Андрей Ливадный - Среда выживания
Егор невольно замедлил шаг.
Эшранг, скованный стасисом, источал злобу. «Если сейчас подойти ближе, коснуться его аурой темпорала, стабилизировать время для нас двоих, сказать: «Я все понял», – угаснет ли ненависть в его глазах? Станет ли он говорить со мной или попытается убить, охваченный горячкой боя?
Скорее – последнее».
«Ищешь себе оправдание? – внутренний голос не дремал, ловил каждую мысль. – Они отчаянно боролись за жизнь. Мы делали то же самое. Каждый по-своему. Ни изменить, ни остановить этого невозможно. По крайней мере, тогда. В тот миг».
Егор вспомнил бар «Н-болг». Должны были пройти века, чтобы человек и эшранг, находясь в одном помещении, не вцепились в горло друг другу!
Он не прикоснулся к изваянию, пошел дальше, вверх по дороге, взглянул на троих окаменевших паломников. Они искали легендарное колониальное убежище, веря, что там обитают люди, ставшие вровень с богами.
Эти трое шли за мечтой, но попали во временно́й пузырь, оказались посреди непримиримой схватки, между двух огней. Да теперь он отчетливо вспомнил тот бой, свое удивление и гнев при виде изуродованных существ. Казалось, они атакуют вместе с эшрангами и хонди. «Все воспринималось тогда однобоко, но и возможности взглянуть на события со стороны, понять их истинную суть у меня не было! Я видел перепрограммированного серва и двух изуродованных людей, уродов, созданных эшрангами!»
Слой за слоем Бестужев медленно двигался сквозь череду боев, преодолевал слои периметра, понимая: здесь мы перемололи все боеспособные силы противника. В плену стасиса навек остались те, кто понимал суть процессов, охвативших Пандору!
Нет, он не испытывал горечи или раскаянья. Егор шел сквозь события, которые еще не потускнели в памяти, они по-прежнему жгли душу, напоминая о потерях, утратах, взывая к мщению, но отклик на них становился все глуше.
Уверенность таяла.
«Что я увижу, пройдя сквозь стасис? Что скажу людям? Отключите периметр? А возможно ли это? Что произойдет с Пандорой, когда вдруг исчезнет аномалия, запечатавшая планету во временны́х сдвигах? Куда пойдет энергия тысяч темпоралов, уравновесивших содеянное нами?»
Егору казалось: он застрял между разными эпохами, восприятие событий расслаивалось, как будто в его душе и рассудке произошел сдвиг.
История уже свершилась. Планета не разрушилась благодаря появлению загадочных темпоралов, но превратилась в перекресток, нет, слабо, очень слабо сказано, – не в перекресток, а в запутанную дорожную развязку, сложнейшую сеть, где мироздание исказилось, – теперь сотни неизведанных путей пересекаются в реальности Пандоры, ведут через пространство и время в немыслимые пределы!
«Я не в силах изменить или разрушить баланс, созданный Вселенной.
Тогда зачем иду туда? Взглянуть на тех, кто мне дорог?»
Росток развивался. Еще два побега окрепли, аура, окружающая Егора, стала ярче, насыщеннее.
Впереди появились знакомые скалы. Дорога изгибалась между ними.
Он упрямо шагал сквозь самые ранние события.
Первые установки периметра. За ними – неискаженное время, контрольно-пропускной пункт, незнакомый репликант в форме капитана корпоративной армии.
Последний шаг.
Сердце замерло. Сейчас погаснет аура, и я вновь увижу знакомые укрепления!
* * *Сияние расступилось.
Свет окрепшего темпорала не угас, холодный призрачный огонь по-прежнему струился, повторяя контуры тела.
Он остановился, взглянул вокруг, ужаснулся.
Укрепления выросли, теперь между границей периметра и краем верхнего плато вздымалась стена настоящей цитадели.
Дорога вливалась в тоннель. Массивные ворота, запирающие его, оказались приоткрытыми, и Егор, ничего не понимая, пошел к ним, заметив неподвижную человеческую фигуру.
«Стасис?
Он прорвался сюда? Захватил укрепления?»
Нет. Чем ближе Егор подходил к воротам, тем явственнее понимал – время вокруг течет очень медленно. Вот почему не угасла аура темпорала!
Человек выглядел незнакомо.
Видимо, ворота приоткрыли, чтобы пропустить его внутрь. Ни лицо, ни одежда не вызывали воспоминаний.
«Что же тут произошло?»
Пока он шел, ворота чуть сдвинулись. Человек успел слегка повернуть голову.
Бестужев обогнал его, ступил в тоннель.
Участок горного серпантина, одетый в рубашку из стеклобетона, был залит ярким искусственным светом. Все выглядело мощным, основательным, монументальным. Две боевые машины совершенно незнакомой конструкции притаились сразу за входом.
Егор не стал тратить время и силы на их осмотр. Острое чувство тревоги толкало вперед. Он начал догадываться, в чем дело.
Если воздействие установок периметра охватило всю планету, то почему защищенный полями стасиса участок горной местности не должен испытать глобального воздействия?
Он ускорил шаг. Свет темпорала стал глуше, но не иссяк.
Вторые ворота оказались плотно запертыми. В мощных многотонных створах он увидел небольшую дверь в человеческий рост, свернул к ней.
Закрыто.
Егор подергал за ручку. Бесполезно. Нужно искать систему доступа.
На протяжении всего пути его сопровождала ватная тишина, а сейчас вдруг он услышал шорох.
Резко обернувшись в поисках источника звука, Бестужев не заметил ничего подозрительного. Взгляд обежал тоннель, вернулся к двери.
Там, где аура темпорала соприкоснулась с дверью, происходил непонятный процесс. На прочном сером материале появилось темное пятно, сантиметров тридцати в диаметре.
Металлопластик стремительно старел, разрушался!
Бестужева окатила дрожь. «Выходит, я прав, и внутри периметра образовалась еще одна аномалия?!»
Егор толкнул дверь. Замки не выдержали прикосновения, раздался скрежет, дневной свет хлынул в тоннель.
Он перешагнул порог.
* * *Прекрасный город, утопающий в зелени садов и парков, открылся его взору.
На улицах десятки машин. Сотни людей. На них нет экипировки, никто не носит оружия.
Сознание надламывалось. Рвущиеся ввысь здания притягивали взгляд, в архитектуре мегаполиса четко прослеживалось смешение технологий – стеклобетон соседствовал с органическими материалами, характерными для хондийских построек, кое-где виднелись элементы конструкций, заимствованные у легендарных армахонтов. Дороги из какого-то черного материала напоминали о сети неразрушимых коммуникаций, сохранившихся на планете с древнейших времен, купола, венчающие некоторые из зданий, ярко напоминали элементы оранжерей орбитальных станций Н-болг, легковые машины по материалу и дизайну имели несомненное сходство с техникой эшрангов!
Люди не двигались.
Неужели действительно стасис?!
Егор подключил систему сканирования.
Нет, они движутся! – мысль обожгла. Неуловимо для невооруженного взгляда, но движутся! Значит, не стасис, но все же аномалия – время в границах периметра катастрофически замедлилось!
Он всматривался в лица, не узнавая их, но находя в чертах все, о чем когда-то мечтал. Спокойствие. Радость. Сосредоточенность. Кто-то улыбался в ответ собственным мыслям, иные явно шли по делам, другие просто гуляли.
Он долго стоял, не в силах перевести дыхание.
Поразительный контраст между современным, процветающим городом и опасными пустошами Пандоры завораживал, но мысли, теснящиеся в голове Егора, не несли однозначного радостного оттенка.
В душе росла тревога.
«Ты должен уйти. Ты не вправе коснуться этих зданий, войти в них. Ты не можешь увидеть тех, кто дорог, о ком думал, ты уже не принадлежишь этому времени, этой реальности!»
Он взглянул под ноги. Материал дороги, соприкасаясь с аурой темпорала, не разрушался под воздействием временно́го сдвига!
Егор немного успокоился, унял тревожные мысли, снова поднял взгляд.
Над городом царило устремленное к безоблачным небесам здание.
«Корпорация «Прометей» – надпись, венчающая небоскреб, читалась отчетливо, была видна издалека.
Кварталы расступались. Широкая многополосная магистраль, созданная по технологии армахонтов, вела к главному офису возрожденной корпорации.
Егор снова взглянул под ноги, затем, не в силах сопротивляться неодолимому желанию, пошел в направлении небоскреба.
* * *Душа Егора Бестужева, долго пребывавшая во мраке, сейчас балансировала между светом и тьмой.
Город казался воплощением сокровенной мечты. Но он доступен лишь взгляду.
«Мне здесь не жить».
Мысль горькая. Но с этим ничего не поделаешь. Энергия темпорала по-прежнему пронизывала его, создавая сдвиг времени.
«Я обречен на вечное одиночество?»
Он шел по дороге в направлении царящего над городскими кварталами небоскреба «Прометей», стараясь не задевать аурой замершие, как ему казалось, машины.
