Юлия Жукова - Ученье – свет, а богов тьма
Меня будит радионяня. Спросонок оглядевшись и поняв, что Азамата рядом нет, я нашариваю тапки и несусь в детскую. Все хорошо, малыш проснулся и требует завтрак и чистый подгузник. Однако муж меня разбаловал, я как-то привыкла, что по утрам деточку обслуживает кто-то еще.
Когда я спускаюсь вниз и обнаруживаю, что на кухне даже не пахнет завтраком, у меня закрадываются неприятные подозрения. Азамат не обнаруживается ни в одной из комнат, и Кира тоже нет. На третьем этаже под восемью одеялами мирно дрыхнет Арон. Ну хоть этот никуда не делся. Снова спускаюсь вниз, накидываю куртку поверх себя и мелкого и тащусь на стоянку. Стойла закрыты, но в них только одна серая лошадь. Значит, поехали кататься. Ладно, может, поговорят. Возвращаюсь в дом и на всякий случай проверяю чулан – и высказываюсь, как Алэку лучше бы не слышать. Двух ружей нет, не считая того, что Кир утопил. Значит, Азамат, вместо того чтобы не брать Кира, решил не брать Арона. Отлично. Боже, лишь бы вернулись целыми. А то один психанет, другой распереживается… Ну, муженек, ну я тебе устрою…
Арон спит долго и спускается совершенно разбитый.
– Ох, ну я вчера и напился… – стонет он. – Хотон-хон, у вас ничего нет от головы?
Меня подмывает ему мстительно отказать за то, что мужа опоил, но выслушивать его стенания тоже не очень хочется, да еще, не дай бог, испачкает мне пробковый пол…
– На, проглоти, запей водой.
После таблетки Арон быстро приходит в себя и начинает озираться.
– А где Азамат?
– Пошел на охоту с Киром, – невозмутимо сообщаю я.
– Вот те раз! – восклицает Арон. – Ну он дает. Вчера же договорились! А, вечно под ним гвоздь в подушке. Ну ладно, давайте я хоть завтрак сделаю…
Пока Арон готовит, я берусь за начатый гобелен. Не вязать же шарф Киру, когда он так себя ведет! От гобелена у меня сделана треть – лента узора по краю, кусочек пейзажа и ноги. Весь день я маньячно строчу ряды, иногда прерываясь на попытки позвонить Азамату. Но он вне покрытия, а над ухом непрерывно зудит Арон – что-то рассказывает о своих детях, о детстве Азамата, о том, за что ему влетало и как именно, как страшно сердился отец… Судя по этим воспоминаниям, Ийзих-хон была права. Аравата и правда больше всего бесило, что Азамат не честолюбив.
Байч-Харахи возвращаются затемно. Я слышу ржание, беру сковородку поувесистее и встаю сбоку от входной двери. Увы, реакция у Азамата хорошая, и он ловит сковородку в воздухе, войдя первым.
– Он извинился! – быстро и весело говорит муж.
– Да ну! – поражаюсь я.
– Да-да, – часто кивает Азамат, и по тому, как светится в темноте прихожей его физиономия, я понимаю, что так и есть. – Мы все очень подробно обсудили.
Кир топчется в дверях, тайком улыбаясь.
Я прищуриваюсь.
– Что, прямо утром встал и извинился?
– Лиза, ну что ты придираешься! – Азамат закатывает глаза. – Я тебе сообщаю факт: он извинился. И мы хорошо провели время. Тебе так принципиально, в какой последовательности?
Я вздыхаю:
– Ты неисправим. Чего наохотили-то?
– У-у… Всего-всего. Куропаток, фазанов, кроликов. – Он потрясает большим мешком, к счастью, непромокаемым. – А у Кира вон степная антилопа.
Я только теперь замечаю, что у Кира через плечо перекинута какая-то палка. При ближайшем рассмотрении это оказываются задние ноги с копытами.
– О боже, – отшатываюсь. – Ясно, я лучше на кухню не пойду.
– Сковородочку отдай. – Азамат тянет за ручку. – Нам пригодится.
И весело подмигивает, отчаливая в направлении кухни.
Кир скалится, как сытая акула, поудобнее пристраивает на плече жилистые ноги зверя и аккуратно ставит ружья в чулан.
– До чего вы с отцом договорились? – спрашиваю.
– Ну, сначала я честно думал, он меня пристрелит, – сознается Кир. – Такой мрачный был и все ружьем клацал. Я даже заговорить с ним боялся. Но потом как дичь пошла, как-то отмяк… В общем, я ему объяснил, что просто хотел его позлить, потому что меня бесит, что он из-за меня забивает на работу и ссорится с людьми. Он та-ак обрадовался! – Кир широко раскрывает глаза. – И стал мне объяснять, что так и должно быть, и все такое. В общем, мы поторговались, что я до двенадцати лет терплю его, э-э, как он это назвал, заботу, а потом, как вы предложили, поеду учиться на Землю. Он разрешил! Конечно, мне кучу всего надо выучить, но он сказал, что я успею, даже если буду заниматься всего час в день, представляете? Мне кажется, я этот всеобщий язык никогда не запомню, но он обещал помочь и сказал, что у меня хорошая память. И еще! – Кир понижает голос, но глаза у него горят ватт на сто: – Он сказал, что сделает мне лук к соревнованиям на Белый День!
Я только головой качаю. Не ругать же их теперь, когда они наконец-то расхлебали эту бодягу. Помирились – и слава богу. Хотя бы и тому, которому я гобелен плету. Учок, или как его там…
– Кир! – Азамат высовывается из-за двери кухни. – Ну где ты застрял, иди, Арон хочет посмотреть на твою добычу!
– Иду-иду! – И Кир радостно уносится вслед за Азаматом – хвастаться достижениями.
Глава 3
На следующий день я просыпаюсь раньше обычного и спускаюсь вниз, где Азамат с Киром продолжают заготавливать настрелянную вчера дичь.
– Здрасте! – радостно приветствует меня Кир, отрываясь от разделки степной антилопы.
Я не сразу понимаю, что в нем изменилось со вчера. Потом доходит: волосы обкорнал.
– Ой! – говорю я, имея в виду, что жалко красивые волосы. Потом вспоминаю смысл этого действия и уже с другой интонацией повторяю: – Ой.
Кир хихикает и встряхивает косматой головой. Обстригся он не под ноль, а где-то до середины уха, криво – видно, что сам, – и теперь эти патлы под разными углами торчат во все стороны.
– Доброе утро. – Азамат выходит из гостиной и целует меня в затылок. Светится он, как лазерный прожектор. Еще бы – сын признал!
– Как у вас тут интересно, – наконец нахожу слова я. – Кир, когда закончишь в мясе возиться, давай я тебя подровняю, что ли…
– А вы умеете стричь? – удивляется ребенок.
– Ну так…
– Да ладно, Лиза. – Азамат ставит на стол рядом с Киром пустую кастрюлю, с которой вошел. – Доедем до столицы, там придворный цирюльник подровняет. И вообще, по-моему, ему так идет. – Муж с удовольствием рассматривает Кира, склонив голову набок. – Можно будет особо выступающие перья покрасить, получится живописно.
Кир пожимает плечами и сваливает длинные куски мяса в кастрюлю.
– А что это вы делаете? – спрашиваю.
– Сушим мясо, – поясняет Азамат. – Кир, видишь, разделывает, а я развешиваю на третьем этаже. Завтрак ждет тебя в микроволновке.
В гостиной посреди манежика сидит задумчивый Алэк и лепит какую-то безумную конструкцию из мягкого конструктора.
Пока я ем, Кир несколько раз оглядывается на меня, как будто хочет что-то спросить, но не решается. Наконец осторожно говорит:
– Лиза-хон?
– М? – откликаюсь я с полным ртом.
– А мы… сегодня посмотрим кино с подписями?
– М-гм, – киваю я. Потом проглатываю. – Кстати, ты можешь звать меня просто Лиза.
Кир состраивает задумчивую рожицу:
– Попробую…
Последним ото сна восстает Арон, разбуженный запахом мяса над головой, и сразу начинает жаловаться:
– Вот, вы-то вчера настреляли, теперь полмесяца с этим возиться будете, а я как же? Нарочно ведь приехал из столицы, дела побросал, жену, больного ребенка…
– А кто ж тебя неволил? – интересуется Азамат. – Сам приехал на два дня раньше, терпи. Кир, погрей ему жаркое, я тут закончу.
– Ну хоть завтра-то пойдем? – занудствует Арон.
– Завтра, может, пойдем, – пожимает плечами Азамат. – Смотря какая погода будет.
– Только давай в лес, а не в поле, – оживляется Арон.
Азамат кривится.
– Чтобы идти в лес, надо спрашивать разрешения у хозяина, а он, кажется, на меня обиделся. Да и вообще, ты-то в степи не был с нами, так почему не хочешь?
– Я привык по лесу работать, – деловито заявляет Арон.
Кир подносит ему дымящуюся тарелку и неприязненно морщит нос. Не забыл Ароновы воспитательные методы.
– Может, вам на рыбалку сходить, пока Дол не замерз? – предлагаю.
– Можно, – соглашается Азамат. – Только я бы мать позвал, она это дело жуть как любит. Да и с Киром ей познакомиться пора бы.
– Да, я ее давно уже не видел, – задумчиво произносит Арон с такой интонацией, как будто это матушка виновата, что не появляется в его жизни.
Азамат приподнимает брови, но молчит.
Кир сгружает в посудомойку грязные кастрюли, потом тщательно моет руки.
– У меня все!
Я добавляю к кастрюлям свою тарелку и в тон ему сообщаю:
– У меня тоже!
– Отлично. – Азамат обмазывает последний кусок какими-то специями и кладет его к остальным. – Сейчас я это повешу, и можно будет заняться чем поинтереснее.
Кир вперед меня бежит в гостиную и лезет в ларь с нитками, где лежит еще недорасплетенная кудель. Открыв ларь, он замирает.
