Кейт Лаумер - Земная кровь
— Это — Дарел, — представил он им странного типа, — он определит нам место для жилья…
— Босс, ты сказал — он? — ухмыльнулся Сидис.
Но Роун его не слушал, его внимание принвлекли тяжелые, мужеподобные, двуногие животнные, тянувшие красивую открытую коляску, бонковые рамы которой отливали золотом, а решетнчатая крыша переливалась поблескивающим разнноцветьем. Роун в замешательстве остановился, не отрывая взгляда от этих грязных животных.
— Они же люди! — изумился он, наблюдая, как собака аккуратно поправляет на них сбрую. — Неужели вы заставляете землян тягать повозки?
— Только низших, — пояснил оказавшийся рядом Дарел. — Ну, не будут же этим заниматься собаки? Мои в упряжке очень хорошо выдрессинрованы. Дайте им сладости и сами убедитесь, как они будут счастливы. — Он снисходительно улыбннулся, подошел к упряжке и вытащил что-то из мешочка на запястье.
Все это было как в дурном сне, сердце в груди Роуна сжималось, мешая дышать. И это — земнляне? Те самые, о которых ходят легенды по всей Вселенной? Аскор и Сидис уставились на запрянженных, ошалело открыв рты.
Дарел вручил белый кусочек пищи одному из волосатых существ.
— Вот Ленни, хороший мальчик. Тот взял сладость и, запихнув ее в рот, счанстливо мурлыкал.
— Хороший хозяин! — Он едва не перевернул коляску, пытаясь поцеловать ногу Дарела.
— Ну, ну, Ленни. — мягко пожурил его тот. — Какой хороший мальчик, — сказал он, повернувншись к Роуну. — Может дадите другой кусочек Бенни?
— Да вы что, черт побери! — вскричал Роун. — Я бы на их месте…— и шокированно занмолк, когда Бенни вдруг разразился потоком слез.
Дарел что-то укоризненно выговорил Роуну, вздохнул и сам протянул сладость Бенни.
— Роун не знаком с нашими обычаями, — отенчески объяснил он запряженному, потрепав человекоподобного по плечу. — Не стоит так перенживать. Бенни хороший. Мы все любим Бенни. Нонни такой симпатичный. Роун, не могли бы им сказать Бенни, что он симпатичный?
Роун растерянно кусал губы. Бенни сердито смотрел на него. Он был так расстроен, что даже не мог есть сладость, его большие глаза выражанли абсолютную наивность, и это уже совсем не низалось с квадратной бородой и спутанной гривой его темных волос.
— Бенни симпатичный, — выдавил Роун через силу.
Ленни смущенно и испуганно наблюдал за ними.
— Рабы на Альфе-два, по крайней мере, не радовались своему положению, — размышлял Роун. — Но ведь они даже не были людьми.
— Хм, — на секунду задумался и Дарел. — Вы отталкиваетесь от их внешности. Я понимаю, они… похожи на нас. Ну, а если бы они имели иные формы?
— Не знаю, — резко оборвал его Роун. Он избегал встречаться взглядом с Декором и Сидисом.
— Давайте, садитесь, — буркнул он им.
— В такую-то красотищу? — удивленно пронрычал Сидис.
— А вы что, предпочитаете прогуляться на своих двоих?
— Да мы уж лучше прогуляемся, — вставил Аскор.
— Полагаю, от вас мы не отстанем, — поддернжал его Сидис.
— Тогда идите. Повозка тронулась.
— Конечно, вам нужна собака. Но не беспонкойтесь, я вам ее подыщу, как только вы устронитесь. У вас будет время принять ванну и вздремннуть. — Дарел весело хлопнул украшенными понводьями по широким, рыжевато-коричневым спинам. — А затем… впрочем… сегодня вечером сами увидите!
Глава двадцать первая
Роун проснулся в кромешной темноте, и глунбокий сон, не желая отступать, продолжал туманнить его сознание. Непривычная тишина, такая, что слышны были даже удары сердца, вернула его к реальности. Роун вспомнил, что находится на Земле в высокой стеклянной башне, в комнанте, полной цветов. Откуда-то дул легкий бриз, принося с собой запах другого мира.
Неожиданно вспыхнул свет, и Роун увидел пенред собой большого, короткошерстного пса, котонрый ему вежливо кивнул.
Добрый вечер, хозяин. Я — Состель, ваша собака… если, конечно, вы не против…
Насмешливо хрюкнув, Роун сел.
Моя собака, — повторил он растерянно, раньше ему не доводилось владеть живым существом.
— Сожалею, что пришлось потревожить ваш сон, хозяин… но господин Дарел так настаивал на вечеринке…
— Все в порядке. Только я голоден. Ты монжешь принести чего-нибудь поесть?
Изящной рысью подбежав к стене, Состель нанжал кнопку, выкатил столик с глазированными фруктами на подносе. Пес подкатил его к Роуну, заодно подставив и стул. Только теперь землянин разглядел, что передние лапы пса очень напоминнают человеческие руки.
— И все? — удивленно спросил Роун, глядя на поднос.
— Как обычно, — подтвердил Состель. — Но еснли хотите, я достану вам что-нибудь еще.
— А как насчет мяса и яиц?
— Собачья пища? — казалось, Состель просто не знал, негодовать ему или смеяться.
— Ну, не могу же я есть одни сладости, — рензонно возразил Роун.
— Я сделаю все, как вы хотите, хозяин, — покладисто согласился Состель. — Вас устроят котлеты в солнечном вине и фазаньи яйца из Метрополии?
— Отлично, — приободрился Роун. — На твой вкус.
— Приготовить ванну, хозяин?
— Я же вчера уже мылся, — удивился Роун.
— Ну… это дело привычки…
— Ладно, — недовольно бросил Роун, покосивншись на собаку. — Я довольно невежествен, Сонстель. Спасибо, что пытаешься мне помочь.
Состель вывалил розовый язык в своеобразной собачьей улыбке.
— Я уверен, что вы станете великим Хозяинном. Я чувствую это. Если вы простите глупые собачьи фантазии, господин.
— Ну, если ты не дашь мне выглядеть полнным идиотом перед этими приятными существанми, я кое-что смогу тебе простить!
Праздник был устроен в огромном зале с сенребристо-стеклянными стенами, хрупкие колоннны которого, как тростинки, тянулись вверх к с йодам и смыкались под блестящими панелями высоко над головой. По полу из бледно-фиолетового стекла змеились сверкающие отражения. Льющаяся музыка то очаровывала, как полет лебедя, то заставляла сжаться от воинственного нанпора.
Чуть позади, слева от Роуна, стоял грациознный и важный Состель в своем жестком форменнном жакете.
— Держите стакан за петельку одним пальнцем, хозяин, — шептал он, — а не всей пятернней…
Роун едва кивнул, будучи предельно скованнным от того, что навешанная на него Состелем от всей души куча разноцветного тряпья не тольнко была смешна и нелепа, но еще вот-вот могла с него свалиться, стоило только сделать неостонрожное движение. Чувство общей неловкости обонстрялось этим самым парадоксом — с головы до ног окутанный тряпьем, он ощущал себя словно голый.
Гости старательно обходили его своим вниманнием, а Состель, напротив, добросовестно называл каждого, кто пропархивал мимо в танце, прикасаясь к партнеру лишь кончиками пальцев. Потрясенный ослепительным светом и обилием цветов, Роун в явной растерянности наблюдал за всем этим. Ему казалось, будто мужчины и женнщины, замысловато разодетые, буквально парят в воздухе, отражаясь в многослойном стеклянном полу.
Он осушил бокал, и ему тут же налили снова. Наконец появился Дарел, одетый в розовые одежды, с мертвенно-серебристыми волосами и перистыми крылышками на лодыжках.
— Роун… как чудесно вы выглядите, — он бросил взгляд на Состеля. — А Состель, сукин сын, хороший пес. Но почему он не предложил вам изысканные краски для волос и духи? И еще разные штрихи к портрету…
— Он предлагал, — резко оборвал его Роун, — но я отказался. Слушайте, Дарел, я не собираюсь больше терять времени. Когда вы предоставите мне возможность встретиться в эмиссарами вашенго правительства и военными лидерами?
Гости Дарела с любопытством наблюдали за Роуном. Кто-то хихикнул, но благоразумно тут же замолчал.
— Терять время? — Нос Дарела дернулся, словно его прищемили.
— Я, кажется, снова всех обидел, — в неожинданно наступившей тишине проговорил Роун с досадой. — Вы не предупредили, что мне плевать на манеры?
Нервный смешок прошелестел по залу.
— А для вас, похоже, только это что-то и знанчит! — выпалил Роун. — Сплошные манеры! Вам плевать, что Земля снова стала свободным минром… что Галактика открыта для вас?
Дарел положил узкую ухоженную ладонь на его запястье.
— Здесь мало кто верит в мифологию, Роун. Они…
— Какая, к черту, мифология?! Я говорю о тысячах мирах… о миллионах! Ими всеми Земля когда-то управляла!
Послышались редкие аплодисменты.
— Очаровательно, — неожиданно вмешался Дарел. — Так спонтанно, — он покосился на оснтальных. — Многообещающе, — завершил он.
Роун заметил, что на него пристально смотрит прелестная девушка — изысканная копия Стеллери и в то же время напоминание статуи с Альдо Церис, только живое. Ее губы, изогнутые в мягкой улыбке, напрашивались на поцелуй, а зенленые глаза весело смеялись, образовав нежные складочки в уголках.
