От имени Земли - Манс Майк
Через некоторое время Мари убрала планшет, снова повернулась к нему и заявила:
– Шан, я просто сделала предположение. Ты, как учёный, должен понимать, что теорий может быть много. Мне пришла в голову такая, но ты тоже должен иметь хоть какую-то точку зрения о природе происходящего. Пусть даже самую нелепую. Если мы не будем искать и копать, то как мы вообще чего-то добьемся? Давай-ка поступим так: каждый из нас ещё раз оценит ситуацию, а в середине смены мы встретимся за чашкой кофе и обсудим идеи.
То есть она его прогоняла. А он-то думал, что их отношения всё лучше и лучше. Ан нет. Что-то Мари не понравилось в словах Шана. Наверное, во всём виновато её самомнение. Ведь именно она объяснила, почему первая разведка не нашла инопланетян, обнаружив их повторно. Великая умная Мари Нойманн обиделась на него за то, что он развенчал её теорию, хотя что это вообще за теория? Ненаучная белиберда, больше подходящая под какое-то второсортное фэнтези. Ну ничего. Он сейчас займётся выстраиванием нормальной гипотезы и спустя несколько часов таки убедит её. Мари, милая Мари поймёт, что он вовсе не хотел её унизить, а просто желал отвлечь от неверных мыслей.
Шан сказал, что согласен, улыбнулся и вышел. Девушка тоже улыбнулась, но её улыбка совсем не содержала тепла, выглядела скорее дежурной. Женщины, всё-таки, странные и непонятные создания.
* * *Прошло около четырёх часов, до конца смены оставалось часа полтора. Жутко хотелось спать, но ещё большим было стремление что-то стройное придумать. Сколько же мыслей побывало в его голове за это время! Чего только Чжоу ни пытался из себя вытянуть, какой только тайный смысл ни пробовал искать в словах инопланетян, но нет, всё без толку. Мифическое Согласие, вымершие несогласные, процесс без документов, двигатели без инерции, – всё перемешалось в его мозгу с уже уютно обосновавшимися там Кингом, Волковым и Ламбером. Карусель образов, явных и невнятных, носилась перед глазами. Кофе закончился. «Одиссей» наворачивал круги вокруг Марса. Волков обнимал Джессику и кричал ему что-то насчёт того, что они с англичанкой всех обманули и захватили власть. Инопланетянин, выглядящий как престарелый тибетский лама, окружённый сиянием, объявил, что они давно были на Земле и следили за Шаном Чжоу, как за избранным.
– Ну что, доказал, что ты умнее всех? – спросил его Кристоф почему-то по-китайски.
– Конечно, доказал! Я же сижу тут и работаю, а не как вы устраиваю революции и кражи чужих научных теорий! – ответил Шан по-французски и удивился, ведь он не знал этого языка.
– Да ты сам украл теорию Мари Нойманн, – рассмеялся ему в лицо Кинг, – все твои мысли крутятся только вокруг её слов!
– Это неправда, я не крал! И вообще её теория – мусор, шлак! Мари хороша, умна, но на этот раз облажалась! Зачем мне воровать тупую теорию? – Шан не мог поверить, что в своём стремлении задавить его, парни зашли так далеко, обвинив в воровстве. Какие низкие существа!
Волков ворвался в рубку «Одиссея», налетел на него, весь красный от злости, и, брызгая слюной, стал пытаться ударить. Мари закрыла его собственной спиной, но Дима разбил её лицо в кровь огромными кулаками.
– Ты этого хотел, китаец? – орал на него бешеный русский. – Теперь Мари мертва, а всё потому, что любила тебя! Я убил её, а ты будешь с этим жить, зная, что она погибла, а ты разочаровал её как мужчина! Ты не смог спасти её, не смог доказать, что теория не верна!
* * *Шан открыл глаза и вытер пот со лба. Он упал лицом на планшет, и, судя по всему, отрубился прямо во время просмотра записей переговоров. Вот блин. Прошло больше часа, и до конца смены оставалось минут двадцать. Надо срочно идти к Мари и признавать, что ничего не вышло. Так лучше, чем просто не прийти. Лучше сказать, что мыслей много, их надо систематизировать и всё такое.
Чжоу пригладил волосы, протёр глаза и понял, что пора опять смазать раны. Однако в тюбике осталось так мало мази, что он решил сразу после смены зайти в медпункт за новой упаковкой и уже потом, перед сном, обработать шрамы. В голове мелькнула сцена из сна, как Волков уродует лицо Мари. Ужас. Приснится же такое.
Встав со стула, он ощутил, что у него затекли мышцы, так что сперва Шан размял ноги и повращал суставами. А потом взял планшет и двинулся во второй модуль через четвёртый, чтобы захватить чашку кофе. В четвёртом он поднялся из шлюзового помещения в кают-компанию и прошёл на кухню, где встретил Мичико, присевшую на столешницу и пьющую кофе. «Рановато она», – подумал парень.
– Привет, Шан, – улыбнулась японка, – ты уже всё, закончил вахту?
– Доброе утро! Ещё нет, но скоро передам, сейчас иду к Нойманн, она просила перед концом вахты заглянуть. Решил выпить кофе, – Чжоу выбрал чашку и запустил кофе-машину.
– А я рано встала, выспалась, решила поработать немного перед готовкой, сегодня моя очередь. Так что я допью кофе и пойду в третий, займусь делами, а позже вернусь накрывать завтрак. Сегодня будет йогурт, я недавно разобралась с закваской и прочла инструкцию, как его делать на сухом молоке. Собственно, ещё вчера поставила в третьем настаиваться, так что всё должно получиться! – ответила девушка и снова сверкнула белоснежными зубками. «Что-то она скрывает за этими зубками и щёчками», – подумал Шан. Что-то недоговаривает. Ну да ладно.
– Йогурт – это здорово. Я бы добавил туда свежих ягод, если выросли. Ну или джем. Кстати, Мичико, я после смены загляну к тебе, у меня мазь заканчивается. Ну… пойду, – он взял кофе и нацепил дежурную улыбку.
Мичико как раз отхлебнула из чашки и кивнула в знак того, что поняла. Шан начал спускаться к шлюзу. Благодаря тому, что лестница винтовая, это было не так-то сложно сделать, держа в руках чашку. На «Одиссее» при разгоне и торможении не получилось бы двигаться из помещения в помещение с напитком в руках. С другой стороны, никому и в голову не пришло бы в космосе налить жидкость в чашку. В общем, Шан спустился и отправился по коридору во второй модуль.
Зайдя в модуль, он аккуратно прикрыл за собой дверь, чтобы не греметь, и по такой же винтовой лестнице поднялся к дежурной. Дверь в неё оказалась приоткрыта, и из помещения слышались голоса. Кто это здесь?
– …размышляю, нет ли тут какой-то ловушки? – раздался негромкий голос Волкова. Вот чёрт, и что он тут делает? Уже заступил на вахту? А зачем так рано? Кто его звал?
– Вот и я не могу понять, зачем всё? Я с Шаном тоже поделилась идеей, ему не понравилась, – ответила Мари. И долго она будет припоминать это? Ещё и с русским зачем-то поделилась. – Сказал, что разве что крупицы правдивы.
– Я думаю, он просто ещё не отошёл от нашей ссоры, внутренне протестует, вот и решил отрицать с ходу, – мягко прозвучал Димин голос. То есть он назвал Чжоу истериком?
– Ладно, я и сама до конца не уверена, если честно. Всё слишком запутано и необычно.
Шан понял, что дальше подслушивать было бы неправильно. Надо или уйти, или зайти к ним. И что же делать?
– Мари, твоя смена кончается, мне стоит, наверное, пойти и взять кофе, чтобы проснуться. А то я прибежал сразу, как умылся. Голова гудит страшно.
После некоторой паузы девушка ответила:
– Дима, знаешь, это очень приятно слышать. Я счастлива, что ты вспомнил обо мне раньше, чем о кофе.
– Милая, конечно же я вспомнил о тебе. Я вспоминаю о тебе, просыпаясь, и думаю о тебе, засыпая, – рассмеялся русский.
Волков что, флиртует с его женщиной? Что за вольности? Так, Мари, давай, поставь уже русского на место!
– А ты мне, порой, снишься, Дима, – сказала она, и голос был вовсе не возмущённый, а нежный.
Шан почувствовал, как в глазах потемнело. Мурашки пробежали по лицу, а пальцы сжались так, что чуть не раздавили чашку с кофе. Конец. Волков отнял у него достоинство, должность, а теперь ещё и девушку. Чжоу развернулся и тихо спустился вниз. Так же тихо открыл шлюз обратно в четвёртый модуль, немного согнувшись, прошёл в коридор и, стараясь не хлопнуть, закрыл дверь за собой.
