Виктор Глумов - Школа наемников

— Бойцы!..

Восемнадцать пар глаз смотрели на Лекса, и он рас­терялся.

— Получен приказ от командования! По пути в гар­низон наш взвод должен выполнить почетную миссию: зачистить ферму дурмантравы.

— Всех поубивать? — спросил рядовой Рик.

— Р-разговорчики! — вызверился на него сержант Тео.

Видно, опытный рядовой допек сержанта советами.

Но Леке реагировать на выкрики из строя не стал, от­ветил:

— Да. Наркоманы совсем совесть потеряли. Террори­зируют местных жителей, на патрули нападают. А эти земли, бойцы, под нашей защитой. И наш долг — охра­нять мирное население от всякой швали. Задание ясно?

— Карта есть? — снова вклинился Рик. — Карта фермы?

— Р-разговорчики! — Тео шагнул к рядовому и влепил ему затрещину.

— Отставить! — вмешался Леке. — Сержант, не распу­скай руки. Карты, рядовой, нет. Откуда карта фермы? На месте осмотримся. Там же конченые наркоманы, у них мозги высохли. Но наркоманы эти вооружены. По­этому мы просто придем и всех перестреляем. А тебе, рядовой, я объявляю выговор пока что без занесения...

— За общее разгильдяйство, — подсказал стоявший поодаль капрал Глыба. — А не пальнуть ли по ним из главного орудия, лейтенант? Чего лишний раз людей опасности подвергать? Там небось не ворота — одно на­звание. Проломим. Пальнем. И гусеницами их...

— Разберемся. Сейчас проведем рекогнис... реког- нисце... разведку. Группа разведчиков... Добровольцы есть?

— Я там был, — Артур шагнул вперед, — разреши мне, лейтенант. Когда меня везли в Омегу, грузовик мимо фермы проехал. И потери были.

Отпускать его Леке не хотел. Во-первых, разведка — дело опасное. Во-вторых, он не был уверен в честнос­ти «брата». Настроение у Артура странное — ну как ре­шит дезертировать? А если не отпустить — обидится, поймет, что лейтенант ему не доверяет. Леке тяжело вздохнул:

— Хорошо. Ефрейтор Артур... Рядовой Рик. Вот вы двое. Подойдете осторожно, внутрь фермы не совать­ся. Выяснить, сколько людей вокруг, как охраняют. Обойти по периметру, прикинуть точки проникнове­ния. Задание ясно?

— Так точно! — хором откликнулись бойцы.

— Тогда подойдите ко мне, я сориентирую, как туда попасть.

Пока остальные устраивались на длительный при­вал, Рик, Артур и Леке обсуждали дорогу к ферме. Леке считал, что удобнее всего подбираться по тракту, Рик настаивал на обходном пути. В конце концов Леке вос­пользовался служебным положением и приказал идти по прямой.

* * *

Отсюда не было видно даже свалки, к которой приле­пилась ферма, — ее скрывали холмы. Между ними пет­ляла разбитая, исщербленная дорога, оставшаяся с древних времен.

Шли налегке: вода, оружие, ничего лишнего. Рик молчал, пока грузовики и танкер не скрылись за пово­ротом, потом остановился:

— Ну что? Уходим?

Артур сперва не понял, что рядовой предлагает пре­дательство, и очумело затряс головой. Рик усмехнулся:

— А я-то думал, ты бежать решил. Ну, нет так нет, пойдем к ферме. — И как ни в чем не бывало поспешил дальше.

Артур нагнал его:

— Зачем ты так?

— А я, ефрейтор, должен знать, с кем в разведку иду. Уж извини, но на идейного ты не похож. Да еще посто­янно с лейтенантом цапаешься. Я и решил: ты с братом рассорился, захотел нос ему утереть.

— А если бы я правда?..

— Выстрелил бы тебе в спину. Предателей — не люб­лю. — Рик замолчал, думая о чем-то своем.

Артура пробрала нервная дрожь: нелегко идти рядом с человеком, который не раздумывая убьет тебя. Рик так просто в этом признался, будто стрелять в спину для него — привычное дело.

— Что, ошарашил? Привыкай. На войне как на вой­не. Ты волком-то не смотри, ефрейтор. Я до Омеги та­кое прошел... ты бы во сне срался, доведись...

— Откуда ты знаешь, что я пережил? — процедил Ар­тур. — Думаешь, я маменькин сынок?

— Ты-то? А пожалуй, да. Вот братец твой посерьезней, видно — ломали парня, а не сломали. Не зря он лейте­нант. Пообвыкнется, хорошим офицером станет. А ты — сопля соплей. Вечно обиженный, все тебе должны, а брат — больше всех должен. Не зря ты только ефрейтор.

— Да я... — У Артура от обиды перехватило горло.

Рик рассмеялся. Остановился, оглядел его с ног до

головы.

— Гордость с гонором путаешь. Пойдем, ефрейтор. И не вздумай меня подставить — пойму ведь и убью. И успею это сделать раньше, чем ты выстрелишь. Осо­знал? Такто. А будешь слушаться — помогу. И советом, и делом. Пора взрослеть, парень.

Артур сплюнул под ноги. Рик двинулся вперед как ни в чем не бывало.

Откуда они берутся, эти старперы с их нравоучени­ями, со снисходительными минами, похлопыванием по плечу? Ведь был же и ты, Рик, когда-то молод. А теперь, вишь, самый умный, самый справедливый. Прямо как Леке. Недаром тебе Леке так нравится, ботинки ему це­ловать готов, лишь бы выслужиться!

Артур понимал, что не прав, но продолжал, бредя за Риком, накручивать себя.

Рик вскинул левую руку — правой он придерживал ав­томат, чтобы не бился о бок. Артур остановился. Они подошли к южному краю свалки. Рядовой указал на холм и принялся на него карабкаться, Артур пополз сле­дом. С вершины открывался замечательный вид на при­станище наркоманов.

Свалку они переделали под свои нужды: оттащили кузовы машин и обломки каких-то металлоконструкций ближе к периметру, расчистили узкие — сендер едва пройдет — улочки. На улочках этих суетились грязные оборванцы.

Рик достал редкость — бинокль — и рассматривал свалку в него. Недовольно крякнул, передал прибор еф­рейтору. Некоторое время ушло на настройку — Артур никогда раньше такими штуками не пользовался, и кар­тинка сперва получалась расплывчатой. Потом вдруг свалка оказалась совсем близко.

По улицам сновали люди. Дерганая, расхлябанная походка выдавала в них наркоманов, у которых дурман- трава выела мозг. Жилье они, видимо, оборудовали в «стенах» — грудах ржавых машин. У единственных во­рот торчала уже знакомая Артуру сторожевая башня — сендер на сваях. А по всему периметру по верху «сте­ны» шла проволока-секучка. Ни одной прямой дороги от ворот к центру он не нашел.

Сама ферма располагалась в центре свалки — перепле­тение труб, парники в два-три человеческих роста, кры­тые полупрозрачным стеклом или пластиком. В парниках зеленела дурман-трава.

— Туда бы бомбу, — мечтательно протянул Рик. — Прямо в центр. Они же сами без дури передохнут...

— Приказ есть приказ. — Артур убрал бинокль от глаз, и свалка сразу стала нагромождением плохо раз­личимых железок, где не разобрать детали. — Надо штурмовать. Ворота одни, да?

— Ворота одни. — Рик отстегнул с пояса планшет и принялся грифелем наносить план свалки. — И улицы кривые, узкие, на танкере не проедешь. Ох, чувствую, повеселимся мы...

* * *

Танкер жахнул прямой наводкой по воротам и снес их. Патрульный с вышки палил из пулемета, но бес­порядочно, и его сняли одиночным выстрелом — нар­коман кувыркнулся и грохнулся в груду машин голо­вой вниз.

Леке подал знак — взвод ворвался на свалку. Приказ был ясен: убивать всех. Навстречу людям в одинаковой черной форме бежали оборванцы-наркоманы, воору­женные кто чем: «хаудами», обрезами, самодельными уродливыми ружьями. Леке срезал их очередями, дви­гаясь в соответствии с заданной схемой. Ответвление улицы — выглянуть из-за угла, выстрелить. Спрятаться. Подождать. Снова выглянуть — повылезли новые нар­команы, сколько же их здесь?!

Еще дней шесть назад он представить не мог, что с такой легкостью будет расстреливать людей, но сейчас сердце его пело: он справится, его взвод зачистит этот притон, и руководство вынесет лейтенанту благодар­ность. Испытание на Полигоне — ерунда. Вот настоя­щее испытание, которое проверит, насколько он хоро­ший командир.

Леке подал солдатам знак, махнул рукой в центр свал­ки: туда. Спасибо Рику, подробно зарисовал. Спасибо Артуру, сейчас прикрывающему Лексу спину.

Омега смела сопротивление наркоманов так же лег­ко, как танкер сметает холмовейник. Взвод выбежал в центр, к парникам, и остановился. Леке никогда прежде не видел таких конструкций. Два высоких полупрозрач­ных здания смотрелись чужеродно на фоне покорежен­ных ржавых остовов автомобилей, арматуры, грязного тряпья. К парникам тянулись сваренные из обломков ко­ленчатые трубы, одна труба протекала — под ней обра­зовалась глубокая лужа.

Наркоманы охраняли парники. Стояли у стен стро­ем, готовые на смерть — без дурман-травы им все рав­но не жить. Леке заметил, что у скалящегося дикого с карабином почерневшие, разрушенные зубы. Предло­жить диким сдаться? Бесполезно. Воцарилась тиши­на — ни одна из сторон не торопилась начать стрель­бу. Мозгов у наркоманов не хватило даже на то, что­бы залечь в груде мусора и оттуда держать оборону. Выползли к самому дорогому, к смыслу своего сущест­вования.

Леке вскинул пулемет и выстрелил поверх голов в стену парника. Стекло ухнуло, пошло мелкими трещи­нами и начало осыпаться с металлического каркаса пря­мо на головы защитников. Взору открылись полки с дурман-травой, расположенные в несколько ярусов. Наркоманы завопили. Взвод открыл огонь.