до войны, открыты, лошадей в них нет. Оглядевшись, замечаю двоих серых слева, под крутым склоном. Они щиплют сухую траву, торчащую между камней. Видимо, их выпустили погулять. На горизонте в степи маячит третий, кажется, со всадником. Вот, значит, где Кир гуляет, когда возвращается домой в ночи. А ну-ка…
Я спускаюсь по склону туда, где топчутся серые кони. Один стоит довольно близко, и я его подзываю. В упор не помню, как подзывать муданжских лошадей, да и имен этих скотов я не уловила, поэтому обхожусь универсальным:
– Пс-ст!
Как ни странно, конь поднимает голову и подходит поближе. Склон достаточно крутой, чтобы я смогла залезть на спину лошади сверху, хотя, конечно, корячилась долго. Хорошо хоть вышла в штанах. Однако серая громадина вытерпела мои издевательства без возражений, и я все-таки уселась верхом. Только теперь вспомнила, что управлять лошадью мне нечем. Мужики как-то их по шее хлопают… Ох, нашла я опять приключений на свой главный мыслительный орган!
– Давай-ка потихонечку во-он туда, за Киром, – негромко предлагаю я коню. Помню, что, если кричать, они ускоряются. – Только медленно, понимаешь, ме-е-едленно.
Конь некоторое время стоит в задумчивости, но я не помню, каким словом его запустить, так чтобы не сразу в галоп. Наконец он трогает шагом в нужном направлении, и я облегченно выдыхаю. Растопыриваю пятки, чтобы не дай бог не пришпорить это исполинское существо. Мне за его ушами цели-то не видно.
Однако конь подвозит меня ровнехонько к Киру. Не знаю, понял ли он мою просьбу или просто пошел к человеку, который может объяснить доступно, что мне нужно от бедного копытного. Кир смотаться не пытается: сидит верхом, повернувшись ко мне боком, и смотрит выжидательно.
– Привет, – говорю осторожно.
– Здравствуйте, – еще осторожнее отвечает Кир.
А вот бы я еще знала, как продолжить этот разговор. Ладно, попробуем в лоб.
– Кир, послушай. Если ты добиваешься, чтобы мы вернули тебя в приют, то зря. Мы никогда этого не сделаем.
Он сдвигает брови.
– Почему?
– Потому что за каждым нашим чихом следит вся планета. Все знают о тебе. Ты существуешь для огромного количества людей. Ты не можешь просто исчезнуть, как будто тебя никогда не было.
– А если я не хочу с вами жить?
– Почему не хочешь?
Кир отворачивается и молчит.
– Нет уж, дорогой. – Я складываю руки на груди. – Если ты хочешь каких-то изменений, будь добр, объяснись.
Ребенок пару раз глубоко вздыхает и наконец выдает:
– Вы мне не нравитесь. Мне было лучше в приюте.
Он настолько откровенно врет, что мне даже становится его немножко жалко. Наверное, ему было очень трудно это сказать.
– Чушь, – отмахиваюсь, и его лицо вытягивается. – Если ты хочешь заслужить расположение отца, никогда не ври.
– Я не хочу! Мне не нужно его расположение!
– Еще как нужно, – возражаю я. – Ты просто отчаялся его получить. А зря. Азамата очень легко обрадовать. Но обидеть – еще легче.
– Да он вообще сумасшедший! – выкрикивает Кир так истерично, что его конь делает пару шагов назад и прядает ушами. – Вы слышали, что он сказал?! Он хочет все бросить и улететь отсюда из-за меня! Я его позорю! Почему он не может просто меня отослать?!
– Кир, успокойся. У меня от твоих воплей лошадь нервничает. Азамат просто хочет, чтобы тебе было хорошо. Нормальные отцы обычно этого хотят. Он не понимает, почему ты не хочешь с ним общаться. Пойди и объясни ему все, попробуй договориться.
Кир опускает глаза и закусывает губу.
– Он что, сам не понимает, что я ему не нужен?
– Ты ему очень нужен, – вздыхаю. – А вот быть Императором он никогда не хотел. Люди решили за него, и он не смог отказаться. Ему это тяжело дается, он так же, как и ты, боится всех разочаровать. Ему гораздо интереснее с тобой кататься на лошадях, чем сидеть во дворце и составлять документы. Не усложняй ему жизнь, Кир, пожалуйста.
– Да это он все усложняет! Что во мне такого интересного? Давно бы уже забыл про меня и горя не знал.
– Он не может про тебя забыть. Я же говорю, ты уже существуешь. Для него и для всех. Все, пути назад нет, ты не можешь стать опять неизвестным и никому не нужным. Ты не можешь все бросить и начать заново. У тебя нет другого выбора, кроме как помириться с отцом. Ты все равно останешься с нами, как бы ты ни ругался и ни выпендривался. Ты только причинишь ему боль, как вчера, но это все равно ничего не изменит. Так что перестань создавать всем проблемы, извинись перед ним и смирись с мыслью, что он хочет тратить на тебя время.
– А вы не можете… – Кир сглатывает, – убедить его меня выставить?
Я раздраженно вздыхаю.
– Максимум, что я могу тебе предложить, – это отправить тебя учиться на Землю, к моей маме. Может быть, на это он согласится. Но для того чтобы туда поехать, тебе все равно придется сначала выучить два языка, законы, обучиться водить и еще куче всего.
Кир таращится на меня огромными глазами.
– Вы думаете, я могу полететь на Землю?
– Если помиришься с отцом и сдашь экзамены, то да, – решаю я.
– И ваша… ваша мама разрешит мне там жить?
– Да, она что угодно разрешит, – пожимаю плечами. – Вот уж кто не будет тебя донимать своей назойливой заботой.
Кир переводит дух, потом сужает глаза и косится в мою сторону.
– Вы на меня больше не сердитесь?
– Сержусь, – киваю. – Ты меня вчера очень, очень разозлил. Меня уже почти год никто так не злил.
– Тогда почему вы сюда пришли? – хмурится Кир.
– Потому что я, в отличие от тебя, знаю, что, если сидеть в углу и злиться, ничего не изменится. И пока ты не извинишься, я не хочу с тобой иметь никакого дела.
Кир набирает побольше воздуху и выдыхает:
– Простите, пожалуйста, я больше так никогда не сделаю!
– Да не передо мной, идиотина, – качаю головой. – Перед отцом извинись. Ты его обидел. Ты знаешь, сколько сил я потратила, чтобы убедить его не стесняться своей внешности? Сколько долгих-долгих разговоров, интриг и скандалов мне пришлось устроить, чтобы Азамат перестал считать себя хуже других. А ты вчера все это уничтожил одним словом! Так что иди теперь и объясняй отцу, что ты просто хотел его позлить.
Кир слушает меня, пожевывая губу, потом обреченно кивает и направляет лошадь к стойлам. Моя, к счастью, идет следом.
На полпути нас накрывает большая тень. Задираем головы и видим, что на стоянку метит приземлиться какой-то незнакомый унгуц. Переглядываемся и прибавляем ходу. Лошади нервничают. Пока мы огибаем крутой склон и взбираемся по кривой тропинке, унгуц как раз садится, и из него вытряхивается Арон. О боже. Он ведь собирался прилететь, чтобы пойти на охоту. Я прямо чувствую, как у меня вытягивается лицо.
– Хотон-хо-о-он! – радостно приветствует меня деверь. – Никак встречаете?
– Честно говоря, мы тут просто гуляли… с Киром. Я даже не знала, что ты сегодня прилетишь…
– Как же! – Арон разводит руками. – Мы с Азаматом ведь договаривались. Он, что ли, забыл вам сказать?
Пожимаю плечами:
– Может, и говорил, да я забыла.
– Ну ничего страшного! – радостно отмахивается Арон. – Я пилота отпущу, как вы думаете? Вернемся-то вместе, наверное?
Я мысленно кривлюсь, представив себе отпуск в одном доме с Ароном, ну да ладно, если сильно достанет, вызовем ему из столицы другого пилота, а то еще этого придется куда-то девать.
– Да, отпускай, конечно, – мило улыбаюсь я. – Что же ты собственным унгуцем до сих пор не обзавелся?
Арон при помощи незнакомого мне пилота вытаскивает из багажника несколько огромных сумок с вещами. Не иначе зимовать тут собирается.
– Ой, да не люблю я все эти машины с кнопками, того гляди сломаются.
Я дергаю Кира за рукав.
– Видишь, как твой отец своего брата разбаловал? – шепчу. – И тебя так же разбалует, потому что не может сказать «нет».
