Иэн Бэнкс - Эксцессия
Он клокотал от возмущения и негодования.
Аватара, мило взъерошенный, сидел на его постели и влюбленно смотрел на него, хлопая длинными ресницами.
Почему она сразу не представилась, восклицал он, смущенный донельзя.
А он и не спрашивал, отвечала “она”. Да “она” вовсе и не собиралась выдавать себя за настоящую женщину. “Она” уже собиралась раскрыться, но он вел себя так, словно любое существо, попавшее в его каюту, должно… “Она” не успела и рта раскрыть.
Каково! Генар не находил слов. Такой дешевый розыгрыш! Нет, нельзя доверять кораблям.
Аватара только пожал плечами, после чего встал и оделся.
Генар отчаянно пытался вспомнить, что говорил этому существу в порыве страсти. Кажется, что-то насчет Телатурьера. Ну конечно! Доверчивый дурачок, он говорил о Дейэль и ее назначении, совершенно не следя за собой. Видимо, “Новообращенный” заранее доложил об их с Дейэль отношениях папочке-кораблю, а тот не преминул подстроить соискателю ловушку. Подонки.
Аватара остановился на пороге его каюты. Самое большое удовольствие, сообщила “девушка”, она получила, когда Генар-Хафун рассказывал о своей жизни и ближайших планах. Корабль непременно посодействует тому, чтобы он остался с Дейэль Гилиан. Затем, подмигнув ему, девица удалилась.
На какой-то момент Бэра охватила настоящая паника. Вот влип! Но ужас быстро сменился торжеством, когда до него наконец дошел смысл сказанного. Он победил!
V
“Убивающий время” на максимальной скорости уходил от военной базы Подачки. Казалось, еще немного – и он развалится на части. Когда он оказался на равном расстоянии как от Подачки, так и от Эксцессии, корабль, наконец, позволил себе выключить двигатели и снизить скорость до световой. Он умышленно не стал запрашивать разрешение на вход в сектор, – все эти запросы, коды и шифры казались сейчас никому не нужной ерундой. Вонзив в ткань реального пространства громадное поле протяженностью в несколько световых секунд, он просто медленно тормозил – вплоть до полной остановки. Его положение в трехмерном реальном пространстве сделалось фиксированным и неизменным. Единственный вектор движения совпадал с расширением самой вселенной – ее вечным неспешным удалением от предполагаемой центральной точки Реальности трехмерной материи. Затем он просигналил:
(плотный луч, М32, пер[email protected]п4.28.885.1008]
хСОБ “Убивающий Время” оОСТ “Стальная Звезда”
Отдаю себе отчет, что вы являетесь военным комендантом этого сектора. Вы согласны принять мой дубль?
&
[плотный луч, М32, пер. @п4.28.885.10, 5]
хОСТ “Стальная Звезда” оСОБ “Убивающий Время”
Разрешите сначала поинтересоваться, зачем?
&
За Подачкой скрывается бывший корабль Культуры. Этот перебежчик намерен содействовать моему уничтожению. Такого я не могу допустить. В конце концов, это вопрос и честь. Если со мной что-то случится, я буду мстить ему снова, в новой жизни. Вы принимаете мой дубль?
&
Не могу. Ценю ваше рвение, но помните о том, что вы – боевой корабль. Иногда личная честь должна уступить воинскому долгу.
&
Понимаю. Очень хорошо. В таком случае прошу вас предложить иной курс действий. Предпочтительнее, чтобы я смог вновь повстречаться с изменником.
&
Охотно (график прилагается). Прошу подтвердить принятый сигнал и сообщить, когда вы достигнете первой указанной позиции.
& (Подтверждение приема.)
&
[плотный луч, м32, пер. @п4.28.885.1122]
хСОБ “Убивающий Время” оЭксцентрику “Пристрелим Их Позже”
Обращаюсь к вам со следующим предложением (последовательность сигналов прилагается). Вы приняли мой дубль?!
&
[плотный луч, М32, пер[email protected]п4.28.885.1309]
хЭксцентрик “Пристрелим Их Позже” оСОБ “Убивающий время”
Мой дорогой… Это в самом деле так необходимо?
&
Никакой необходимости. Но я желаю этого. Вы приняли мою передачу?
&
Если я не выполню вашей просьбы, вы откажетесь от своего намерения?
&
Это меня просто задержит.
&
Дорогой мой, разве забота о людях – не в первую очередь?
&
Я военный корабль. Это не моя функция. Вы приняли мою передачу?
&
Теперь вы понимаете, почему мы предпочитаем иметь человеческий экипаж на судах вашего типа: это помогает предотвратить ложный героизм.
&
Выхода не остается. Итак, вы принимаете?
&
Если вы настаиваете. Но с тяжелым сердцем…
Корабль передал другому кораблю копию субстанции, которая в прежние времена могла быть названа душой. Завершая последние приготовления к битве, он испытал невиданное чувство облегчения и свободы. Он понимал теперь рыцарей прошлых эпох, они, готовясь к решающему сражению, порывали с близкими и друзьями и совершали очистительные обряды, дабы воцарились в душе мир и покой.
На мгновение он устыдился того, что презирает этих варваров-задир за недостаток цивилизованности. Он понимал: не их вина, что они пока еще столь примитивные существа, и все же не мог избавиться от некой аристократической брезгливости по отношению к низшим. Черта, весьма распространенная среди дружественных ему Умов.
Его новое “я” оживет в матрице нового корабля. Охваченный порывом самопожертвования, он захотел было передать кораблю и это новое состояние рассудка, успеть заменить то, что уже было отослано, переписать программу “себя”, но тут же оставил эту затею. Напрасная трата времени. Ничто не должно нарушить спокойствие, овладев им. Так поэт не решается запечатлеть на бумаге явившееся ему Откровение – опасаясь, что суетливое записывание разрушит величие момента, внесет и сумбур в ощущения… Нет, он, жертва чести, будет вкушать это высокое чувство, словно изысканное лакомство.
Военный корабль осмотрел свои внутренние системы. Медлить означало обманывать себя. Он развернулся и, прежде чем двинуться с места, бросил взгляд на пройденный путь: след, оставленный им на ткани Реальности – в прямом и переносном смысле. Включив двигатели, он начал медленно набирать ускорение. Он нес гибель и разрушение, он усеял за собой космос ловушками и гиперпространственными ракетами, как засевали в старину минами бескрайние водные просторы. Эти штуковины сильно замедлят продвижение выступившей в направлении Эксцессии эскадры, а, если повезет, то и уничтожат несколько кораблей.
Он летел теперь навстречу своей гибели, счет шел на часы, – свету, чтобы пройти такое же расстояние, понадобились бы десятилетия. Он готовился к грандиозному жертвоприношению.
Он уже чувствовал эскадру впереди, яркую, словно пригоршню сверкающих комет. Корабли четырьмя роями золотистых пчел двигались ему навстречу.
На Подачке хранилось триста восемьдесят четыре корабля. Четыре лавины, если каждая была размером с первую. Где бы он расположился, если бы встал в строй?
Где-нибудь неподалеку от центра третьего роя.
Какую позицию выбрало бы командное судно? На внешнем краю, где-нибудь в середине, сзади? Или же оно будет идти в стороне, отдельно от основных колонн?
Надо решить.
Он зашел высокой петлей через четырехмерный круг подпространства, шаря сенсорами и приготовив орудийные системы к запуску.
Похоже, его до сих пор так никто так и не обнаружил. Пьянящее чувство превосходства над всем миром охватило его Ум. Он еще никогда не чувствовал себя столь великолепно. Скоро, очень скоро он должен погибнуть, но это будет славная смерть, и слава достанется новорожденному кораблю вместе с его памятью и личностью, отданными “Пристрелим Их Позже”. И “Убивающий” ринулся на третью колонну кораблей, как хищник на стадо.
VI
Бэр стояла на округлой каменной платформе и не сводила глаз с океана, где две луны тянули узкие серебряные дорожки по беспокойным водам. За ее спиной высился кристальный купол башни. Там царила темнота. Дейэль сильно уставала в эти дни и ложилась раньше. А Бэр, уже определив гостей на ночлег и прибравшись, все никак не могла заснуть. Крэн, Аист, Тули все были подругами Дейэль и знали ее вот уже двадцать лет, причем три года из этих двух десятков они провели все вместе на борту “Тайного Советника”.
Корабль “Непристойные Манеры” или, попросту говоря, “Безобразник” огибал сектор галактики неподалеку от Телатурьера, и они упросили корабль сделать остановку, чтобы повидаться со старым другом.
Свет двух лун плясал на волнах. Глядя на этот танец, Бэр выделила из желез немного диффузатора. Две светящиеся дорожки сходились у подножия башни. Обстановка настраивала на философский лад. С усмешкой она вспомнила, как высоко оценивала некогда значимость собственной личности в подлунном мире. Бредовая идея. Ни у кого не может быть центральной и главенствующей роли там, где никто и никогда, по сути, не бывает главным. Она помнила, что еще тогда, в их первое пребывание на этой планете, она стояла здесь, размышляя о том же самом. Впрочем, тогда она еще была мужчиной и питала какие-то иллюзии.
