Золотой человек - Филип Киндред Дик
Франклин обвел взглядом просторное помещение. «Заводик» разместился в здании склада – дощатом, старинной постройки, наверняка возведенном еще в прошлом столетии. Огромные, источенные червями бревна опор рассохлись, потрескались во многих местах. Пол был залит бетоном, под потолком, жужжа, моргая, мерцали старомодные флуоресцентные лампы, вдоль грязных, сплошь в водяных разводах, стен тянулись ржавые трубы.
Сопровождаемый Каттером, Франклин направился в глубину помещения. Голова до сих пор шла кругом: уж очень быстро все произошло. Похоже, из Нью-Йорка его увезли в какой-то заброшенный, обветшавший индустриальный пригород. По обе стороны от него, склонившись над штампами и литейными формами, трудилось довольно много народу. Старинный вентилятор надрывно гудел, дребезжал, не справляясь с жуткой жарой. От громкого лязга и грохота склад мелко дрожал сверху донизу.
– Вот это… – пробормотал Франклин. – Это и есть… э-э…
– Да, здесь мы и делаем колпаки. Не слишком-то впечатляющий интерьер? Ничего. Надеюсь, со временем подыщем что-нибудь поновее. Идемте, я покажу вам остальное.
Каттер толкнул дверь в боковой стене, и оба вошли в небольшую лабораторию, загроможденную бессчетным множеством бутылей, пробирок, колб и реторт.
– Здесь мы проводим исследования – и фундаментальные, и прикладные. И кое-что смогли выяснить. Часть открытий вполне может нам пригодиться, в остальных, смею надеяться, нужды не возникнет… а главное, все это не дает заскучать нашим беженцам.
– Беженцам?
Каттер, сдвинув к стене часть лабораторной посуды, уселся на край рабочего стола.
– Видите ли, большинство остальных оказались здесь по той же самой причине, что и вы. Им, подставленным типами, обвиняемым в девиациях, угрожал арест, но мы разыскали их первыми.
– Да, но чего ради…
– Чего ради под сфабрикованное обвинение подвели вас? Из-за занимаемого положения. Как же, глава федеральной комиссии… Так вот, все эти люди были персонами видными – и против каждого телепатами сфальсифицировано обвинение. Якобы по результатам зондирований.
Закурив, Каттер уселся удобнее, прислонился спиной к стене в водяных разводах.
– А мы существуем благодаря открытию, сделанному в правительственных лабораториях десять лет назад, – продолжил он, стукнув кончиком пальца по собственному колпаку. – Благодаря вот этому сплаву, препятствующему чтению мыслей. Обнаружил его – совершенно случайно – один из этих людей. Типы тут же начали за ним охоту, но ему удалось скрыться. Изготовив партию колпаков, он передал их коллегам, работающим в его сфере. С этого мы и начали.
– Сколько же вас здесь?
Каттер расхохотался.
– Точно сказать не могу. Однако достаточно, чтоб выпускать и рассылать колпаки адресатам. Занимающим видные должности в правительстве и прочих ключевых сферах. Ученым, чиновникам, педагогам…
– Зачем?
– Чтоб вовремя успеть к ним на помощь, опередив типов. Вот с вами вышла промашка: результаты полного зондирования состряпали еще до того, как бандероль ушла к вам. Типы постепенно подминают правительство под себя. Ликвидируют лучших, «разоблачая» их и добиваясь их ареста. Если тип обвиняет кого-либо в нелояльности, Службе Очистки приходится его брать. Мы пытались доставить вам колпак вовремя: пока вы в колпаке, липовому доносу хода не дать, но нас перехитрили. Натравили на вас толпу, сорвали колпак и сразу же передали отчет в Очистку.
– Так вот зачем им это понадобилось…
– Да. Официально пустить по инстанциям сфальсифицированный отчет о том, чей разум непроницаем для зондирования, не выйдет: в Очистке ведь служат не полные идиоты. Хочешь не хочешь, с колпаками приходится что-то делать. Каждый, кто носит колпак, для типов недосягаем. До сих пор они добивались своего, науськивая на нужных людей возмущенные толпы, но это слишком непродуктивно. Сейчас типы пропихивают через Конгресс этот пресловутый билль. Билль об Ограничении Неприкосновенности Граждан, поданный на рассмотрение сенатором Уолдо. Этот билль приравнивает ношение колпаков к уголовному преступлению. Ведь если… – Сделав паузу, Каттер невесело улыбнулся. – Если человек ни в чем не виноват, зачем ему прятаться от зондирования под колпаком? Выходит, каждый, кто носит колпак, преступник, а в таком случае все, получившие колпаки, сами сдадут их в Очистку. Под угрозой тюрьмы с конфискацией имущества оставить колпак у себя не рискнет даже один из десяти тысяч.
– С Уолдо я как-то раз встречался. По моему глубокому убеждению, он просто не понимает, чем обернется его законопроект. Если ему объяснить…
– Именно! Если ему объяснить. Этот билль не должен пройти ни в коем случае, иначе нам конец. А типы проталкивают его всеми силами. Кому-то необходимо поговорить с Уолдо и объяснить ему положение дел, – подытожил Каттер с блеском в глазах. – Вы с ним знакомы. Вас он наверняка вспомнит.
– То есть?
– Мы, Франклин, отправим вас к Уолдо. Это наш единственный шанс помешать типам. Похоронить этот билль. А похоронить его нужно любой ценой.
* * *
Ракетный крейсер с ревом несся над Скалистыми горами. Кустарники и густой лес внизу сливались в сплошную зеленую рябь.
– Справа есть ровное пастбище, – сообщил Каттер. – Там я и сяду. Только бы отыскать его…
Он выключил двигатели. Рев реактивных струй стих. Крейсер беззвучно поплыл над холмами.
– Правее, – скомандовал Франклин.
Каттер плавно направил крейсер к земле.
– Отсюда до усадьбы Уолдо недалеко. Дальше пойдем пешком.
Посадочные кили заскрежетали, впиваясь в грунт, и крейсер, затрясшись, остановился. Утро было в разгаре. Деревья вокруг слегка покачивались на ветру. Прохладный воздух оказался довольно разреженным: полет завершился высоко в Скалистых горах, со стороны Колорадо.
– Велики ли шансы пробиться к нему? – поинтересовался Франклин.
– Не слишком.
Франклин в изумлении поднял брови.
– Как? Почему это?
Каттер, сдвинув вбок крышку люка, спрыгнул на землю.
– Идемте.
Подав Франклину руку, он помог ему выбраться из кабины и с лязгом захлопнул люк.
– Уолдо бдительно охраняют. Он окружил себя целой стеной роботов, оттого-то мы до сих пор и не пробовали до него достучаться. И сейчас не рискнули бы, не будь положение патовым.
Оставив позади пастбище, оба свернули на узкую, поросшую сорными травами тропку и двинулись дальше, вниз по склону холма.
– Зачем типам все это? – спросил Франклин. – Чего ради они рвутся к власти?
– Полагаю, в силу все того же человеческого естества.
– Человеческого естества?
– Да. Типы нисколько не отличаются ни от якобинцев, ни от круглоголовых, ни от нацистов, ни от большевиков. На свете всегда найдется группа, стремящаяся возглавить и повести за собой человечество – разумеется, ради его же блага и процветания.
– И типы тоже стремятся к этому?
– Подавляющее большинство типов полагают, что предназначены в вожди человечеству самой природой. Люди, лишенные телепатических способностей, – особи низшие, а типы – следующая ступень, гомо супериор, и как таковые должны возглавить весь вид. Решать все вопросы за нас.
– А вы с этим не согласны, – уточнил Франклин.
– Естественно. Да, типы от нас отличаются, но это не означает, что они выше других.
