Сергей Кусков - Игрушки для императоров
— Тогда, получается, он действительно бессмысленен? — не понял я. — Ряженые девочки для парадов? Ведь никак иначе ее величество их не использует.
— Почему же? Не бессмысленен! — вновь усмехнулся преподаватель. — Во-первых, это кадровая кузница. Фабрика, производящая лояльных сотрудников для силовых структур. Я же говорю, государство — машина, а любой механизм куда повернешь — туда и поедет. Вот для того, чтобы не повернул, куда не надо, и нужны преданные винтики у него внутри. Эти винтики — ветераны корпуса. Не все, но многие.
И это не все, роль борьбы с кланами он тоже выполняет, хотя и менее заметную.
— Какую?
— А подумай сам, Шимановский, — сощурился собеседник, выжидательно глядя мне в глаза.
Я растерянно покачал головой.
— Не могу, сеньор. Ни разу не слышал, чтобы ее величество уничтожала кланы с помощью своих бойцов. Такое было всего раз, клан Монтеро почти полвека назад, но и тогда это не вызвало почему-то бурной реакции.
— Шимановский-Шимановский! — преподаватель сокрушенно покачал головой. — Ты задаешь сложные вопросы, но не видишь на них простых ответов. Монтеро не в счет, они готовили переворот, захват власти, и сами кланы «слили» их, пассивно приняв сторону королевы. У них своя борьба.
— Тогда что? Сдаюсь, сеньор! Честно! — поднял я руки вверх.
— Пойми, юноша, ей нельзя этого делать напрямую. Если она это сделает, если начнет прессовать кланы с помощью своих блядушек с винтовками — изменится ее имидж. Из беззащитной бедной овечки она превратится в агрессора, активного игрока на сцене. Такого же, как остальные кланы, только хуже. Ведь королеве не позволено того, что позволено другим, это все и решит.
— Ее быстро демонизируют, — с жаром продолжил он, словно пытаясь меня в чем-то убедить. — И люди, которые сейчас готовы пойти за свою королеву на баррикады, будут гневно кричать: «Долой мерзкую шлюху! Да здравствует республика!»
Это тонкий баланс, Шимановский. Быть жертвой, но не быть съеденной. И корпус — тот буфер, который позволяет маневрировать. Кланы знают об угрозе, этого достаточно. Это оружие само в себе, твой корпус телохранителей.
— Получается, он нужен только для этого?
Преподаватель, имя которого я так и не соизволил до сих пор узнать, довольно пожал плечами.
— В принципе, да. Для всего остального у ее величества есть ДБ и императорская гвардия. Я же говорю, государство — репрессивная машина, и не стоит ее недооценивать, веря гуляющим по сетям анализам «экспертов». Тем более, машина, насквозь пронизанная бывшими ангелочками.
Если государство захочет, оно безо всяких корпусов сокрушит любого внутреннего противника, даже такого могущественного, как Феррейра. Другое дело, что это будет иметь последствия, но теоретически такая возможность у королевы есть. Что еще непонятно?
Я замялся, пытаясь переварить полученную информацию. И решил перейти на другую, менее политизированную, но все же интересную для себя тему.
— Скажите, а как лично вы думаете, почему именно женщины? Это же слабый пол, девчонки, бабьё! Зачем такие сложности? Воевать и умирать — не их дело! Если они — подушка, то почему именно они, а не, например, какая-нибудь лейб-гвардия? Особый полк, типа швейцарских королевских гвардейцев прошлого?
Преподаватель вновь рассмеялся, и так весело его еще не пробирало.
— Да, Шимановский! Рассмешил! Ты сам хоть понял, что сейчас ляпнул?
Я недоуменно захлопал глазами.
— То, что ты описал, по-научному называется «преторианская гвардия». У нее может быть много официальных названий, но суть та же.
— Корпус создали не Веласкесы, — продолжил собеседник. — В смысле, не наши Веласкесы, не венерианские королевы. Его создатель — император ЮАИ Антонио Второй. Хороший император, умный мужик и один из лучших психологов своего времени.
— При чем здесь это? — не понял я.
— Это только версия, Шимановский. Правда, не моя и достаточно распространенная, но… Дело в природе, человеческой природе.
Женщина создана для кухни, рожать и воспитывать детей. Мужчина же — охотиться и убивать. Мужчина агрессивен по своей сути, он добытчик благ, ему надо всего и много, тогда как женщина будет довольствоваться малым — заботой мужчины, теплом очага и уютом быта. Да, есть стервы, выделяющиеся из правила, но это единичные случаи. Напряги память и проанализируй историю, и все поймешь.
— Вы считаете, что женский полк не смог бы стать преторианской гвардией? — удивился я, поняв, к чему он клонит.
Собеседник улыбнулся.
— Не я. Антонио Второй. Да, есть такая версия. Женщины не настолько амбициозны и рисковы, и в большинстве своем не желают идти до конца ради призрачной химеры обладания большего, чем имеют. И на сегодняшний день эта версия пока не опроверглась: несмотря на некоторые робкие попытки в прошлом диктовать условия, корпус все еще подчинен и предан королеве, а не наоборот.
Задумавшись, он вывел новую мысль, подведя ею черту под моими многодневными мучениями:
— Я думаю, чтобы стать преторианской гвардией, корпус должен возглавить мужчина. Хотя бы возглавить, пусть тот и будет по-прежнему состоять из бабья. Сильный и амбициозный мужик, способный устоять перед прорвой девок с оружием и задавить их. Такой мужчина сможет диктовать волю ее величеству, и значит, управлять страной.
Именно поэтому, мой будущий коллега, они принципиально не берут себе мальчиков, — улыбнулся он. — Чтобы не было прецедентов. А тех, что берут — признают непригодными и расстреливают. Сто лет, год за годом королевы держатся за глупую традицию, окружив себя девками, хотя и динозавру понятно, что толку с них… — Он сделал неприличный жест, показывая, сколько именно с них толку. — У тебя всё, Шимановский?
Я обалдело кивнул.
— Да, сеньор.
— Тогда иди. И учти, на экзамене буду спрашивать только официальные версии. Альтернативные теории, а также любые чьи бы то ни было мысли прошу оставить за гермозатвором.
Я понятливо кивнул и вышел за дверь. Люк за мной услужливо опустился.
«Что, Шимановский, скушал? Как тебе такая затравочка?» — рассмеялся мой безликий собеседник.
«Но не дуры же они, брать человека, который их же потом возглавит!» — возразил я.
«А если не их же? То будет уже другое поколение рядовых бойцов, а всемогущий совет офицеров, старших и избранных, в который они могут входить еще неизвестно сколько лет, не сможет отменить даже этот очень сильный мужчина!»
Пожалуй, тут стоило поразмыслить. Я включил музыку и направился в оранжерею — следующая пара переживет и без моего участия.
* * *Октябрь 2421 г, Венера, Санта-Роза, центр особых исследований «Омикрон-4»
— Лей, ты не умеешь расслабляться!
Мягкий убаюкивающий голос нежно шелестел в ухо, влажные и теплые губы скользили по ее шее все ниже и ниже, подбираясь к заветной бретельке на плече, которую она трижды не давала снять. — С тех пор, как мы сюда приехали, ты вкалываешь, как дроид. Прекрати, Лей, хватит! Работа закончена, миссия выполнена! Мама в восторге и писает кипятком от счастья! Поехали домой?
Лея с сожалением покачала головой.
— Нет. Я должна встретиться с этим человеком.
— Несмотря на то, что инспекция официально завершена?
Вздох.
— Да. И более того, эта беседа должна остаться в тайне от мамы. Для групп два и три инспекция еще не окончена.
— Он шарлатан, Принцесска! — возмутился обнимающий ее человек. — Ты делаешь ошибку!
— А если нет? — Лея натужно усмехнулась. — Позволь мне самой решать. Если он действительно открыл то, о чем говорит — это будет революция в генетике!
— И ты променяешь меня на какую-то революцию?
Она удержала готовые вырваться из захвата и начать путешествие по ее телу обнимающие руки
— Прекрати!
— Аделия вчера где-то раздобыла косячок. Есть предложение дунуть и лететь на ковер к донье Катарине. А после будет незабываемый вечер — девчонки уже сняли номер и всё-всё подготовили…
Под «всё-всё» понималась организация дикой пьянки с обязательной поездкой куда-нибудь за подвигами, с танцами на столах голышом, дракой, а затем повальной групповой оргией с некоторыми из привезенных с собой подвигов. Иначе девчонки отдыхать не умеют.
Она обреченно вздохнула: их не переделать.
Одна удерживаемая ею рука воспользовалась заминкой и все-таки вырвалась на свободу, а затем грубо, но аккуратно, повалила ее назад за волосы.
Лея вскрикнула, но ее рот тут же накрыли те самые губы, что щекотали шею всю дорогу от Мериды до Лос Сантоса. Истосковавшееся по ласкам тело не нашло в себе сил сопротивляться. Да, и правда, сколько можно?
Весь этот долбаный месяц она пахала в этом долбаном наукограде, как проклятая, по двадцать пять часов в сутки. Спала и ела на ходу, по уши закапываясь в бумагах, а заодно закапывая в них прибывших с нею помощников. И сидела так, над бумагами, пока голова не начинала плыть, а в глазах не мелькали веселые искорки. Потому, что кроме нее, правой руки матери и особы, имеющей допуск к документам особой важности, никто эту работу не сделает, и долбаные миллиарды, выделяемые казной на различные секретные исследования, так и будут оседать где ни попадя на счетах организующих их менеджеров.
