Клетка для лжецов - Сия Кейс
— До сегодняшнего дня я не оскорблял женщин…
— Правда? — Саркастически заметила Лорента, — А я, получается, не в счет?
До сего момента он не смотрел ей в глаза, но теперь уставился так, словно девушка была единственной точкой во всей комнате, куда можно было приковать взгляд:
— Ты — совершенно особенный случай. Я бы сказал, исключительный.
В его голосе не было и капли насмешки. На мгновение Лоренте и вовсе показалось, что он говорит абсолютно серьезно — и говорит вовсе не о том, что произошло сейчас, говорит вовсе не об оскорблениях…
Но о чем тогда?
— Соглашусь, дамочка препротивнейшая, — Вернула разговор в прежнее русло она, — Не удивлюсь, что нам придется терпеть и не таких… Но ты же понимаешь — цель оправдывает средства!
Най поморщился:
— Это по твоей милости я должен терпеть оскорбления!
Нет, это уже свыше ее терпения! И ведь в какой-то момент Лорента думала, что сможет поговорить с ним по-человечески — может, даже выстроить их отношения заново…
— Думаешь, без меня их было бы меньше? Да к твоему сведению, без меня ты и на шаг бы не подобрался к Клетке! — Парировала она.
— Мы и сейчас к ней не подобрались.
— Ты не делаешь ничего, чтобы нравиться людям! — Продолжила гнуть свою линию девушка, — Неужели так трудно хотя бы раз в день не быть угрюмым занудой и снобом?
— Знаешь, я хотя бы не пытаюсь казаться розой, будучи репьем! — Выпалил Най, вскакивая на ноги, — Ты же насквозь состоишь из фальши и лицемерия! Ты интриганка и лгунья, которая двигает людьми, как пешками!
Лорента не могла пошевелиться. Ярость прилила к ее лицу и рукам, сердце забилось как бешеное, и ей показалось, что если гнев сейчас не найдет выхода, то оно попросту разорвется в груди.
Не помня себя от злости, девушка вскочила на ноги и отвесила ему первую в своей жизни пощечину. Никто и никогда не наносил ей таких оскорблений.
Никто и никогда не приводил ее в такую иссупленную, пламенную ярость.
Красные полосы от ее тонких пальцев расползлись по бледной щеке Ная.
— Ты ничего не знаешь обо мне, — Почти выплюнула она ему в лицо.
— А ты — обо мне, — Не успела она опустить руку, как Най вцепился ей в запястье. Лорента понятия не имела, что он хотел показать этим жестом — если причинить ей боль, то вышло из рук вон плохо. Уж она-то знала, что он способен сжать пальцы гораздо сильнее.
— Так пусть все так и остается, — Девушка вырвала руку из его хватки и отвернулась к иллюминатору. За всеми этими разговорами и ссорами она даже не заметила, что они взлетели и уже вовсю разрезали межколониальный мрак.
Она не слышала ничего, кроме звенящей тишины и стука собственного сердца. Значит, Най не сдвинулся с места. Прошла, кажется, целая вечность, прежде, чем она сказала:
— Завтра я скажу им, что ты захворал и не будешь выходить из каюты. Раз уж тебе так противно мое общество и этот спектакль, я доиграю его одна.
* * *
Собственная недоверчивость еще никогда не выходила Вэйлу боком. В отличие от слепой веры всяким мутным незнакомцам.
Поэтому сейчас он, вместо того, чтобы обнимать какую-нибудь красотку из любого мало-мальски приличного клуба, тащился за Дэниелом в дебри самобытной городской застройки пятнадцатой колонии, пытаясь запомнить обратную дорогу к общественному гаражу.
Как пилот и ожидал, стоило ему усомниться в “честности” этой хваленой организации, отчего-то пожелавшей остаться неназванной, как всю обходительную любезность посланника как ветром сдуло — нет, он, конечно, не стал давать заднюю, но и желанием раскрывать перед Вэйлом все карты явно не горел. Скрепя сердце, он все-таки согласился познакомить пилота с местной ячейкой “почтенных сынов” — как-никак, тому пришлось постараться, чтобы изобразить более-менее искренний интерес к каким-то фанатикам с полосами на роже, которым внезапно понадобилась Лорента.
То, что они в принципе знали об этой шарлатанке и ее пребывании в их экипаже, уже кое о чем говорило — шпионы в этой конторе явно не зря ели свой хлеб — но доверия к ним оттого особо не прибавлялось.
Если жизнь чему-то и научила Вэйла, так это тому, что ничего и никогда не свалится тебе на голову просто так, по сути, ни за что. Уж слишком простое условие для свободы — доставить девчонку-Хранительницу. Такие щедрые обещания имеют свойство на поверку обращаться знатным дерьмьецом…
И все же какая-то глупая и наивная частичка его души осмелилась понадеяться на то, что сказанное Дэниелом — правда. Вдруг это действительно его шанс?
Ведь еще не поздно переиграть все, перевернуть миссию с ног на голову — как-никак, Клетка еще не найдена, Най с Лорентой еще не вернулись…
Вэйл отогнал от себя эти мысли и уставился в спину своего проводника. Помпезный мещанский квартал был давно пройден, а место назначения так и не желало показываться в поле зрения.
Почему-то пилота настораживала мысль о том, что столь влиятельная организация, способная на освобождение заключенных и их сокрытие от правосудия, стала бы держать свою штаб-квартиру в гнилом, засоренном пролетарском квартале, где число луж и выбоин под ногами могло соперничать разве что с количеством пьяниц на улицах.
— Не далековато ли от центра? — Не выдержал Вэйл, когда они свернули в очередную подворотню, откуда так нестерпимо несло помоями, что пилот ненароком вспомнил родные трущобы пятьдесят седьмой колонии…
— По возможности мы стараемся держаться в стороне, — Объяснил Дэниел, — Это, конечно, удается не во всех колониях, но наш освободитель придерживается мнения…
— Освободитель? — Подхватил Вэйл, — И от чего же он вас освободил?
— Воздержитесь от преждевременных насмешек, — Ровным голосом осадил его мужчина, — Вы непременно получите ответы на все свои вопросы. Терпение.
Вэйл заставил себя замолчать и мысленно окрестил Дэниела идиотом, а его организацию — мутной шарагой, с которой лучше не связываться. Конечно, сейчас уже поздно сваливать, но сомнений в том, что предложение “почтенных сынов” не стоит и выеденного яйца, почти не осталось.
Не успел Вэйл об этом подумать, как пункт назначения был достигнут. Им оказался неприметный с виду двухэтажный дом с обшарпанными стенами, шатким крыльцом и рассохшейся скрипучей дверью, за которой пилота встретило зрелище не намного приятнее — темный коридор, узкая тесная лестница и комнатушка, откуда лился скудный дневной свет.
Для верности Вэйл проверил револьвер в сумке — мало ли как ему придется выбираться отсюда. Тем более, что ни одна
