Альфред Ван Вогт - Двойники
Притаившись за деревом, Альберт выждал еще минут пятнадцать и, убедившись, что все спокойно, быстро зашагал по улице и вскоре исчез за поворотом.
Теперь за домом следил лишь Наблюдатель, и, по-видимому, он не собирался покидать свой пост до утра.
Глава 5
Утро следующего дня начиналось в доме Лейнов тихо, без суеты. В комнате Сьюзен царил полумрак, но тем не менее было видно, что это очень красивая и уютная комната: туалетный столик с большим зеркалом у окна, картины на дверцах встроенных шкафов, телевизор, утопленный в стену, и незаметная дверь в гардеробную.
Сьюзен крепко спала… Вдруг на тумбочке, стоящей у кровати, что-то задвигалось — из будильника выскочил флажок. Через секунду раздался мелодичный звук колокольчика, а затем — знакомый голос девочки: “Доброе утро, Сьюзен, уже семь тридцать, пора вставать”. Сьюзен продолжала спать.
Лейн в это время уже сидел в комнате для завтрака. Перед ним рядом с тарелкой лежала маленькая записная книжка, куда он что-то сосредоточенно записывал. Дописав, он закончил завтрак и, стараясь не глядеть на Эстелл, сидевшую напротив, сказал:
— Похоже, ничего не изменилось, все как и раньше.
— Что ты имеешь в виду? — не поняла Эстелл.
— С группой или без группы, но Сью по-прежнему, как и десять лет назад, трудно вытащить из постели!
Она с облегчением улыбнулась, но продолжала говорить довольно прохладным тоном:
— Да, Сьюзен с трудом просыпается по утрам, но она хорошая девочка и совсем не лентяйка. У нее столько разных дел, что я иногда удивляюсь, как она со всем справляется. Я бы лично просто сошла с ума!
— Какие дела? — нахмурился Лейн.
— Ну, я имею в виду все ее обязанности, связанные с группой.
— А-а, это… — В его голосе звучало явное неодобрение. Эстелл пристально посмотрела на мужа.
— Надеюсь, ты не забыл о нашем договоре?
Но тот, казалось, не слышал ее, задумавшись о чем-то другом: выражение лица изменилось, стало раздраженным и слегка циничным, а упрямо сжатые губы лишь подтверждали, что он ни с чем не примирился.
— Да, я помню наш уговор, — ответил он вежливо, но в голосе слышалась какая-то фальшь.
— Джон, неужели нам в самом деле нужно начинать все сначала?
— Ты говоришь о том, чего нет.
— Но мы же договорились?!
Но Лейн перебил жену:
— Мы договорились только о том, что прекратим споры, касающиеся Сьюзен. Но я не обещал тебе, что буду в восторге от всего, что мне пришлось узнать.
Казалось, Эстелл была готова расплакаться, но быстро вытерла глаза. Джон нетерпеливо ждал, когда она окончательно придет в себя.
— Бога ради, успокойся, Эстелл, — с досадой бросил он, но жена прервала его, и в голосе ее, дрожавшем от волнения, были и возмущение и сарказм:
— У меня перед глазами одна и та же картина: ты ходишь по дому, вечно чем-то недовольный, на всех обиженный, твое надутое молчание, когда делают что-то не по-твоему… Я все это так ясно представляю себе и… не понимаю, какое у нас может быть будущее — после всех этих лет?!
От неожиданности Лейн растерялся. Он стоял перед женой, поникший, чувствуя, что его охватывает та же физическая слабость, что и накануне, когда он встретился со Сьюзен… И наконец, желая пристыдить Эстелл, покачал головой:
— Ты больно бьешь, а я ведь пока ничего не сделал.
— Я полночи потратила на то, — Эстелл уже почти рыдала, — чтобы добиться от тебя крошечной уступки, и ты пообещал мне… А теперь вижу, что ты не хочешь Уступить даже самой малости.
— Я обещал подождать. И я жду и не делаю никаких выводов, пока не буду знать все факты. Но если я узнаю, что Сьюзен стала членом группы по своей воле, то, поверь, я стану спокойно относиться к этому.
— Что за странная мысль! — воскликнула Эстелл. — Мне трудно представить, что происходит в голове человека, который способен говорить подобные вещи.
— Довольно, Эстелл! Я ничего плохого не сделал. Я, сдаюсь. Будь великодушна.
— Я могу быть уверена в тебе?
— Да, все, что я сказал, — правда.
— Ну, хорошо, допустим. — Эстелл еще не до конца поверила ему, и губы ее слегка дрожали, но в глазах появилась улыбка. Подняв голову, она прислушалась к каким-то необычным звукам. — Кажется, кто-то идет, я слышу шаги.
Лейн с веселым недоумением покачал головой.
— По-моему, к нам приближается какой-то копытный зверь на одной ноге!
При этих его словах в дверях показалась Сьюзен. Она прыгала на одной ноге, пытаясь на ходу рукой надеть туфлю на другую ногу и удержать под мышкой книгу. Наконец, справившись с трудной задачей, Сьюзен встала на обе ноги, всем своим видом показывая, как нелегко ей пришлось. Она уже привела себя в порядок, светлые волосы перетянуты в затейливый хвост, блузка и юбка без единой морщинки облегали ее тоненькую фигурку.
— Доброе утро, мамочка! Доброе утро, папа, вернувшийся из Вселенной!
Лейн ответил не сразу. Было видно, что приветствие ему не очень понравилось, хотя, может быть, он еще просто не отошел от разговора с Эстелл. Та почувствовала его недовольство, и в ее голосе появилась тревога:
— Джон, Сьюзен поздоровалась с тобой!
— А что, Сьюзен, ты всегда здороваешься с людьми, указывая их занятие? Предположим, я скажу тебе: “Привет, только-что-вставшая-Сьюзен”? Тебе это понравится?
Сьюзен отставила недопитый стакан с апельсиновым соком и ответила добродушно, как бы не замечая его упрека:
— Мы можем снова поздороваться, папа. Во всяком случае — я могу. Доброе утро, папа. Я очень рада твоему возвращению.
— Доброе утро, Сьюзен. — Но даже такие простые слова давались ему нелегко: в голосе слышалось болезненное раздражение от того, что он теряет инициативу и перестает задавать тон в разговоре с дочерью.
Джон удрученно смотрел, как Сьюзен спокойно допила сок и, ласково улыбнувшись ему, склонилась над книгой, которую принесла с собой.
— Что это у тебя? — Лейн взглянул на обложку и прочитал вслух: — “Правила и инструкции для организованных детских групп”. Сьюзен откинулась на спинку стула, и впервые в ее голосе зазвучали строгие нотки:
— Я должна ознакомить тебя с этими правилами — это часть обязательной программы наших групп по связям с родителями.
— Ты так это говоришь, как будто цитируешь по памяти!
— Скорее — перефразирую, — ответила она невозмутимо.
— Я не понимаю, зачем они нужны, эти программы? — Лейн умолк и тревожно взглянул на жену, как будто ожидая ее поддержки. — Хорошо, когда с родителями полный контакт.
— Контакт, папа, возможен, только если ты прочтешь все правила от начала до конца! — Сьюзен вдруг почувствовала внутреннюю враждебность отца, его неприятие всего, что пришлось узнать.
Лейну тоже было нелегко. Он понимал, что нельзя отталкивать Сьюзен, необходимо закончить разговор на мирной ноте. Джон принужденно улыбнулся:
— Думаю, дочка, у меня найдется для тебя кое-что получше, чем эти книжки с инструкциями, моя дорогая готовая-покинуть-нас-Сьюзен! — Девочка задержалась в дверях и медленно обернулась к отцу: на ее лице ясно читалось единственное желание — исчезнуть навсегда, оставив позади отца со всеми его непонятными проблемами и претензиями. Лейн инстинктивно почувствовал опасность, а выражение лица Эстелл уже не оставляло в этом сомнений. Если Сьюзен уйдет из их жизни… Он невольно вздрогнул, когда представил их будущее — одни, только он и Эстелл… Джон проглотил комок в горле и, вымученно улыбаясь, заговорил сбивчиво и торопливо:
— Твоя мать уже сделала мне выговор… так что забудь, прошу, все, что я сказал тебе и вчера и сегодня. Мне действительно нужно, наверное, кое-что узнать, прежде чем… — Лейн замолчал и никто не узнал, какие слова чуть не слетели с его языка.
Сьюзен подошла к отцу и уткнулась ему в шею.
— О, папочка, я всегда знала, ты — грандиозный человек! — И, поцеловав его в правую щеку, продолжала уже более легким тоном: — А правда, па, когда вы были в космосе, вы встретили тай опасных инопланетян?
— Ну, дорогая, — Лейн улыбнулся, почувствовав себя гораздо увереннее, — если бы вся информация об этом была только у меня в руках, ты бы не услышала от меня ни слова. Но газеты уже пронюхали об этом и трубят вовсю. Ну, сам бой был очень коротким — три месяца, по земному времени — каких-то три дня. А потом было долгое и утомительное бегство от них: мы целый год путали следы, чтобы враги не узнали, куда мы возвращаемся.
— Жутко слушать! — Сьюзен уже бежала к выходу, бросив на ходу: — До свидания!
Какое-то время снизу еще доносились шаги и голос Сьюзен, прощавшейся с котенком, затем хлопнула дверь. Теперь слышался только шум улицы.
Джон и Эстелл сидели молча. Звук захлопнувшейся двери словно пробудил Лейна: он нетерпеливо отодвинул от себя брошюру. Но когда Эстелл настойчиво переложила книжку поближе к нему, Лейн, угрюмо взглянув на обложку, недовольно спросил:
