Кирилл Мошков - Победа ускользает
- Называйте это как хотите, -- угрюмо ответил Ямамото.
В вестибюле появился еще один охранник -- тот плечистый здоровяк, который встречал "фигурантов" на вокзале экспресса. Он подошел к Легину и тихо сказал ему:
- Все, вам пора. Оперативники МИБ уже у центрального входа. Еще две минуты -- и они будут на этом входе тоже.
Эти последние слова услышала Клю, которая вернулась из буса, чтобы забрать чемодан и рюкзак Синтии.
- Надо вывести оттуда Йона, -- сказала она Легину взволнованно. -- Мы оставляем им этих двоих, но ведь не Йона?
- Не беспокойся, -- сказал ей Легин и повернулся к Синтии. -- Син, ты не подержишь нашу принцессу пару минут?
Джоан переехала на руки к матери и сообщила ей:
- Папа сильный, а ты усталая. Давай я ножками постою.
Синтия тихонько засмеялась.
- На ножках постою, -- поправила она девочку. -- Ничего, малышка, я тебя подержу.
Легин тем временем, поднеся радиобраслет к губам, сказал:
- Ким, слышишь меня? Все, наше время вышло. Выходи сам, выводи наших и -- главное -- Йона. Ты можешь его вывести со сцены так, чтобы никто не обратил внимания?
Видимо, услышанный ответ его позабавил, потому что он неожиданно фыркнул и засмеялся, переключая канал.
- Марша, держи вход в туннель с проспекта. МИБ на подходе.
Затем он взглянул на жену, которая смотрела на него искоса.
- Все сердишься? Да, я заслужил. Не дуйся. Идите в бус. Я за вами. Клю, проведи их в бус.
- Спасибо, Клю, -- сказала Синтия, -- мы сами.
Она ушла вслед за Клю, катившей ее чемодан. Джоан через плечо матери, наморщив носик, смотрела на отца, который ей подмигнул. Она попыталась подмигнуть ему в ответ, но у нее не получилось: она еще не умела закрывать глаза по отдельности, и получилось только зажмуриться, а когда она разжмурилась, она уже была в очень уютном бусе с высокими серыми сиденьями и красиво блестящими стеклами, в которых отражалось все, что было внутри, потому что бус был освещен изнутри ярким белым светом, и папу уже не было видно.
Потом в бус один за другим быстро поднялись несколько человек -- все очень разные с виду. Была крупная, светловолосая девушка в прямой черной куртке, которая Джоан очень понравилась. Был какой-то совсем молодой, рослый, с такими узкими глазами, как у них в Лозанне у привратника Нгуена. Один был очень большой, бородатый и даже страшный, но Джоан его почему-то не очень испугалась. За ним шел еще один коротко стриженый мужчина, хорошо одетый, с взволнованным лицом. Интересно, почему у них у всех такие короткие волосы? Вот и этот, большой, с бородой, который устраивался впереди на первом сиденье -- у него была борода, а голова побрита. А за ним шел еще один, совсем уж лысый, какой-то сонный с виду, так что Джоан тоже захотелось спать, хотя она недавно спала -- в экспрессе. Остальные, кого она уже видела в той маленькой комнатке и в коридоре, уже были в бусе. Последней вошла очень бледная молодая женщина в таком же сером комбинезоне, как та, с золотой косой и с пистолетом. А кстати, где она? Снаружи доносились какие-то громкие звуки, как будто кто-то громко кричал что-то непонятное, про какие-то руки вверх и "оставаться на местах", но только не своим голосом, а громким, как по телевизору или как когда в Лозанне в парке играли в баскетбол и комментатор кричал "Три очка!". Тут в салон буквально впрыгнула та, с косой, и вслед за ней папа. Мама почему-то очень крепко сжимала руку Джоан и даже обняла ее, как будто хотела укрыть, как тогда, когда в Париже они вышли из огромного дома, где должен был быть папа, но его не было и никто про него ничего не говорил, и пошел дождь. Джоан слышала, что сзади по бусу чем-то громко ударяли, и одна из женщин на заднем сиденье испуганно вскрикнула, а бус уже поехал, быстро-быстро, прямо вперед, и те, кто еще не сел, чуть не попадали. Это папа вел бус, за темным изогнутым стеклом водительского места Джоан его видела. Передняя дверь буса, через которую все заходили, медленно закрывалась, сдвигаясь вперед: ей было трудно закрываться, потому что бус тоже очень быстро двигался вперед по какому-то узкому, темному туннелю, и вдруг бус быстро повернул, смешно наклонившись набок, Джоан даже захотелось смеяться, и от этого поворота дверь наконец закрылась. Бус ехал очень ровно, но быстро, за окнами ничего не было видно, только стены с какими-то надписями и проводами, Джоан сразу стало скучно, потом она вспомнила того сонного лысого мужчину, и хотела найти глазами, где он сидит, но не нашла, потому что заснула.
Ким, с трудом удерживаясь двумя руками -- одной за ограждение водительского места, другой за ручку справа от приборной доски -- стоял рядом с Легином, который вел бус; Йон с переднего правого места только выкрикивал: "Направо! В верхний ярус! Еще направо!". Легин локтем включил громкую связь и, не оборачиваясь, произнес в опустившийся к лицу микрофон:
- Все на месте? Все в салоне? Пересчитайте друг друга.
Ким повернулся, вытянув шею, едва удержал равновесие и сказал:
- Все верно, нас двенадцать, твоя жена и девочка, ты пятнадцатый. Все здесь.
- Если кто забыл что-нибудь из вещей, -- сказал Легин в микрофон, -- я возвращаться не буду. Все целы? Я слышал, как кто-то кричал.
- Это я кричала, -- послышался голос Джессли. -- Испугалась сильно. Это ведь по нам стреляли?
- Ну это так, для острастки, -- ответил Легин. -- Если бы всерьез стали стрелять, мы бы не уехали.
- Ничего, мало им и без нас не покажется, -- сказал ему Йон. -- Как только кончится пресс-конференция, а осталось еще минут двадцать, охрана впустит их в пресс-центр, и Марк отдаст им и Нормана, и Ямамото. Хотел бы я посмотреть на морду министра Имперской безопасности. -- Он злорадно заржал. -- А Марка-то привлечь не за что. Все чистенько. Из "анонимных честных граждан" один я засветился, да и то вряд ли кто-нибудь понял, что я выступал от лица тех, кто захватил этих голубчиков.
- Ничего, они все быстро раскусят, -- мрачно проронил Ким. -- УБ уже один раз сдало им Легина и тебя, а наши друзья Норман и Ямамото сразу расскажут, кто их брал. Норман ведь узнал и Легина, и, быть может -- меня, если запомнил, а Ямамото однозначно узнал тебя, так что веселиться нечего. Остальных вычислить недолго, УБ знает имена и лица всех, кроме, пожалуй, Эвиса, Дойт и Джессли, если только Норман не сделает им фоторобот Джессли из одной зловредности -- уж больно она его извела своими подколами на "Вездеходе".
- Нам бы только найти спокойное местечко, -- отозвался Легин, закладывая очередной вираж. Бус, углубившийся в систему служебных транспортных тоннелей университета Люгера, прокатился по широкому проезду, где слева за колоннами мелькали встречные машины, а справа за блестящей стальной решеткой оригинального плетения виднелись идущие люди (по всей видимости, студенты, переходившие из одной аудитории в другую), и быстро свернул вправо и вверх, в более темные и узкие коридоры. -- Выедем в транспортный горизонт на Триста тридцатом, встанем на подъемную спираль, поднимемся к границе Четырехсотых, найдем какой-нибудь отстойник и опять опробуем тот трюк с прыжком -- у Ёсио хорошо получается. Ёсио-кун, ты уверен, что снова выведешь нас на "Вездеход"?
- На сам корабль -- вряд ли, -- отозвался сзади бывший монах. -- Нас теперь слишком много. Но могу попробовать вывести в тот коридор перед шлюзом. Ну, где Миша взятку давал.
- Хорошая мысль, -- одобрил Легин. -- Только тогда уж мы золотой десяткой не обойдемся, надо пару сотен готовить, слышите, шкипер Пекка?
Миша сидел прямо за Легином, отделенный от него изогнутым темным стеклом, поэтому ему пришлось наклонить свою огромную голову в проход, чтобы тот услышал его негромкий высокий голос:
- Подождиття всео такк планиировать, -- произнес он с акцентом капитана Йоулупукки. -- Мы еще не прорвались.
- Это верно, -- сказал Легин. -- Еще не прорвались. Синтия, солнышко, как там Джоан?
- Заснула, -- отозвалась Синтия. -- Крепко так спит.
Бус снова повернул, устремляясь в еще более высокий горизонт.
- Эх, как бы я-то сейчас поспал, кто бы знал, -- пробормотал Легин себе под нос, вот только благодаря включенному микрофону его в салоне услышали все.
* * *
Командир звена "Сапсан-шесть" вновь отвел свой SPDIF назад, облизал пересохшие губы и сказал:
- Нет, так у нас ничего не получится. Нужен механический захват.
Он перегнулся к самой броне, вглядываясь через ее прозрачную толщу в почти потерявшую прозрачность, помутневшую, деформированную броню яхты "Лестер". Он видел пилота: тот находился всего метрах в двух с половиной от него. Курсант чуть довернул вправо. Послышался легкий стук: броня SPDIF коснулась борта яхты. Курсант продолжал легкими толчками прижимать SPDIF к "Лестеру", так что его лицевой колпак в конце концов уперся в полупрозрачную часть помутневшего пилотского колпака яхты. Он отстегнул плечевые ремни, потом поясной и приподнялся. В крохотной кабине SPDIF нельзя было даже выпрямиться во весь рост, но командиру звена нужно было не это. Он отстегнул шлем, положив его позади себя на сиденье, и, вытянувшись вперед насколько возможно, прижался лицом к холодной внутренней поверхности брони.
