Кольцо Небулона - Лекора Грелдэй
— Ты слишком торопишься, — ответила она, её голос был острым, как лезвие. — Его СИСТЕМА — не угроза, ты правда думаешь, что у кого то из них получится вернуть его? Я месяц копошилась в его голвое, месяц использовала свои силы, что б по кусочкам ломать и пересоздавать. Да у этих паршивцев десятки лет уйдут, что б самостоятельно все вернуть. Мы годами бились над их секретами, и всё впустую. А теперь у нас есть шанс живой образец — с активной, подвласной нам системой и с потенциальной базой, напичканной их технологией. Уничтожишь его — и мы останемся с кучей пепла. Я этого не допущу.
Вектор шагнул к столу, его взгляд стал тяжёлым, как гравитация «Эдема».
— Твои эксперименты уже стоили нам времени, — сказал он. — Евергрин был инструментом, но теперь он их инструмент. Мы не знаем, что они с ним сделали, как далеко зашла его активация. База — приоритет. Мы ударим, пока они не перегруппировались.
Напряжение между ними гудело, как ток в стенах станции. Аркана смотрела на него, её глаза сузились, но она не отступила. Вектор был непреклонен, его рука уже легла на терминал, готовясь активировать следующий шаг. Оба знали: война с «Кольцом» началась. Осталось решить, кто из них возьмёт верх в этом споре.
Тишина в Зале Совета стала острой, как лезвие, пока голограммы мерцали над столом, отражая данные о базе Небулонцев и маяк «Кроноса». Вектор Кайл стоял неподвижно, его белый костюм из чёрного и серебра переливался, подстраиваясь под малейшее движение. Серебристо-металлические глаза, холодные и непроницаемые, следили за Арканой, пока она пыталась отстоять свою позицию. Её слова о захвате Евергрина повисли в воздухе, но он не собирался их принимать. Его решение было принято, и отступать он не намерен.
Аркана Вейл выпрямилась, её янтарные глаза с искрами света сузились, а длинные волосы, тёмные с фиолетовыми отблесками, шевельнулись, как от невидимого ветра. Её костюм из живого материала мигнул, отражая её напряжение, а кейп стал плотнее, словно готовясь к защите. Она открыла было рот, чтобы возразить снова, но Вектор шагнул вперёд, прерывая её жестом руки. Его голос, ровный и ледяной, прорезал тишину, как луч лазера.
— Хватит, Аркана, — сказал он, его тон был лишён эмоций, но в каждом слове чувствовалась сталь. — Твои доводы ничего не меняют. Евергрин — угроза. База — цель. Мы уничтожим их, и точка. Твоя тяга к экспериментам не перевешивает безопасность «Эдема».
Она скрестила руки, её браслеты-змеи тихо щелкнули, и голограмма перед ней мигнула, показывая сигнал маяка.
— Безопасность? — парировала она, её голос стал острым, как клинок. — Ты готов пожертвовать шансом понять их технологии ради сиюминутной победы. Мы годами бились над их секретами, и Евергрин — наш лучший образец. Уничтожишь его — и мы останемся ни с чем.
Вектор чуть наклонил голову, его серебристые глаза блеснули, и на его губах появилась улыбка — тонкая, презрительная, едва заметная. Он шагнул ближе, его костюм переливался серебром, подчёркивая его величие, и голос понизился до шёпота, в котором звенела угроза.
— Ты забываешься, — сказал он. — Я создавал корни СИСТЕМЫ, Аркана. Я заложил её скелет, дал ей жизнь, пока ты лишь полировала готовое. Ты — украшение, не основа. И у тебя нет права спорить со мной, как бы нас ни равняли в глазах других. По факту твоё существование — прихоть Небулона в прошлом, а теперь моя прихоть. Не будь у нас схожих взглядов, я бы давно избавился от тебя.
Слова ударили, как молот, и Аркана замерла. Её янтарные глаза сузились, но в них мелькнула тень — не страха, а холодного осознания. Она знала, что он не шутит. Вектор был не просто Архитектором — он был тем, кто держал СИСТЕМУ в своих руках, тем, чья воля формировала её с начала. Её гениальность, её манипуляции, её тонкий ум — всё это меркло перед его контролем, перед его властью, что пронизывала каждый элемент их мира. Она могла плести сети, но он их рвал одним движением.
Её кейп дрогнул, отражая её внутреннюю борьбу, но она не отступила физически — лишь молчала, стиснув губы. Вектор смотрел на неё, его лицо оставалось непроницаемым, как мрамор, а серебристые глаза буравили её, ожидая ответа. Она могла бы бросить вызов, могла бы попытаться переиграть его, но знала: сейчас это бесполезно. Его воля была железной, и её способности, как бы искусны они ни были, не могли пробить этот барьер. Не здесь, не сейчас.
— Ты слишком самоуверен, — сказала она наконец, её голос был тихим, но в нём звенела сталь. — Уничтожение Евергрина — это не победа, а потеря. Ты ослепишься своей дисциплиной, Вектор, и пожалеешь.
Он шагнул к столу, его пальцы легли на терминал, и голограмма мигнула, показывая карту базы.
— Твои сожаления меня не касаются, — отрезал он. — Ты видишь возможности там, где я вижу риски. Евергрин — не образец, а бомба. Если Небулонцы смогут расшатать его СИСТЕМУ, если хоть немного пошатнут его уверенность это будет началон. Он у них и уже видит их быт и видит знакомые для него вещи. СИСТЕМА при всем моем желании за все эти тысячелетия, что она преображалась так и не стала точкой контроля. Чертовая личность, эмоции и психология все еще стоят выше. И когда Дарен засомневается, начнет сам искать овтеты все твои старания Аркана пойдут прахом. Мы не будем ждать, пока он взорвётся у нас в руках. База падёт, и он вместе с ней.
Аркана молчала, её взгляд был острым, но она не возразила снова. Её пальцы сжались в кулаки, скрытые под кейпом, и она отступила на шаг, признавая — не словами, а жестом — что спор окончен. Вектор кивнул, удовлетворённый её молчанием, и повернулся к терминалу. Его рука ввела код, активируя защищённый канал. Голограмма мигнула, подтверждая связь с «Кроносом».
— Грейс, — сказал он, его голос был ровным, как всегда, но в нём чувствовалась команда. — Маяк активен. Ты знаешь координаты базы. Готовь флот. Полное уничтожение. Никаких исключений. Евергрин — часть цели. Выполняй.
Голос Грейс Лоренс ответил через мгновение, чёткий и подчинённый:
— Приказ принят. Флот будет готов через шесть циклов. Операция нечнется немедленно по прибытию основных союзных сил.
Связь оборвалась, и голограмма погасла. Вектор выпрямился, его серебристые глаза блеснули, отражая свет панелей. Он бросил последний взгляд на
