Альфред Ван Вогт - Двойники
— В мире нет ничтожеств, все люди одинаково равны! — Майк старался говорить спокойно.
— Тогда почему же, — опять взорвалась Долорес, — так получается, что твоя крошка Бейкер ютится в крошечном домике у железной дороги, а ты живешь в роскошном сверкающем доме?
— Наши группы как раз и намерены изменить все это. — При этих словах в глазах его появился какой-то чистый свет, — это выражение вообще отличало членов детских групп. Было видно, что он говорит совершенно искренне.
Но, будучи по характеру человеком действия, Майк быстро перешел к делу:
— Ну что, мисс Манроу, ты собираешься идти в школу? Конечно, при условии, что будешь вести себя прилично и вернешься в группу?
К Долорес уже вернулась свойственная ей уверенность, на губах заиграла дерзкая улыбка, и голос звучал отчужденно:
— Слишком поздно, дорогой Майк, я уже успела понять, как много в этом мире приятного без ваших групп, которые вечно озабочены моим моральным обликом! — И с видом превосходства взрослого человека добавила: — Жизнь для меня теперь стала гораздо интереснее.
Но Майк не отступал:
— Если я отпущу тебя, ты пойдешь в школу?
— Да, конечно, я собираюсь и дальше учиться. Поступлю в какой-нибудь колледж, там будет еще забавнее — прогулки под луной и все такое.
— Ты никогда туда не поступишь! — Майк отпустил ее плечи и, взяв за руку, прошел с ней несколько ярдов в направлении школы.
— Думаешь, ты жутко умный, да? — Долорес чувствовала себя униженной.
Майк отпустил ее, но на всякий случай продолжал оставаться между девушками. Сердито передернув плечами, Долорес быстро направилась в ту же сторону, куда чуть раньше убежал перепуганный Джо.
Заботливо взяв Сьюзен за руку, Майк, как маленькую, повел ее к школе, которая была всего в квартале. Наконец он решил, что уже можно задать вопрос:
— Что у вас произошло? С чего все началось?
— Ну, — Сьюзен с трудом заставила себя вернуться к глупому эпизоду, — там, в нише, она целовала Джо в губы, и они не заметили, что я иду мимо них. — Она говорила рассеянно, думая о чем-то другом.
— Слушай, Майк, а что происходит, когда люди становятся взрослыми?
Тот ответил не сразу, так как в этот момент внимательно смотрел на какую-то женщину, шедшую им навстречу. Остановившись, та подкрашивала губы и пристально рассматривала свое лицо в маленьком зеркальце пудреницы Ее никак нельзя было назвать хорошенькой, и она, видимо, сама сознавала тщетность своих попыток приукраситься.
Они уже разминулись, но Майк все еще провожал ее взглядом. Сьюзен, раздумывающая над своим вопросом, вдруг почувствовала, что они стоят на месте, и дернула спутника за руку
— Майк, ведь невежливо так смотреть на людей!
Тот наконец повернулся, молча кивнул, и они зашагали.
— Эта женщина, — заговорил он, — напомнила мне мою мать, она тоже изо дня в день рассматривает себя в зеркале. Ей около сорока, но, по-моему, она считает себя уже семидесятилетней старухой. — Он недоуменно пожал плечами. — Это как-то отвечает на твой вопрос: став взрослыми, люди начинают бояться старости и смерти
— Нет, Майк, — Сьюзен покачала головой, — меня интересует, что хорошего, а не плохого; в их возрасте. Что хорошего они от этого получают?
Но Майк, которого совсем это не занимало, никак не мог понять ее вопроса:
— Все становятся взрослыми, это неизбежно. Какие проблемы?
— Да нет никаких проблем — мне просто интересно… Я думала… Но если тебе неинтересно… Сэк?
Но Майк опять не слышал ее: теперь он во все глаза смотрел на приближающуюся к ним пару. Они были так поглощены собой, что не замечали никого вокруг. Мужчина тащил свою спутницу за руку, а та делала тщетные попытки освободиться. Вызывающее выражение ее лица, манеры — все очень напоминало Долорес Манроу. Лицо мужчины потемнело от гнева, когда он угрожающе произнес:
— Если я еще раз увижу, как ты болтаешь с этим парнем… — И он сделал жест, не оставляющий сомнений в его намерениях.
— А как насчет тебя и той особы? — не сдавалась женщина.
Майк проводил их взглядом и недоуменно покачал головой:
— Знаешь, я действительно не могу понять, что хорошего в том, что люди становятся взрослыми, — ну, конечно, не считая самостоятельности. Но в будущем, — он сжал губы, — все будет иначе- лучше, чем сейчас. И именно наши группы сделают это!
— Но это же нереально! Такие группы есть только в Спейспорте и больше нигде!
— Ну, это же временно. Скоро они будут во всех городах!
— Смотри, Майк, — отвлеклась Сьюзен, — вон идет Бад Джагер А мы уже решили, что с ним делать?
— Да нет пока. — Мысли Майка все еще были там, в прекрасном будущем. — Ну-у, можно, как обычно, поручить ему малышей, а сами будем присматривать, как он справляется.
Наблюдатель, сопровождающий Бада, первым заметил Майка и Сьюзен и немедленно телепатировал сыну:
“Навстречу движутся двое из твоей группы”.
“Не волнуйся, отец, в школьное время проблемы не возникнут. — И он продолжил прерванный разговор. — А долго мне еще нужно ходить в эту школу? Разве недостаточно твоего наблюдения за всем городом?”
“Нет, — терпеливо ответил тот, — этого совершенно недостаточно даже для того, чтобы получить лишь общее представление об их культуре. Что касается той информации, которую мы обязаны заполучить, то это возможно только путем внедрения одного из нашей расы в их жизнь. И помни, мы целый год преследовали их корабль. Они прибегали к различным трюкам, чтобы сбить нас со следа. Но им это не удалось. Наш корабль ждет нас, и не будем торопиться, мой сын. Если мы неудачно атакуем эти грубые существа, то в этом будешь повинен именно ты — из-за своей нетерпеливости и небрежности. Этого не должно быть, предупреждаю тебя еще раз!”
“Хорошо, я понял, но все-таки и ты должен понять, как тяжело изучать то, что тебе никогда в жизни не пригодится”.
“Наука побеждать, сынок, — это особая наука, где совсем другой подход к знаниям: знать абсолютно все, до последних мелочей. В этой науке нет лишних или бесполезных знаний! Поэтому нам обязательно нужно знать и то, что ты изучаешь в их школе”.
Это был и выговор и приказ одновременно. Контакт прервался сразу же, как только к Баду присоединились Майк и Сьюзен, и они вместе вошли в здание школы.
Наблюдатель — как всегда — остался на улице, неподалеку.
Глава 7
Джон Лейн вышел из кабины скоростного лифта и прямо перед собой увидел указатель:
ВНИМАНИЕ!
СЕКРЕТНАЯ ТЕРРИТОРИЯ — ПРЕДЪЯВИТЕ ИДЕНТИФИКАЦИОННУЮ КАРТОЧКУ!
Десять лет его не было здесь. Он командовал огромным космическим кораблем, где являлся единственной и высшей властью, и теперь ему было немного смешно влезать в эту тесную контрольную кабину, чтобы компьютер подтвердил его личность. Однако он скрупулезно выполнил всю необходимую процедуру с легкой улыбкой офицера высшего ранга, неукоснительно подчиняющегося требованиям системы безопасности, даже если они несколько чрезмерны.
Лейн пробыл в кабине несколько секунд: на панели загорелся зеленый индикатор, и тут же раздался щелчок автоматически открывающейся двери. На наружной панели загорелся такой же сигнал. Все это было ему не в новинку и все же немного коробило. Он вышел в широкий коридор, конец которого был едва виден. В нем было полно людей — большинство в военной форме, — без конца снующих из одной двери в другую. В этом непрерывно движущемся муравейнике Лейн увидел знакомую фигуру Дезмонда Рейда и обрадованно поспешил ему навстречу. Поздоровавшись, Рейд извинился:
— Надеюсь, ты недолго ждал?
— Нет-нет, я только что пришел.
Они свернули в боковой коридор. Рейд выглядел встревоженным.
— У тебя сегодня трудный день, Джон. Состоится очередное слушание, а они там настроены очень жестко.
— Все та же проблема?
— Да, они взбудоражены вашим столкновением с инопланетянами. Они считают, что предпринятые меры предосторожности оказались недостаточными.
— Но когда, — спокойно ответил Лейн, — топливо на исходе, особенно выбирать не приходится. Или совсем не возвращаться и погибнуть там, в космосе, или вернуть все-таки корабль на Землю, где он может еще очень и очень пригодиться. Ты, надеюсь, помнишь, чего нам стоило построить такие лайнеры?
— Я все помню, — печально сказал Рейд и сделал знак, что нужно свернуть в следующий отсек коридора. — А ты можешь, Джон, поклясться, что, принимая решение о возвращении на Землю, ты руководствовался только военными соображениями?
Он помолчал и смущенно добавил:
— Я точно знаю, что на заседании тебе зададут этот вопрос. И я спрошу тебя прямо: не повлияло ли на твое решение желание вновь увидеть Эстелл и Сьюзен?
