Андрей Ливадный - Среда выживания

Бестужев резко развернулся, расстрелял последние патроны, пока затвор не клацнул вхолостую.

Все…

Напряжение схлынуло. Егор пошатнулся. Сознание меркло. Метаболический корректор выжег, опустошил организм. Он ухватился за изгиб барной стойки, пытаясь удержаться на ногах.

– Почему медлил?! Нас едва не убили!

Голос прорывался издалека. Сумеречная хмарь затопила рассудок, кожа на виске лопнула, боль пульсировала, становилась нестерпимой…

Оружие выпало из ослабевших рук. Внезапно навалилось абсолютное безразличие, физическая и моральная немощь, граничащая с нежеланием жить.

– Помогите ему! Быстрее! – голос незнакомого парнишки вновь прорвался в сознание Егора.

Жуткие образы застилали зрение. Двое эшрангов склонились над ним, их оттолкнул хонди, проскрежетал:

– Прочь!

Усики коснулись ладоней. Нерв ощутил их, встрепенулся, ожил, из-под хитиновых пластин насекомоподобного существа вдруг появилась влажная трубка с присоской, похожая на раззявленный безгубый рот.

– Нет… – прохрипел Егор. Его обдало волной жара, отвращения, но хонди действовал решительно. Присоска впилась в шею Бестужева, место контакта мгновенно онемело, сознание вспыхнуло остервенелой болью, погасло, затем вернулось, снова начало ускользать.

– Убей его… – полубезумный взгляд Егора нашел парнишку. – Убей его… прошу…

– Рехнулся?! Лежи смирно! Он ведь поддерживает в тебе жизнь!

– Неужели?.. – хриплый, недоверчивый вопрос стоил немалых усилий.

– Лежи и не двигайся! – упрямо повторил Найл. – Скоро придешь в себя! Я точно знаю!

– С тобой такое… происходило? – мучительно спросил Егор, ощущая, как силы действительно возвращаются, медленно, по капле, словно жизнь хонди перетекала в него!

– Молчи! – Найл зажал ему рот ладонью. – Да не шевелись же!

Минут через пять, пошатываясь, будто пьяный, Егор привстал. Выжившие эшранги тут же подскочили, помогли ему выпрямиться в полный рост.

– Мы благодарны хомо! – наперебой повторяли они.

Хонди лежал неподвижно.

– Он умер?

– Нет. Придет в себя через некоторое время! – заверил один из эшрангов.

Все неправильно – Егора передернуло. Хонди только что спас ему жизнь. Два эшранга услужливо поддерживали, не давая упасть.

Странно, но злобы к ним он не испытывал. Как-то не верилось, что все происходит на самом деле. Словно земля и небо вдруг поменялись местами.

На полу в лужах крови лежали киборги, для которых отравленные ненавистью записи Бестужева превратились в религию.

«Мы же просто пытались выжить…» – тоскливо подумал он.

Глава 9

Путь регресса – наиболее пессимистичный сценарий для внеземного поселения. Я не рассматриваю его. Но если такое все же произойдет, мне искренне жаль наших потомков, которые будут взирать на жалкие обломки цивилизации, не понимая их смысла…

Старый хондийский крейсер. На следующее утро…

Егор открыл глаза.

Сумеречный отсек. Затхлый воздух. Из коридора слышится скрежет.

События прошлого вечера помнились четко. Он привстал, нашел рукой оружие. «Патронов же нет!» – обожгла мысль.

«Нож? На месте!

В коридоре двое хонди! – Нерв встрепенулся. – Друзья!

С каких пор?!» – пальцы крепче сжали рукоять ножа.

Откинулся полог, закрывающий вход в отсек. На пороге появился эшранг. Двое хонди вошли следом, сгрузили на пол какие-то обломки.

– Твоя добыча, хомо, – уважительно произнес эшранг.

Андроиды. Вернее, то, что от них осталось.

Егор с трудом заставил себя разжать пальцы.

– Ты в порядке? – вопрос, заданный на универсальном языке, обжег сознание.

«Это происходит не со мной! Так не должно быть!..»

– Нет!.. Не в порядке!.. – хрипло ответил Егор.

– Нужна помощь? Только скажи! Еда? Вода?

Хонди, освободившись от груза, бесшумно удалились.

– Информация… – Бестужев обуздал эмоции, сел, хмуро глядя на эшранга. – Я хочу допросить Последователей.

– Они мертвы. Мы их похоронили. Бар должен работать.

– Что произошло с планетой? – Егор чувствовал себя слишком скверно, чтобы осторожничать, выпытывать нужные сведения исподволь.

Эшранг удивленно моргнул, слегка расправил крылья в жесте крайнего недоумения.

– Я не понимаю вопроса.

– Солнце не всходит. Я долго шел, но не встретил людей.

– Люди живут далеко отсюда. В древнем городе армахонтов. Еще я слышал, где-то в горах есть небольшое поселение, но оно проклято. Живущие там хомо едва не погубили Пандору. – От знакомого названия у Егора перехватило дух. – А что такое «солнце»?

– Звезда! Пылающий диск в небе! Он освещает и согревает землю!

Эшранг задумался, затем кивнул:

– Ты говоришь о далеком прошлом? Так было когда-то. Давно.

– Насколько давно?! – Егора ошеломил неожиданный ответ.

– Во времена великой катастрофы. Сразу после потопа. Извини. Я не знаток преданий. Много поколений сменилось.

– Ладно. – Егор вытянул руку, сформировал голографическое изображение. – Знаешь это место?

Эшранг взглянул, отрицательно прошипел:

– Нет. Спроси у хомо по имени Найл. Он странник. Должен знать. – Эшранг счел вопрос исчерпанным, указал в сторону стола. – Там подходящая для тебя еда и напитки. Можешь оставаться тут сколько захочешь. Мы благодарны, – он сложил крылья и вышел.

Найл проснулся рано.

Тревожный, полный кошмаров сон нормальным отдыхом не назовешь.

Последователи мертвы, но чувство опасности не отпускало, становилось лишь сильнее.

«Я тут, как в ловушке… Что, если снаружи поджидают другие киборги? Надо проверить, осмотреться. Днем они напасть не решатся. Эшранги, хозяева бара, наверняка усилили охрану. Если кто-то из киборгов еще прячется в окрестных зарослях, я их обнаружу!»

Занятый своими проблемами, он вышел из отсека, направился вниз по плавно изгибающемуся коридору. Корабль давно погиб. От него остался лишь корпус. Все коммуникации и органы управления истлели.

Найл уверенно свернул на развилке коридоров. Планировку отсеков хондийских кораблей он знал достаточно хорошо. Вскоре его взгляду открылся огромный зал с низким потолком. В дальней от входа стене сочились бледными красками рассвета три овальные прорези.

Идеальная позиция для наблюдения и, если придется, для снайперского выстрела.

Перешагивая через останки постов управления, он добрался до смотровой площадки, присел под прикрытием широкого выроста. Отсюда дорога, ведущая к шлюзу, просматривалась как на ладони. Заросли кустарника тоже.

Он замер, наблюдая за местностью.

Странные события произошли накануне. Последователи обычно орудуют в городе и никогда не забираются так далеко в глубь необитаемых земель.

«Уж, не за мной ли они охотились? – навязчивая мысль не отпускала. – А что, удобное прикрытие». – Найл хмурился, внимательно осматривая подступы к крейсеру.

Утро занималось тихое, безветренное, но тревога лишь нарастала.

Нет, вроде бы все спокойно вокруг. Надпись над шлюзом корабля медленно меркла. Огненный плющ угасал с наступлением дня.

Тихие, мягкие шаги прошелестели за спиной.

Хондийский нерв мгновенно отреагировал, прочертил в сознании контур человеческой фигуры и тут же попытался перехватить контроль над мышцами руки, но Найл не шелохнулся, усилием воли подавил рефлекторный позыв к убийству.

Вот так вся жизнь, на изломе двух мироощущений. Иногда – терпимо, а иногда несносно, мерзко. Увидишь хонди, и сразу хочется, чтобы тот прикоснулся усиками к ладоням, пощекотал железы. Промелькнет человеческий силуэт, и тут же кровь ударяет в голову вспышкой неосознанной враждебности, похожей на темный инстинкт.

Человек мягко ступил на смотровую площадку, сел рядом с Найлом.

– Привет. Вчера мы так и не познакомились. Меня зовут Егор.

– О, как Бестужева? – юноша почему-то усмехнулся. – Я Найл. Странник.

На миг наступила тишина.

– И куда ты путь держишь? – нарушил молчание Егор. Он заметил, что юноша встревожен.

– Пока не решил, – неопределенно ответил тот.

– У тебя нет дома? Родных? – Егор прежде всего хотел получить сведения о людях. – Никто тебя не ждет?

– Нет. Все осталось в прошлом, – парнишка не стал уточнять, насколько далеко.

– Сочувствую.

Найл удивленно покосился на него. Загорелое лицо, обветренная кожа, седые коротко остриженные волосы, морщины, – уже, наверное, немолод, хотя внешность часто обманчива.

– Чему сочувствуешь?

– Твоему одиночеству. Мне знакомо это чувство.