Михаил Хрипин - Воина миров. Второе пришествие
Огромные блеклые глаза марсианина вдруг расширились до пугающих размеров. Он судорожно втянул в себя воздух и вжался в кресло, словно пытался спрятаться.
«Это невозможно! — мысли заметались в голове Иррата. — Откуда этот человек может знать наши легенды? Ведь Амелия не вернулась на Землю! Что за невероятные люди, эти хозяева Теплого Мира! Мессия всколыхнула своими словами весь мой народ, Бледный Карлик своими руками уничтожил чудовище прямо в кабине боевой машины. а теперь Доктор говорит, что знает о нашей катастрофе! Великое Время! Какие еще способности есть у этих людей?»
Иррат ухватился руками за деревянную раму кресла и почувствовал нагретую солнцем поверхность. Он не переставал удивляться разнообразным материалам, которые используют земляне, делая свои вещи. на Марсе были доступны камни, песок, металлы из недр планеты, ткани из волокон арры и множество искусственных веществ, создаваемых чудовищами на заводах для использования в боевых машинах. Земля поразила Иррата разнообразием материалов естественного происхождения — дерево, кожа, шерсть, пух и множество других. Подумав об этом, Иррат решил, что на такой богатой планете и люди могут иметь богатый набор неведомых способностей.
«Суть вопроса говорит об огромном знании, доступном этим людям. Но в то же время они хотят, чтобы я сам рассказал об истории нашего позора. Они спасли мне жизнь. Я должен ответить на их вопросы, как бы странно они ни звучали. Потом они непременно разрешат задать вопросы им. У меня еще будет возможность понять этих загадочных людей».
Он решился и начал рассказ.
— Когда-то наша планета процветала. Но однажды наши мудрецы вычислили, что планета обречена на скорую смерть. Она слишком мала, чтобы удержать атмосферу, достаточную для комфортных условий. Атмосфера таяла, планета остывала. Мудрецы стали искать способ отсрочить нашу гибель. Но это оказалось не под силу им. Тогда было решено создать из клеток самых талантливых мудрецов особых существ, мыслителей, единственной целью которых будет решение проблемы спасения планеты. Мыслителей наделили огромным мозгом и органами чувств для общения с окружающим миром. Но многие функции их организма уничтожили, чтобы не отвлекали от главной цели. Сначала они не имели даже способности передвигаться. Кровь для них приходилось изготовлять искусственно и периодически заменять. Они могли воспроизводить себя особым способом, передавая при рождении все знания и память потомкам.
Приступив к работе, мыслители сделали несколько изобретений, которые должны были оттянуть крайний срок и продлить жизнь населению. Они изобрели компактные генераторы тепла, чтобы обогревать жилища. Они вывели специальное растение — арру, которая вбирала в себя влагу из почвы, не давала испаряться и исчезать вместе с атмосферой. Они открыли способ создания защитных куполов, которыми накрыли города, чтобы сохранить там необходимую плотность атмосферы.
Но, получив интеллект взамен утраты естественного облика, они оказались поражены нечеловеческой жестокостью. Они оставались верными поставленной перед ними задаче — спасению планеты, но не собирались останавливаться ни перед чем в способах ее достижения. Им потребовалась свобода перемещений, и каким-то образом они получили щупальца. Они размножились, чтобы увеличить и без того огромный потенциал интеллекта, и им стало требоваться столько крови, что пришлось забирать у домашних животных. После этого им оставалось сделать только один шаг. Они решили, что для выполнения задачи нужно подчинить все население планеты и сделали это с невиданной жестокостью, которая потрясла наших предков. Они не смогли оказать сопротивление. После этого никто уже не называл их мыслителями. Это название осталось в легендах и почти затерялось в древности. Теперь их называли тиранами и чудовищами.
Они отказались от возни с кровью домашних животных и перешли на выкачивание крови у своих порабощенных создателей. Они продолжали биться над решением задачи, но те, кто дал им эту цель, уже мечтали только об одном — чтобы планета погибла раньше, чем они придумают, как ее спасти. Генераторы тепла теперь питали смертоносные лучи, плантации арры стали местом, где в нечеловеческих условиях трудились миллионы рабов.
Через какое-то время в рядах чудовищ произошел раскол. Одни пришли к выводу, что спасти планету невозможно, и переключились на поиски способа переселиться с нее в более пригодное место. Они выбрали для этого Теплый Мир. Другие упорно продолжают искать решение первоначальной задачи. Их называют Непреклонными. Они оказались в меньшинстве, и к тому моменту, когда все было готово для первой попытки полета к Теплому Миру, занимали всего три города в экваториальной области. Иногда между двумя лагерями вспыхивают войны, заканчивающиеся всегда поражением Непреклонных. Но раз от раза войны становятся все более ожесточенными, ведь людей — источника крови — на планете остается все меньше.
Сторонники переселения в Теплый Мир очень многочисленны, они не остановятся ни перед чем. Отправив первую партию снарядов, они только ненадолго отвлеклись, чтобы расправиться с восстанием, поднятым мессией Амелией. Жестоко подавив восстание, они с прежним рвением возобновили подготовку к переселению и сейчас смогли отправить новую партию снарядов.
Когда Иррат закончил говорить, солнце уже заметно продвинулось к закату. Марсианин очень устал, но его никто не прерывал — опасались упустить что-нибудь важное. Истощенный, он расслабленно вытянулся в кресле и молча посмотрел на слушателей.
«К чему приведет моя откровенность?»
Профессор Уотсон еле справлялся, скрывая дикое возбуждение от услышанного. Рассказ настолько точно повторял его теорию, что о большем и мечтать нельзя. Спустя некоторое время, когда Иррат придет в себя, нужно будет прояснить некоторые детали, но уже сейчас можно смело утверждать, что десятилетия, потраченные профессором на исследования, не пропали зря. Теперь профессор имел все основания убеждать командование сил сопротивления в том, что необходимо использовать его теорию для победы над чудовищами.
Уотсон собирался немедленно потребовать созвать совещание штаба, чтобы аргументировать свое предложение. Теперь все доказательства в его распоряжении.
С доктором Лозье творилось нечто столь же грандиозное. Осознание правоты Уотсона вызвало у доктора чувство небывалого восхищения. Но это было не восхищение гениальностью старого ученого. Да, это присутствовало, но в меньшей степени, чем потрясение от перспективы использования его открытия. Только теперь Лозье начал понимать, какую мощь представляет собой наука о генах, открытых профессором.
Новый взгляд на бесконечность возможностей стремительно менял воззрения Лозье на цель его будущей жизни. Потрясение открытием полностью вытеснило из сознания невероятный рассказ о людях, прилетавших на Марс.
«Гены! Могущество!»
Доктор Лозье встал из кресла совсем другим человеком.
Глава 8
Инженер Салье сидел за верстаком в комнате, битком набитой инструментами, слесарным оборудованием, станками и измерительной аппаратурой. в дверь постучали.
— Войдите! — крикнул Салье.
Дверь распахнулась, внутрь протиснулся невообразимых размеров человек. Ему пришлось сильно пригнуть голову, он осторожно прошел, едва не задев плечами оба косяка сразу.
— Тесновато живете, — проворчал гость, впрочем, вполне добродушно. Он говорил по-французски с сильным акцентом, Салье не смог определить, с каким именно.
— С кем имею честь?
— Иван Кулибин, прямым ходом из Лондона.
Пришедший огляделся, но дальше пройти не торопился. Проход между двумя станками был подозрительно узок.
— Клод Салье, инженер-механик, рад познакомиться.
— Я тоже по этой части, — ответил новый знакомый. — Ваши ребята откопали меня в Лондоне, вовремя успели, не то я бы скоро там коньки отбросил.
— Говорите, Кулибин? а не из тех ли…
— Они самые. Мы одни такие.
— Вот Морис удивится.
— Что за Морис?
— Морис Антрак, мой коллега по работе здесь. Изучаем образцы, снятые со снаряда. Я — по механике, он — больше по материалам необычным.
— Ну, значит, я попал, куда надо.
Кулибин наконец решил рискнуть, стал пробираться дальше. Один из станков, тот что оказался полегче, с натужным скрипом уступил давлению богатырской груди и съехал в сторону, пока не уперся задней стороной в стенку.
— Да, действительно тесновато, если подумать, — заметил Салье.
— Да ерунда! в тесноте, да не в обиде, как у нас говорят. Присесть бы мне, а то колено поцарапал, все ноет и ноет.
Он присмотрел свободное местечко на полу, огляделся в поисках стула. не найдя свободных сидений, подошел к железному закрытому ящику, стоявшему на верстаке. Взяв его в руки, Кулибин легонько встряхнул, но ничего по звуку не определил. Поставил ящик на пол, уселся, крёхнув, вытянул вперед больную ногу.
