Предельный квант - Владимир Беленко
— Всё, на сегодня хватит! — крикнула она вслух, отчего у ученика волосы встали дыбом.
Он, опасливо поглядывая на гневную учительницу, упаковал инструмент и быстро выбежал из домика.
Эль сжала кулаки и глубоко вздохнула, пытаясь хоть немного успокоиться.
«Вот пухлый дурачина!»
Правое запястье кололо. Словно в пальцы то и дело впивались десятки комаров. Так я и проворочался всю ночь, подремав к утру от силы полчаса. За окном моросящий дождь отбивал свой хаотический ритм. И, скажу я вам, как же это приятно, что отбивал он его по мостовой, а не по моему спальному мешку.
Когда все проснулись, мы спустились на нижний ярус города и умыли свои заплывшие за ночь рожи в ледяном горном ручье. Спутники выдали мне неизменное серое кимоно, и мы зашагали вверх, к зданию администрации. Местные бородачи удивлённо и неодобрительно косились на мою иноземную физиономию. Здесь, в горных предместьях, было гораздо прохладнее, чем в долине, и я периодически непроизвольно ёжился.
Административное здание Глотаина оказалось неполым. Возле дальней стены за перегородками находилось несколько комнат с тяжёлыми дубовыми дверьми. В середине восемь массивных каменных колонн подпирали крышу, стену украшали гипсовые барельефы с картинами исторических событий здешних мест.
Несмотря на это, зал собраний был огромен. Чем-то напоминал интерьер католических храмов. В центре, как и в администрации Эльтаина, на полу было нарисовано две концентрических окружности.
Наша делегация, во главе с Кили, расселась на свободных стульях. Жители всё прибывали. Через полчаса огромный зал был полон. Человек пятьсот.
В центр медленным шаркающим шагом прошёл невысокий мужчина в чёрном кимоно, лысый, с большим выступающим лбом и роскошной бородой. «Прям русский боярин в Средние века, только узкоглазый». Шуршащая аудитория мигом затихла и стала внимательно наблюдать.
Оратор прокашлялся, глубоко вдохнул и завёл Песнь Собрания:
«От камня силу мы берём,
И камню тем же воздаём.
Заслуги в этом нашей нет,
Лишь Путь нам важен,
Ин — наш свет…»
Когда пел Элеосин, я ещё плохо знал язык, но всё равно погрузился в некое медитативное состояние. Каждое слово, каждый образ, каждый нотный интервал вызывал резонанс в моём сердце. Сейчас же я слушал просто песню. Безусловно, красивую и торжественную. Но всего лишь песню. Здешний оратор пел тише, явно не вытягивал верхние ноты. Что уж говорить про музыкальные штрихи. Да и как могло быть по-другому, если в Таин никто не разговаривает и не разрабатывает связки. Тем сильнее стало впечатление от пения Элеосина. Да это просто феномен какой-то!
Певец поведал о добыче ископаемых, о силе и стойкости, о проблемах сельского хозяйства в горной местности.
Когда Собрание закончилось и местные стали тепло приветствовать друг друга, периодически одаривая скромными улыбками, я обратился к Кили:
— Это здешний глава? Как его зовут?
— Ним, управляет Глотаином уже тридцать оборотов.
— Мы же с ним пообщаемся?
— Нет, он сейчас сильно занят, да и нам пора. Вы, мужчины, позавтракали? Или как обычно? Уже выдвигаемся в горы и первый привал только вечером.
Я поморщился. «Ох уж эти горные походы, ох уж эти сомнительные удовольствия».
Члены нашей экспедиции вернулись в «гостиницы», собрали вещи. А я, вспоминая слова Кили, быстренько перекусил парой кусков вяленого мяса. Собрались мы на верхнем ярусе города возле большой конюшни.
— Знакомься, это Миа, — ехидно прожестикулировал Иги, показывая мне на серого крупного коня.
— Какой же это Миа? Где мой?
— Мы сменяем коней. Прежним нужно отдохнуть. Я подумал, что конь с именем Миа должен быть только твоим.
Собственно говоря, почему бы и нет. Называют же на Земле разные хозяева своих лошадей, скажем, «Ласточка».
— А почему имя такое же?
— У наших коней имена короткие, которые обозначают их качества. Естественно, зачастую они повторяются. Ты, кстати, знаешь, что значит имя Миа?
Я помотал головой.
— Миа — упрямый.
— Ага, спасибо. Я и так знал, как вы меня любите. Как прикажешь теперь и этого объезжать? Увольте. А нет какого-нибудь Покладистика или Сговорчивика?
— Не суетись, и всё получится, — Иги быстро потерял ко мне интерес и пошагал к Палу, о чём-то оживлённо жестикулируя.
— Не суетись, и всё получится, бла-бла-бла, — передразнил я его вслух. — Легко тебе говорить!
Я осторожно подошёл к новому копытному другу.
— Ну привет, Миа два. Как поживаешь?
— Конь секунд пять смотрел сквозь меня, а потом взбрыкнул, помотал головой и обрызгал слюной.
— Не, парень, так дело не пойдёт. Вот, смотри, это цукаты, — Я протянул ладонь с кусочками засахаренных фруктов.
— Два цуката сейчас, два — когда дашь тебя оседлать. И не спорить, — Я укоризненно посмотрел на животинку.
Миа два бросил на меня презрительный взгляд, в потом жадный — на цукаты. Постоял немного и сдался, слизав с ладони аванс.
— Вот и молодец, я знал, что ты животное деловое.
Наша команда вытянулась в тонкую струйку и потекла по мокрой брусчатке, а потом, выйдя за пределы города — по узкому грунтовому серпантину. Лошади шли медленно, иногда проскальзывая по мокрым камням. Я ещё раз оглянулся на город, на административное здание. Почесал затылок, так и не найдя взглядом парк с озером и фонтанами, о которых рассказывал Аса. Правое запястье всё так же нещадно кололо, и я, с опаской посматривая на обрыв прямо рядом с дорогой, крепко схватил поводья левой рукой.
Глава 15. Безопасное место
Мир девять. Планета АК2-3.
Советник Трунгх несколько раз громко чихнул, содрогаясь всем телом. Как же он ненавидел эти гигантские ромашки, пропитавшие всю атмосферу планеты своей мерзкой пыльцой! Он быстро огляделся и двинулся по слишком большим каменным ступеням, выдолбленным прямо в скале. Советник Ивао в любом начинании не упускает возможности утрированно напомнить о своём пренебрежении к окружающим. Лестничный пролёт для великанов закончился возле проёма в скале, в который Трунгху пришлось протискиваться боком и пригнувшись. Проклиная про себя Ивао всеми возможными словами, советник, наконец, пробрался в большой кубический зал с цельнометаллическими стенами.
— Дряхлеешь, Карди, — донеслось сверху из парящего в воздухе металлического трона.
— Приветствую, советник Ивао, — устало произнёс Трунгх дежурную фразу, запрокинув голову.
В помещении царил полумрак, и фигура на троне оставалась лишь тёмным силуэтом.
— Ну рассказывай, — в голосе Ивао послышался лёгкий призвук смеха. Не доброго, а холодного и пронзительного.
— Паршивая у тебя планета, вот что.
— Планета не паршивая, а откровенная. Сразу указывает прибывшим их место. Но не будем тратить время. Как поживает моя к тебе маленькая просьба?
Трунгх скривился:
«Маленькая просьба! Ага, как
