Андрей Лазарчук - Сироты небесные

Это был не вопрос, а утверждение. Весь пакет документов был доставлен спецкомиссару через час после президента, а то и меньше.

– Да.

– Я много думал. Обсуждал с коллегами. Надо дать ему слово на Генеральной Ассамблее. По твоему представлению.

– Когда?

– Через три дня. Через четыре максимум.

Президент хрустнул переплетёнными пальцами.

– Хорошо… Да, я придумал тебе название. «Корона». «Керама Корона». По-моему, прекрасно звучит.

– По-моему, тоже, – коротко рассмеялся Усида. – Так назывался мой самый первый сорт. Тебе придётся думать дальше…

К вечеру повалил снег, всё сильнее и сильнее, сначала быстрый, мелкий и колючий, потом – медленный, мягкий, крупными хлопьями, совершенно рождественский. Резко подскочила температура – градусов до двух, а с утра было около двадцати мороза, да ещё с хорошим морским ветерком…

Некрон пошарился в сарайчике, нашёл широкую пластиковую лопату и двинул к бане – нагрести сугроб побольше. Он никогда не упускал случая попариться, а здесь была прекрасная банька: из толстенных отборных брёвен, в меру тесная, с кубом из нержавейки и каменкой из чёрных окатышей величиной с кулак. Сухие берёзовые дрова обещали отменный жар.

Под крышей сушилось десятка два веников: берёзовых и дубовых.

Он занялся топкой, а пацанов погнал за колодезной водой. Но стоило им вернуться, бряцая полными ведрами, как у Антона сделалось очень спокойное лицо, а глаза уставились в бесконечность. Иван отобрал у него вёдра и осторожно поставил на крыльцо.

– Началось? – робко спросил он.

– Похоже, да… – Некрон подхватил парня под руку и повёл в дом.

– О, простите, – сказал Антон, а точнее, Бэр – он был уже здесь, всё видел и слышал. – Кажется, я оторвал вас от прекрасных приготовлений.

– Не страшно, – сказал Некрон.

– Есть новости?

– Есть новости.

Он взял папку, которую ему полчаса назад, в самую пургу, притаранили из Питера два фельдъегеря. Там был список вопросов, которые следовало задать, список сомнений, которыми следовало поделиться, и предложение выступить через два дня на Генеральной Ассамблее ООН – в сущности, высшем органе всепланетной власти. ООН знавала разные времена и даже иногда впадала в полное ничтожество, картонную декоративность и чёрт знает что. Но сейчас её могущество было велико как никогда: все марцальские структуры управления постепенно демонтировались, их место занимали спешно создаваемые подразделения ООН. Остро не хватало марцальского умения находить общий язык со всеми и убеждать любого упрямца в чем угодно…

Тем не менее многие политологи сходились во мнении, что Земля большей частью уже де-факто представляла собой единое государство: что-то типа конфедеративной республики парламентского типа. Никто не готовил эту интеграцию специально – как, например, объединяли Европу в конце прошлого века. Так уж сложилось само собой под влиянием всяческих сильнодействующих обстоятельств.

Предложение Бэру предстать перед Генассамблеей, можно сказать, немедленно – уже было косвенным признаком того, что на самом верху понимают чрезвычайную сложность ситуации и необходимость принятия каких-то новых и кардинальных мер. Но, как любой полномочный парламент, Генассамблея была неповоротлива, легко возбудима и не слишком предсказуема…

– Можно, я лучше глазами? – голосом Бэра сказал Антон и протянул руку.

– Конечно… – Некрон подал ему папку.

Антон стремительно перелистал сшивку из двух десятков страниц, закрыл папку, подержал её двумя пальцами за уголок, словно хотел пустить по ветру, но передумал и вернул Некрону.

– Не вполне то, чего я желал бы, – сказал он, – но и не вполне то, чего я опасался. Будь у нас лет пять впереди – я был бы счастлив продвигаться такими темпами.

– И что же делать? – спросил Некрон.

– Пока не знаю… Можно, я где-нибудь сяду и кое-что набросаю на бумаге?

– Да, конечно… – Некрон повёл Антона к письменному столу.

Походка у гардемарина изменилась, стала тяжёлой и развалистой. Он медленно поводил головой из стороны в сторону, осматривая помещение.

– Это вы здесь живёте? – спросил он.

– Не совсем. Это дача моего приятеля, за городом. Тут… тихо.

– Да, очень хорошая слышимость, – похвалил Бэр. – Никаких помех… Нет, если можно, не машинку и не перо, а простой карандаш. Спасибо…

Он писал неимоверно быстро, с жарким шелестом грифеля – при этом буквы были чёткие, как в прописях. Строчки плотно заполняли один лист за другим.

– Ваши марцалы правы в своих опасениях, – говорил он одновременно с этим, и Некрон видел, что пишет он совсем иное. – Но они прошли в своих рассуждениях не до конца. Они рассматривают варианты при том условии, что правила игры неизменны. А ведь есть ещё один существенный фактор: это стабильность действующего правительства Тангу. Те, кто вершит дела сейчас, – это умеренные. Это из-под них вы повыбивали подпорки. Вы и Тирон. И если нынешнее правительство навернётся с большой высоты, к власти придут другие. Более жёсткие и решительные. И правила игры изменятся…

– То есть…

– То есть будет уже абсолютно не важно, поступаем мы в точном соответствии с их законами – с которыми вас, кстати говоря, никто официально не знакомил, не так ли? – или пустились во все тяжкие. Я боюсь, что, как бы мы ни изворачивались, а всё равно – придёт армада, одолеет наш дохленький флот и начнёт садить тераваттными лазерами по городам. И когда мы выбросим белый флаг? После десятого миллиона жертв? Или после сотого? Но ведь выбросим же…

– И Коты…

– Коты прекрасны, но они тоже смертны. Более того, в отличие от вас – их можно не беречь. Как сырьё они Тангу не интересуют. То же самое касается и Свободных… Ну вот, испортил вам настроение. Я не хотел, честное слово.

Некрон махнул рукой.

Бэр ещё несколько минут дописывал своё послание, потом – подал Некрону.

– Это ответы не на все вопросы – просто кое-что я оставляю для выступления, а кое-чего просто не знаю. Вы повезёте их сами?

– Да, прямо сейчас.

– Два часа на дорогу… Давайте через три ровно продолжим разговор.

– Полчаса на дорогу, – поправил Бэра Некрон. – Президент здесь, неподалёку. Тоже на даче.

– И тоже у приятеля?

Некрон кивнул.

– Хорошо. Тогда – до встречи через час.

Антон пошатнулся, но устоял. Потёр ладонью лоб.

– Баня, как я понимаю, отменяется? – спросил он.

– Пока да. Возможно, вечером…

В это Некрон и сам уже не верил.

Снег валил всё гуще.

Глава четырнадцатая. ПЛОДЫ ПОБЕДЫ

Все дни, а потом и недели, которые Санька провёл на посту Самого Главного Начальника Планеты Мизель, слились для него в один-страшно-длинный-день. Вроде бы он спал иногда, но либо сон не приходил, и он вскакивал, вспомнив что-то важное и несделанное, либо действительно что-то происходило, и его расталкивали – следовало принять решение…

Война, вроде бы погашенная, то и дело норовила вспыхнуть снова. Всплывали нанесённые обиды, вскрывались преступления – и не шуточные. Санька назначал расследования, мирил, если мог, или прятал под замок, чтобы не допустить самосуда и как следствие – новой вспышки ненависти. Тяжелее всего было с новоприбывшими землянами: даже спущенные с корабля на твёрдую почву, они продолжали психовать, заражая дикой нервозностью всех в округе, и наконец Санька, по совету Артёма, распорядился выдавать им местное питьё «умахраб» – что-то вроде пива на вкус, но с акцентированным успокаивающим и даже снотворным эффектом. Это вроде бы начало помогать…

Барс и Маша высказали предположение, что это отнюдь не совпадение: прибытие в окрестности планеты шести десятков доведённых до психоза телепатов – и вспышка агрессивности среди населения, которое к телепатии восприимчивости никак не проявляло. Впрочем, без отдельного исследования, причём не на любительском уровне, тут не обойтись.

Для Олега нашли какого-то инженера-расстригу, который занимался похожими проблемами. Тейшш увезла Олега и вызвавшегося помогать ему Артурчика в жилище этого чародея, а потом, вернувшись, была задумчива. Она и Рра-Рашт должны были вот-вот улететь на одну из планет Эрхшшаа – как только станет ясно, можно ли починить оставшийся на орбите имперский корабль. Рафашш, Мийт-Та и Чишш возились там безостановочно. Наконец Чишш вернулась и доложила, что починить можно, регенерация запущена, и недели через две всё будет в лучшем виде.

Тейшш вручила Саньке свои заверенные землянами-свидетелями письменные показания о том, что случилось на борту имперского разведывательного корабля – на всякий случай. Дорога домой иногда бывает непредсказуемо длинной…