10 лет спустя - Имран Муса оглы Магеррамов
– Я гуманист, я болею за людей, но иногда мне кажется, что мы сами ведем себя к гибели, доктор Штайнер. Мы заслуживаем это. Заслуживаем как никакой другой вид во Вселенной.
– Мне нужно, чтобы Вы стали работать на нас.
– Это дорого обойдется Вашим хозяевам.
– Я слышу это уже не первый раз. Мы готовы пойти на дополнительные затраты.
– К сожалению, я не готов продаться Вам. Есть люди, заинтересованные в моих технологиях. Они предлагают мне гражданство своих стран, роскошную жизнь, а что можете предложить Вы?
– Спасение для Вашей дочери. Мы наслышаны о том, что у бедняжки плохо диагностированный рак. Последняя стадия. Вы возили ее в Израиль, в Германию, но все без толку. У нас есть прогрессивные технологии лечения злокачественных опухолей. В этом мы преуспели. Просто примите наши условия, и девочка будет спасена. Она сможет жить как все нормальные люди. Влюбляться, рожать детей. Она сделает Вас дедом, подарив Вам долгожданных внуков. Просто согласитесь с нами работать.
Башня и Марсово поле были под контролем французской полиции и спецназа. Мы санкционировали операцию с ними и попросили обеспечить нам прикрытие, поскольку опасались, что до Жюля могут добраться радикальные террористы, заинтересованные в его технологиях, а также законспирированные агенты Фантомов. Полицейские, агенты разведки и офицеры спецназа были повсюду, но меня не покидало ощущение, что что-то не так.
Дурные предчувствия не подвели меня: краем глаза я заметил блеск где-то внизу:
– Снайпер! – Крикнул я, развернувшись и сбив своего собеседника с ног. Это сохранило нам обоим жизнь, потому как через долю секунды раздался громкий выстрел. Пуля попала в борт площадки и отрикошетила вверх.
Жюль не растерялся и, закатав рукав своей рубашки, ввел какие-то символы на своем наручном ретрансляторе, после чего бесследно исчез. Мы гонялись за ним уже третьи сутки, это была уже пятая проваленная явка. Он был готов к сотрудничеству, но нам вечно кто-то мешал:
– Рихард, Рихард, ты жив? Ответь. – Заскрежетал голос Вероники в моей рации.
– Чертов стрелок опять спугнул его. Жюль исчез. Снова. Похоже, у силовиков здесь крот. – Я попробовал подняться, но снайпер снова выстрелил. – Ты его видишь?
– Стрелок сидит внизу, на лужайке. У него Barret с усилителем. Не дразни его, я постараюсь тебе помочь.
Вероника оборудовала снайперский пост на крыше административного здания к востоку от башни. Она использовала полуавтоматическую винтовку G3 с увеличенным калибром, тактическим блоком для стрельбы особыми боеприпасами и термальным прицелом. С ней на посту работало еще два снайпера – один полицейский и один военный из местного спецназа, руководивший своими людьми:
– Так, я попробую вырубить его. – Прозвучал выстрел. – Готов. Погоди, не высовывайся, тут могут быть еще стрелки.
Через пару минут она отчиталась:
– Похоже, это был единственный снайпер. Можешь подниматься.
Стоило мне только стать на ноги, как я услышал у себя за спиной тот самый звук, с которым Фантомы совершали свои броски к жертвам:
– Рихард, сзади! – Только и успела заметить Вероника, как я услышал голос сзади:
– Вы слишком упрямы. Мы разочаровались в Вас. – После этого у меня в ушах начало звенеть, как во время контузии. Звон был просто невыносимым. Сначала я опустился на колени, а потом и вовсе упал на пол. Похоже, это существо задалось целью взорвать мой мозг:
– Рихард, держись! Пару секунд, прошу. – Скрежетало у меня в рации. После этого прозвучал мощный выстрел, и звон в моих ушах прекратился. Вероника использовала специальный патрон, который расщепил существо. – Ты жив? Рихард, ответь.
– Да, я в норме. – Я достал пистолет из своего пиджака и поднялся. – Поблизости еще есть твари?
– Нет, во всяком случае, аппаратура не фиксирует их излучение. Можешь спускаться. Я подберу тебя внизу.
Я пошел к лифту. На время проведения операции все туристы были эвакуированы с башни во избежание жертв среди мирного населения, поэтому по пути я не встретил удивленных лиц – башня была пуста. Там должны были быть только мы с Жюлем, но нет – нам в очередной раз помешали. И заинтересованные в его технологиях вооруженные радикалы, и, собственно, сами Фантомы, решившие прислать своего палача за нами. К счастью, в арсенале конторы уже было оружие против этих существ. Расщепляющие патроны для снайперской винтовки, одним из которых только что воспользовалась Вероника, были одной из мер противодействия.
Энергетическая пушка Паттерсена не вышла в серию по причине ненадежности и несовершенства конструкции – ее излучатель быстро выходил из строя при интенсивной стрельбе, она использовала тяжелый и опасный элемент питания – контейнер с обогащенным ураном, что делало солдата, вооруженного таким оружием, источником угрозы для окружающих. Прототип весил 45 кило и имел сильную отдачу, с которой не справлялись даже штатные компенсаторы – когда я стрелял из него в доме профессора, меня швыряло по комнате, я боялся, что останусь без рук или ног. Высокая отдача способствовала излишнему расходу боеприпасов, что резко снижало выживаемость стрелка в открытом бою с крупной группой Фантомов (в доме профессора мне повезло выжить, поскольку существа кружили надо мной роем, и у меня практически не было шансов промахнуться). Таким образом, область применения оружия профессора ограничивалась только использованием в качестве станкового орудия на бронированном транспорте, морских или воздушных судах. Для пехотного применения требовались существенные доработки конструкции. Жюль мог внести эти доработки, но нам вечно мешали:
– Кажется, я знаю, что нам нужно сделать. – Сказал я, когда сел к Веронике в машину. Во Франции ей выдали новый транспорт – Jaguar XJ 7 – эта машина была намного динамичнее, чем S-класс, на котором мы колесили по Дании.
– Хочешь забрать его дочь? – Спросила она, повернув ключ и включив фары.
– Да. Забрать и вылечить. Думаю, после этого он сам придет к нам.
– Я тут кое-что выяснила, пока ты играл в Джеймса Бонда. – Она включила «Движение» и плавно тронулась.
– Я слушаю. – Я убрал пистолет в бардачок.
– В общем, София – не его дочь. Он подобрал ее на улице и воспитал как родного ребенка.
– Это ничего не меняет, Вероника. Он оплачивал ее лечение, часто навещал ее, возил в Германию и Израиль. Он любит ее. И если мы ее вылечим, он сам придет к нам. Больше никаких проваленных явок, никаких рисков. Удивлен, что ты не додумалась до этого раньше.
– Я думала об этом, Рихард…
– Но? – Спросил я, уловив ее настроение.
– В этой методике лечения нуждаются тысячи людей по всему миру, а мы спасем только одну девочку просто потому, что ее
