Король должен умереть. Книга вторая - Леонид Сиротин
Камбуз «Бурана» был оборудован без особой фантазии. Основное пространство занимали холодильник, выдвижные шкафы и лоток пресловутого биофаба с панелью управления. Над ней как раз колдовал корпус-командор Восстания, державший в руке мягкую грушевидную емкость для супа.
— Нет, благодарю, — отказался Арт. — И тебе бы не советовал. Последний раз то, что эта штука считает супом, чуть не прожгло мне комб.
— Сейчас все будет как надо, — заверил Ланс. — Монстра настраивала Анна. Возиться с древними машинами — это точно ее конек.
С неослабевающим сомнением Арт наблюдал за тем, как фабрикатор загудел, затрясся и через прозрачную гибкую трубку наполнил «грушу» в руке Ланса темной жидкостью. Корпус-командор уверял, что она будет рыбным супом по традиционному фархианскому рецепту. Не отходя от лотка, Ланс прижался губами к груше, сделал осторожный глоток. Зажмурился, прислушиваясь к ощущениям.
— А девчонка молодец, — подытожил он. — Не подвела. Точно не хочешь супчика? Ну как знаешь.
Опустившись на откидную металлическую скамью или, как говорят космики, банку, он принялся за еду. Арт подпер спиной холодильник напротив. Переданный в виде вежливой просьбы приказ Ланса явиться на камбуз означал, что каэр Бофор хочет поговорить наедине.
Ланс тем временем продолжал рассуждать об их спутнице.
— Как она со всем справляется? — спросил он, взмахивая грушей в воздухе. — С навигацией, с генераторами искривления, с этим долбанным фабом, в конце концов? Удивительные способности. А ты заметил, с тех пор как девчонка сняла свой балахон, по ней вообще нельзя сказать, что она ведьма? Даже глядя на ее прическу, точнее, на ее отсутствие.
— Ты к чему ведешь, Ланс? — прищурился Арт. — К чему этот разговор?
Он знал бофорца, может, и не очень давно, но после Гаргаунта они сблизились по-настоящему. Иногда Арту казалось, что он читает в непростой душе лорда-изгоя, как в раскрытой мнемокниге. В такие моменты, как сейчас, ему хотелось книгу захлопнуть и закинуть на дальнюю полку.
— Да я так, — Ланс изучал исцарапанную поверхность банки. — Ты мне вот что скажи, у тебя с Идер все серьезно?
Наступила долгая пауза. Молчание заполнило кубрик, сделалось осязаемым и плотным. Его буквально мощно было пощупать.
— Ты, наверное, хочешь сказать: «Не твое дело, друг», — буркнул Ланс. — Но вопрос тебе задает сейчас не твой друг, а твой командир. Так что ответить придется.
Арт чуть наклонил голову и посмотрел на Ланса в упор.
— Не твое дело, командир, — сказал он.
Бофорец усмехнулся.
— Упрямый ты, Арктурианин. За это тебя и люблю. А вот за что Идер, ну, может, не любит, но питает к тебе, скажем так, особые чувства, не знаю. Зеленый Рыцарь выбрала тебя, и даже ее собственный отец ей в этом вопросе оказался не указ, понимаешь?
Арт молчал, продолжая смотреть в серые глаза Ланса.
— Ты не думай, дорогой мой, что я собираюсь указывать, с кем тебе спать, гхм, — хмыкнул корпус-командор. — Я тебе просто хочу сказать, что знаю тебя уже не первый день. Среди твоих многочисленных достоинств есть одно совершенно невыносимое — твоя отвратительная прямота.
Ланс вздохнул. Покрутил в руках грушу с супом.
— Я вижу, что происходит между тобой и Сестрой Анной, — сказал он. — Поверь моему богатому опыту, я знаю, к чему все идет. Я понимаю, чего, друг мой, ты хочешь от нашего навигатора. Игрок в джакс из тебя так себе. Все написано на лице, — бофорец широко растопырил пальцы, — вот такими вот буквами. — Не велика загадка, чего ждет от тебя девушка, которая двадцать минут возится на камбузе, чтобы сварить кофе своему дорогому капитану.
Повстанец покосился на закрытую дверь, заговорил чуть тише.
— Будь на твоем месте кто-нибудь вроде Гавейна, я бы только пожал плечами. Но ты, Арт, другое дело. Ты первым делом, вернувшись на Катраэт, выложишь все Идер. Всю историю про пестики и тычинки. Потому что такой ты невыносимый человек.
— И что? — спросил Арт, которому просто уже надоело молчать.
— А то, что Идер тебя убьет, — весело сказал Ланс. — Вскроет тебе глотку и не моргнет глазом. А мне, если честно, очень не хотелось бы нести твой гроб под «Песню воронов». Знаешь, что это? Это похоронный гимн семьи Фендигайдов, который исполняется на катраэтской волынке. Говорят, отпугивает от тела усопшего злых духов. Охотно верю. Отвратительней звуки сложно представить.
— Попрошу выбрать для моих похорон что-нибудь другое, — сказал Арт.
— Лучше давай без похорон, — тихо сказал Ланс. — И я не как командир, как друг, без шуток прошу тебя, держись подальше от ведьмы. В ней все слишком хорошо, чтобы быть правдой, понимаешь?
— Я все понимаю, Ланс, — Арт шагнул вперед, положил руку на мощное предплечье бофорца. — Спасибо тебе за беспокойство. Пойду, как ты и хотел, посплю пару часов.
— Дверь на всякий случай заблокируй, — посоветовал Ланс. — А то я помню, как на Фархе ты тоже пошел спать. Я потом полночи не мог заснуть, во всем доме вас с Идер было слышно.
Не говоря больше ни слова, Арт вышел из камбуза и направился в свою каюту. Разговор оставил у него неприятный осадок. Ланс, не без успеха отыгрывающий роль старшего брата, был во всем прав. Его сомнения в Анне были эхом сомнений Арта. Но взять и признать его правоту мешала не только гордость и нежелание опускаться до обсуждения собственной личной жизни.
Пусть Ланс тоже видел его насквозь. Давно, возможно с того дня, когда они пожали друг другу руки в доках Икаруса. Его намерения, стоявшие за откровенной беседой на камбузе, были прозрачны, как бадонский хрусталь. Куда больше благополучия друга корпус-командора Катраэта заботил успех миссии, которая уже однажды едва не стоила Арту жизни и разума. Не будем забывать, что он вдобавок лишился свободы, корабля и самого близкого ему человека, Гвин.
Наверное, так и должно быть, если ты называешь другом одного из лидеров Восстания. Легче от подобной мысли не становилось. В отвратительном настроении Арктурианин вошел в каюту, яростно избавился от комба и магнитных ботинок. Схватившись за поручень на стене, он подплыл к койке, собираясь пристегнуться к ней перед сном.
Арт провисел в воздухе несколько секунд. В своих мыслях
