Хроники 7 дней - Имран Муса оглы Магеррамов
Прямо посреди зала стояла спасательная капсула. Она была похожа на челнок, только чуть более футуристичный. Рядом валялись обломки алтаря. К матери плавно возвращались силы. К моему возвращению она уже твердо стояла на ногах. Увидев меня, женщина улыбнулась:
– Красиво играл. Прямо, как…
– Ты пела мне. – Прервал я ее.
– Я знала, что ты вспомнишь.
– Но ведь ее мог сыграть здесь кто угодно. С чего ты решила, что это надежное прикрытие? Думала, в церкви не играют рок?
– Да. Сработало ведь. Она целая и невредимая. – Она обошла капсулу и осмотрела ее. – Да, все, как и было.
В этот момент меня посетило дурное предчувствие:
– Посмотри внимательнее. Мне кажется, что-то не так.
Она задумалась:
– С чего ты так решил?
– У меня предчувствие.
– Четкие видения? Или просто тревога?
– Пока только тревога.
– Это может быть от нервного перенапряжения. Переведи дух. Я проведу диагностику двигателя и электроники, чтобы тебе стало спокойнее. – Она открыла крышку кабины и села в кресло пилота. Той рукой, что теперь больше походила на ее настоящую руку, она начала быстро перебирать кнопки и тумблеры на приборной панели. Капсула начала реагировать на ее манипуляции: в кабине загорелся свет, а приборная панель начала светиться синим. По всему периметру корпуса начали проступать светящиеся символы. Язык письма был мне неизвестен. Скорее всего, это была их родная письменность. Каждое нажатие или щелчок переключателя сопровождался звуковым сигналом. Наконец, она отчиталась:
– Сейчас сделаю пробный пуск двигателя. Электроника в порядке, топливо в норме, корпус цел. Вроде все в порядке. Отойди чуть дальше, чтобы тебя не задело пламенем от сопла. – Она потянулась к какому-то переключателю.
Я послушно отошел в другой конец зала. Улыбнувшись мне, она щелкнула переключателем. То, что произошло дальше, навсегда останется в моей памяти: капсула резко вспыхнула как спичка. Я в спешке начал искать огнетушитель, но тщетно – кроме нее никто не знал планировки этой церкви.
Она закрывала лицо руками и громко кричала. Ее крик был уже далеко не человеческим. Это был вопль загнанного зверя. Она не просила о помощи, а просто кричала.
Я предпринял несколько безуспешных попыток извлечь ее из капсулы. Проблема была в том, что крышка кабины захлопнулась за ней, и единственным способом помочь ей было либо открыть ее, либо разбить.
«Разбить!» – Внезапно осенило меня. Я подобрал с пола одну из досок от алтаря и принялся бить ей по крышке кабины. К несчастью, стекло было крепким (каким и должно быть стекло кабины космического аппарата).
«Пистолет и ружье!» – Снова осенило меня. Я рванул бегом из церкви к нашей машине и забрал из салона свое ружье, а из бардачка – ее пистолет, также я захватил штурмовую винтовку одного из индорианцев, убитых мной при помощи выброса.
Первым был пистолет. Я выпустил несколько пуль в стекло кабины, но они отрикошетили в потолок. Этому поспособствовали закругленные контуры стекла и его высокая прочность.
Далее – ружье. Я выпустил оба заряда картечи, но они также отлетели от крышки:
«Ну, же, подскажи мне». – Передал я ей по телепатической связи.
«Это не поможет. Стекло слишком прочное». – Ответила она.
«Может, есть какой-то механизм экстренного открывания?» – Спросил я.
«Увы», – Ответила она, – «Беги, сейчас взорвется».
«Нет, только с тобой». – Я чисто интуитивно сообразил, как привести индорианскую винтовку в боевое состояние. Я нажал на спуск.
Мощная отдача инопланетного оружия выбросила меня на улицу. Выпущенный из ствола заряд также безуспешно отскочил от корпуса капсулы и пробил сквозную дыру в стене церкви. Это был сгусток энергии синеватого цвета. Даже его мощности не хватило на то, чтобы разрушить капсулу.
Быстро поднявшись на ноги, я снова поспешил в церковь, но не успел я войти внутрь, как раздался мощный хлопок, и меня снова выбросило на улицу. На этот раз я крепко ударился головой, отчего потерял сознание.
4-й день вторжения
Утро
Я пришел в себя в белом помещении, похожем на палату больницы. Попытавшись встать, я увидел, что меня раздели по пояс и пристегнули кожаными ремнями к кушетке. Осмотревшись, я понял, что меня все-таки перенесли в подземный комплекс: у комнаты, где я проснулся, была гермодверь, как в бункерах. Источником света, помимо отвратительно яркой и противно жужжавшей лампы под потолком, было небольшое смотровое окно, выходившее на коридор. Там я увидел смутные силуэты людей в белых халатах. Они о чем-то напряженно спорили. Лишь один из них в ходе дискуссии бросил беглый взгляд на меня через окно, а потом снова вернулся к общению с коллегами:
– Эй. Я здесь! Развяжите меня! – Крикнул им я. Судя по всему, это было тщетно, поскольку гермодвери имели свойство блокировать звук, но я все же снова обозначил себя. – Вы слышите меня?! Я живой, ничем не болен. Освободите меня!
– Не нужно кричать. – Раздался механический голос слева. – Тебе это не поможет.
Плавно на свет вышел индорианец. Он был без скафандра, поэтому я хорошо разглядел его лицо: вытянутый череп с тремя парами близко посаженных глаз, впавшим носом и звериным оскалом. Его лицо было намного противнее истинного обличия сородичей моей матери. У него были длинные руки с трехпалыми конечностями и жилистые ноги с большими ступнями:
– Господи.
– Что такое? Лицом не вышел? – Спросил он. – Не думаю, что настоящий облик твоей матери был тебе по душе. Ты ведь поэтому просто стоял в стороне, когда она убивала твоих друзей?
– Я не буду тебе ничего говорить. Пусть меня освободят.
– Здесь я решаю, кого освободить, а кого нет. Кому жить, а кому умереть.
– Что ты хочешь? – Спросил я, отвернувшись от этого гадкого зрелища. Видимо, он привык разговаривать с собеседником лицом к лицу, поэтому он обошел кушетку с другой стороны и снова показался мне на глаза:
– Твои знания, твои способности. Они могут помочь нам. Твоя мать оставила тебе завещание – Сыворотку Памяти. Я хочу, чтобы ты вколол ее себе и рассказал нам обо всех их технологиях. Ни один человек или индорианец не выдержит той нагрузки на нервную систему, которая будет вызвана дозой такого препарата. От обилия знаний и воспоминаний у любого подопытного помутится рассудок. Возможна даже смерть от кровоизлияния в мозг. Но ты не простой подопытный. Ты выдержишь. И расскажешь все нам.
– А если я откажусь? – Спросил я.
– Это не в твоих интересах. – Сурово отрезал он. – У меня
