Сергей Кусков - Игрушки для императоров
— Его проверили. Чист. Выгоняют посетителей из зала. Еще минуты две.
Лея не любила, когда ради нее кого-то силой откуда-то выгоняли, это неправильно. Но поделать ничего не могла — безопасность. Инструкции для дворцовой стражи разрабатывала не она, и не ей их менять, даже, если она станет королевой.
Лея отключилась и оглядела окровавленную рвань, в которой находилась.
— У нас две минуты. Быстро, заклеивай свою царапину и посмотри, что тут есть переодеться. И чего-нибудь вытереться — я вся в крови.
Это было преувеличение, крови натекло совсем чуть-чуть, но не дело ее высочеству инфанте идти на встречу в заляпанной даже одной капелькой одежде.
— Слушаюсь… — недовольно буркнула Елена, уже заряжавшая подрукавник ножами, и потянулась к аптечке.
— И сама переоденься, ты тоже в крови. Тут где-то Малышкин китель лежал, я видела…
Люк поднялся вверх. К этому моменту веселая и чувственная Нимфа, которую знают девчонки сорок девятого взвода, превратилась в ледяного стража, известного гораздо большему числу людей, профессионала и личного телохранителя ее высочества инфанты. От ее холодного взгляда и равнодушного лица пробирало даже бывалых воинов, не говоря об обывателях. Козырек визора показывал с установленной у кого-то из группы-два на шлеме камеры внутреннюю часть зала местного ресторана. Они не заезжали сюда во время инспекции, он был ниже уровнем, чем ей полагалось по статусу, но судя по одежде ожидающего ее человека, выше, чем тот мог себе позволить.
Сирена и Мишель сидели каждая через несколько столиков вправо и влево от него, двое специалистов императорской гвардии по прослушке обходили заведение со своими странными приборами, от которых издалека отдавало глубокой непонятной физикой. Старичка уже проверили и ощупали, тот сидел, с благоговением взирая на вооруженных до зубов девиц в белых доспехах с выгравированным кондором на груди. За забралами их легких шлемов можно было рассмотреть молодые, не старше двадцати пяти лет, жизнерадостные лица. Непривычное сочетание.
Старичок… Они назвали его так меж собой, хотя стариком в полном смысле слова мужчина не выглядел. Ему, согласно досье, не было и пятидесяти, но убеленные сединой волосы и мудрые глаза создавали впечатление эдакого жизнерадостного дедушки.
Это был наглый дедушка. Наглость его заключалась в том, что он умудрился передать ей лично в руки капсулу со своими авангардными разработками, хотя по долгу службы она не имела и не могла иметь с ним никаких контактов. Он прошел через все контуры охраны, через несколько постов проверок, миновал на своем пути иерархический барьер — прорву начальников, через голову которых перепрыгнул, и его пропустили, нигде не пристрелив. Лея была очень удивлена. Наверное, это стало возможным благодаря кристально чистым глазам дедушки, да таким же чистым помыслам. Ему не нужно было от нее ничего: ни денег, ни повышения или хорошей должности, ни попытки с ее помощью как-то реабилитироваться в научном сообществе. Только отдать посмотреть, не заинтересует ли работа.
Заинтересовала. Лея вообще любила всё, отдающее загадкой, тайной, каким-нибудь глобальным открытием, способным потрясти мир. Тем, что на виду, но чего не видит ни один человек, кроме горстки избранных. Да, иногда это звучит, как сказка, красивая история в духе романтического фэнтези, но что поделаешь — она любит сказки. Она ведь Сказочница.
Это была бредовая идея, прочитанное в папке. Смелое предположение, от которого попахивало скорее фантастикой, чем наукой. Но ночью, когда она блаженно отдыхала после очередного сумасшедшего дня работы, в голове ее плавно выстроились перспективы этого открытия, и перспективы эти были для человечества безрадостные. Оставить всё на самотек она не могла.
Дон Мигель имел дурную репутацию среди ученого сообщества, к его исследованиям не относились серьезно. Она не расследовала причины, почему так и кто виноват, но он провалил какие-то важные исследования, на которые были выделены огромные деньги. И теперь работал здесь, в «Омикроне-4», рядовым экспертом в каком-то процессе не по своему профилю, на должности, которую ему дали, чтобы не терять мозги за границу. Она сама верила в открытие лишь небольшой частью сознания, которая принадлежала сказочнице-Лее — ее же высочество инфанта приехала на встречу, чтобы убедиться, что всё это неправда, и спать спокойно.
Оба гвардейца кивнули — чисто. Она, переодетая за неимением лучшего в парадную ангельскую форму, вошла и опустилась в кресло напротив мужчины. Идущая следом Елена села сбоку, имея возможность как достать его в случае чего, так и закрыть ее. На коленях ее покоился ручной игломет, но Лея точно знала, бить в случае чего та будет ножами — так быстрее и эффективнее. Она мастер ножей, одна из лучших, несмотря на юный возраст.
Сидящий напротив человек улыбался. Это был невысокий почти седой мужчина, одетый в недорогой серый костюм, к которому подходило слово «рабочая лошадка», а не «для парадного выхода и встречи с особой королевской крови», с очень умными глазами за визором, встроенным в нелепые прямоугольные очки. Глаза его бегали из стороны в сторону, с нее на оскалившуюся по такому случаю Гарсия, и дальше, на расположившихся в зале девчонок, выдавая страх и волнение. Но Лея прочла в них кое-что, что очень бы разочаровало Елену, да и ее саму немного задело — он боялся не ее, наследной принцессы, не ее кровожадных охранниц, о которых ходят легенды, а результата предстоящего разговора. Результат их беседы был для него важнее собственной жизни.
Фанатик. Ученый-фанатик, для которого жизнь — ерунда по сравнению с продуктом творчества! Она немало повидала таких за месяц в этом долбаном центре, и как находить с ними общий язык до сих пор не имела ни малейшего понятия.
Почувствовав неладное, но не поняв, что именно не так, Елена на всякий случай предупредила:
— Сеньор, пожалуйста, не делайте резких движений!
Дедушка кивнул, бегло так, промежду прочим, словно она — слуга и пустое место.
— Да, благодарю, сеньорита. Вон те сеньориты меня уже предупредили.
Челюсть Елены отвисла. Лея же чуть не рассмеялась, вызвав еще боле негативную реакцию подруги.
— Дон Мигель, вам передали, ваша записка заинтересовала меня, — поспешила она проскочить скользкий момент и приступить к делу. — Можете вкратце описать ее суть еще раз, не произнося вслух ключевых слов, вроде имен людей, кому принадлежали исследуемые образцы и того, за какие свойства отвечают описанные вами гены? Как оказалось, в этом городе можно достать даже марихуану, и я не уверена в безопасности этого места…
При словах о марихуане, аватарка Бестии, занявшей пост у двери, скривилась. Лея одним движением отключила навигатор, отключая также все записывающие и передающие приборы, которым стоящая на столе система гашения сигналов позволяла работать. Обойдутся, некоторые тайны она не может доверить даже девчонкам.
Дедуля вновь кивнул.
— Конечно, ваше высочество. Но можно перед этим встречный вопрос: как лично вы оцениваете эту идею?
Лея почувствовала внутри злость, которую сдерживала несколько дней.
— Как бред, сеньор де ла Росса! Как вымысел, фантастику!
— Но все равно решили встретиться со мной, несмотря на то, что это — фантастика?
Его глаза насмехались над нею. Этот человек был слаб, был никем: освистанный, чудом оставшийся в науке на незначительной должности, не имеющий даже нормального костюма и не могущий позволить себе этот не особо дорогой ресторан. У него не было ничего, только скандально известное в научных кругах имя. Но он видел нечто, что не замечали другие, и этим ставил себя выше остальных. Он мог быть или гением, или безумцем, одно из двух. Хотя гении ведь и есть безумцы?
— Я люблю фантастику, дон Мигель, — смогла сформулировать Лея, душа злость и пытаясь быть учтивой, как положено благовоспитанной сеньорите и инфанте. — Но фантастику научную, а не приключенческую. Если вы сейчас убедите меня, что ваша теория — наука, я дам вам денег на исследование и походатайствую насчет хорошей лаборатории. Если же это приключение, способ выбить финансирование, запудрив мозги маленькой не разбирающейся в умных вещах дурочке — бедный вы будете, обещаю!
— Хорошо-хорошо! — замахал руками дедушка. Плохо так замахал, некрасиво. Елена налилась пунцовой краской — она не прирезала его чудом, хотя обязана была это сделать по инструкции. — Это наука. Я докажу вам, ваше высочество, не сомневайтесь. Просто выслушайте.
Лея одарила Нимфу строгим, но одновременно умоляющим взглядом: потерпи, все будет хорошо, это просто человек такой, и кивнула собеседнику:
— Хорошо, дон Мигель. Я вас слушаю.
Мужчина начал «грузить» ее узкоспециализированными терминами, в которых она разбиралась не то, чтобы очень хорошо. У Нимфы же через пять минут вообще разболелась голова. Когда монолог подошел к концу, Лея попыталась собрать мысли в кучу.
