От имени Земли - Манс Майк
– Раш, я знаю, ты хочешь меня успокоить, спасибо, – Нойманн умылась и слегка намочила волосы, – но дело в том, что, если бы на его месте сейчас лежал бы Айк, ты бы вряд ли хотела, чтобы тебя успокаивали, и всё равно рвалась бы к нему.
Да, она права. Стоило Рашми представить, как любимый лежит на смертном одре, её пробирал ужас, сжимая горло, останавливая сердце, вытягивая воздух из лёгких. Неужели Айк уже так много значил для неё? А что значил Дима для Мари? Никто не замечал между ними никаких отношений, более того, Раш думала, что Мари нравится Шан, они часто работали в паре, а Волков явно симпатизировал Мичико. Но это были лишь поверхностные наблюдения, может они не хотели демонстрировать чувства, а сейчас, когда произошло такое, уже не осталось сил скрывать.
Раздались шаги по лестнице, и через несколько секунд в открытую дверь вошёл Айк. Словно почувствовал, как девушка о нём думает. Он был озабочен чем-то, на лице лежала печать большой ответственности.
– Рашми, дорогая, можно я с Мари наедине поговорю? Нужно кое-что важное ей сказать, – попросил он.
– Что, что? Он жив? – выкрикнула Мари.
– Да, да, жив, – успокоил её Кинг, – речь не об этом, а о некоторых событиях вчерашнего дня, я не хотел озвучивать кое-что публично.
– Тогда пусть Раш останется, – твёрдо сказала девушка. – Не вижу смысла ничего скрывать. Тайны уже и так привели к большому числу ошибок.
Патил была благодарна, ведь её природное любопытство не успокоилось бы, пока она не узнала всё, а значит пришлось бы вытягивать из Айка слово за словом.
– Ладно, дело твоё, – согласился американец, – расскажу обеим.
Рашми как раз заварила чай, достала три чашки и начала разливать.
– Вчера я зашёл к Диме. Он был чем-то очень огорчён. Я спросил его, что случилось, и он рассказал, что Шан оклеветал его, наврав тебе, что Волков с кем-то там обнимался. Дима не сказал с кем, но вариантов немного. Я думаю, речь идёт о Комацу. Дима сказал, что это была ложь, и я ему верю. Шан нарочно солгал тебе, Мари. Он был сильно обижен на Диму после вчерашнего и на меня тоже. Не знаю, какая у него была причина, но Волков всё порывался его прибить.
– Айк, – спросила Мари, держа чашку чая двумя дрожащими руками, – почему ты думаешь, что Дима не врал?
– Потому что он не врал много в чём ещё в этот вечер и слишком переживал из-за того, как Шан заставил тебя страдать. Если бы ему не было до тебя дела, его мысли не возвращались бы к тебе каждые несколько минут. А мы сидели с ним долго, – Кинг попытался улыбнуться. – В общем, я просто хочу, чтобы ты понимала, что Чжоу нельзя верить, а на Мичико не стоит злиться. Теперь мне пора бежать, я пришёл сюда под предлогом выпить кофе перед работой, ведь я почти не спал сегодня. Но чай тоже сойдёт, спасибо.
Айк схватил чашку с чаем и ушёл, напоследок слегка приобняв Рашми. Та смотрела ему вслед и думала, как здорово, что с ним всё в порядке. А потом перевела взгляд на Мари. Девушка грустно улыбалась. Значит, не всё потеряно. Где есть улыбки – там найдётся место и надежде.
– Мари, – внезапная мысль озарила Рашми, – я думала про слова Криса и Мичико о том, что у нас не хватает оборудования для лечения Димы, и поняла, что может быть мы не там его ищем. Здесь есть технологии, превосходящие наши на тысячи лет.
– Ты имеешь в виду, – глаза Мари загорелись, – что нам стоит попросить помощи у инопланетян?
– Да, – ответила Раш, – а почему бы и нет? Ведь они хотят вести переговоры со всеми восемью колонистами, так может в их супер-сфере есть что-то, что может исцелить Диму?
Мари поставила чашку и вышла. Рашми сделала глоток и побежала за ней. Немка стояла у стола кают-компании, простирая руку над додекаэдром, как будто не решаясь нажать на него.
– Ты знаешь, Раш, ведь есть шанс, что это будет зачтено, как переговоры. Имею ли я право ради Димы тратить одну из трёх оставшихся попыток на такое? Ведь они могут и не помочь. Это же их разведывательный зонд, с чего на нём быть лекарствам или медицинскому оборудованию? – в её голосе звучала вся боль, какая могла быть. И любящая женщина, и ответственный работник, и учёный боролись сейчас друг с другом. Нужно ей помочь.
Рашми подошла и положила свою руку поверх руки Нойманн.
– К чёрту одну из трёх попыток, Мари, – сказала она и надавила на верхнюю грань инопланетного модуля связи.
Тот начал светиться серым, как и раньше, но голос из него не раздавался. Девушки стояли, держась за руки, и ждали. Мари сильно нервничала.
– Вол-Си Гош, – позвала она наконец, – нам нужна ваша помощь!
Модуль молчал ещё несколько секунд, а потом оттуда раздался ответ:
– Мари Нойманн, мы начали третью попытку прийти к Согласию. Однако, вы пришли не все, это неправильно.
– Простите, Вол-Си Гош, но именно поэтому я и связалась с вами. Один из наших людей, Дмитрий Волков, серьёзно ранен, он умирает. У нас нет необходимого оборудования и лекарств, мы не можем ему ничем помочь, – тут немка заплакала, и Рашми обняла её.
Многогранник молчал. Это могло значить что угодно. Например, он мог искать лекарство и оправлять его сюда, или решил проигнорировать такую просьбу. Миллионы вариантов, почему он молчит, но ждать невыносимо. Наконец, вновь раздался голос:
– Вы не собираетесь обсуждать Согласие, правильно ли я понял?
Нельзя потерять его сейчас, нельзя сделать так, чтобы их попытка помочь Диме провалилась, ещё и ценой загубленных переговоров. Поэтому Рашми решила взять всё в свои руки. Она сжала плечо Мари, намекая, чтобы та молчала, и заявила:
– Уважаемый Вол-Си Гош, вы говорите, что каждый из нас должен проявить ответственность. Эти третьи переговоры – целиком на нашей ответственности. На моей и Мари. Мы приняли решение, понимая риск, но для нас было бы безответственным не попробовать связаться с вами для спасения его жизни.
Теперь молчание длилось всего пару секунд:
– Я понял вас. Однако, мы обсуждали, что решения должны принимать все восемь человек. Остальные не поддержали вашу идею попросить помощи?
Что можно ответить? Только правду, любая ложь будет раскрыта, Рашми уверена.
– Мы ни с кем не советовались. Существовал риск, что они не примут верного решения, именно поэтому мы говорим за всех. И за всю Землю, и за всю команду.
Мари посмотрела на неё с благодарностью. Кажется, что бы ни случилось, у неё появилась ещё одна подруга.
– Хорошо, но у меня есть ещё вопросы, – прозвучал синтезированный голос Вол-Си Гоша. – Если Дмитрий Волков выживет, он будет согласен с вашим решением?
Мари чуть было не выкрикнула что-то, и Раш закрыла ей рот ладонью. Тут нужно подумать. Вопрос каверзный, хитрый. Просто так его не задали бы. Из хорошего было то, что инопланетянам, видимо, по силам вылечить Диму. Значит, всё точно было не зря, просто нужно подумать, прежде чем ответить. Мари сейчас может только помешать.
Снова игра слов: «ответственность», «согласие» – это не случайное совпадение. Инопланетянин употреблял их слишком часто на переговорах. Будет ли Дима согласен с их решением, то есть, буквально, разделил бы он ответственность за него? Согласился бы он, что его жизнь важнее одного шанса из трёх на успешные переговоры? С одной стороны, это казалось эгоистичным. С другой стороны, в каком состоянии были бы они все на любых последующих переговорах, если бы он погиб?
– Вол-Си Гош, для нас очень важно, чтобы он жил и был здоров. Если наш друг погибнет, то мы будем не в состоянии нормально провести переговоры. Поэтому, опираясь на логику, Дима согласился бы, что спасти его такой ценой – правильное решение. Кроме того, не может быть правильным шаг, который наверняка убьет его. Достойны ли мы прийти к Согласию с великой расой Кен-Шо, если не ценим собственные жизни? Нужны ли вам союзники или партнёры, безответственно относящиеся к жизням близких? Какова цена Согласию в таком случае?
Из модуля раздался голос и, как показалось Рашми, звучал он чуть одобрительнее, чем до этого, если такое вообще возможно:
