Михаил Старинов - Дорога без конца

— И это — мой старший внук! Позор!!

Громовой рык деда, от которого на на строительной площадке приседали

практиканты, легко прошел через захлопнувшуюся дверь. — Дожил, нечего сказать!! Услышать такое! Пять поколений космомонтажников! Пять поколений… А все ты! — напустился он на отца.

— Что — я? — спокойно спросил отец и Петер внезапно понял, что эта история его изрядно забавляет. — Это я дал ему такие гены, да? Лучше присядь и выпей. Да и мне не помешает.

Послышался стук дверцы, потом легкий звон, видимо отец доставал бутылку и бокалы.

— Погоди. А это что такое? — внезапно охрипшим голосом спросил дед. — Там, в углу…

Отец негромко хмыкнул.

— Понял наконец?

— Это… его?!

— Да.

— Три пылающие стрелы… — благоговейно произнес дед. — Вот это да!

Пылающие, все три! Ни хрена себе… — он покачал головой. — Кому рассказать, не поверят. Давно?

— Началось после четырнадцати лет, — отец аккуратно разлил вино по бокалам. — Сначала шло медленно. Но врачи предупреждали, что изменения в организме могут пойти быстро, рывками. Правда такого не ожидал никто.

Они чокнулись.

— Пришлось заказывать напиток в их исследовательском центре. Они сказали, что это — девятый случай. Понимаешь? За все время после появления этой… вашей аномалии. По всей Федерации только девятый.

Некоторое время царила тишина. Разговор начал опять дед, но уже немного спокойнее.

— Ладно, Джозеф. Во-первых, эта аномалия — не моя и ты это прекрасно

знаешь. Такие три стрелы — это… Нет слов. Я, конечно, страшно горжусь и все

такое. Парень — уникум! Но пойми и ты меня. Сути дела это не меняет. Как я

посмотрю в глаза ребят? Посуди сам, мой внук — и не монтажник!

— Да ладно тебе, ведь Маршалл-то не против, — философски ответил отец.

— У людей бывают разные предпочтения. Хотя мне тоже жаль, что его не будет рядом с нами.

— Хотя бы строитель, — простонал дед. — Пусть не монтажник, я уже почти

смирился. Но пилот! Военный пилот?! Нет, я этого так не оставлю!!

Послышалось негромкое бульканье, отец видимо решил, что наступило самое время разлить по второй. Потом он примирительно сказал:

— Попробуй убедить его, может у тебя что-нибудь и получится. Но когда я

попытался на него нажать, то дело дошло до того, что парень заявил, что уйдет

из дому. И сменит фамилию. Больше я с ним на эту тему не говорил. Да мне еще вдобавок и от жены попало. Не слабо попало, если тебе это интересно.

— Перестань, — отрезал дед. — Ты знаешь мое мнение. Это поняли еще древние и были правы. Место женщины — на кухне.

Петер услышал, как отец едва слышно хмыкнул. Сам он тоже против воли слегка улыбнулся. Всем были прекрасно известны громогласные высказывания деда на тему женского пола. Но далеко не все знали, что у себя дома дед был ниже воды, тише травы. Дома властвовала Марта. И не дай бог было попасть ей под горячую руку!

— Вы все сговорились, — упавшим тоном отозвался дед. — Пока меня не было. Просто сговорились.

— Не дури, — бросил отец. — Я же сказал тебе — попробуй, я не против.

Просто пытаюсь объяснить, почему сам в этом участвовать не намерен.

Некоторое время стояла тишина.

— Но ведь с тобой не было никаких проблем! — возопил дед заметно упавшим голосом. — Ты сразу согласился, я на тебя совсем не нажимал. Откуда у парня такая дурацкая блажь?

— Не знаю, — по голосу отца Петер понял, что отец пожал плечами. — Мне

например с детства нравилась наша работа. Сам не могу понять.

Это-то Петер легко мог объяснить. Можно было начать с детских полетов во сне, когда он часами парил над землей, задыхаясь от счастья. Он только не знал, станет ли им от этого легче…

Дед бушевал еще три дня. Отец по-прежнему не вмешивался, но Петер иногда ловил его сочувственные взгляды. Младший брат, почуяв обстановку, появлялся в доме только по очень веским причинам. Когда силы Петера были уже на исходе, пришло подкрепление. Домой вернулась мать и он вздохнул с облегчением. Мама была на его стороне.

Исторический разговор состоялся на той же кухне, в присутствии всей семьи. Дед, для порядка поорав еще немного, махнул рукой и наконец признал свое поражение.

— Ладно, — произнес он заметно осевшим голосом. — В конце концов, работа — это личный выбор каждого. А выбор — штука серьезная. Ты хорошо все обдумал, парень?

Петер только мотнул головой. Сил отвечать у него уже не было.

— Смотри, Петер, — сказал дед на прощанье. — Уж если ты решил стать военным пилотом, то должен стать самым лучшим. Пилотов в армии пруд-пруди, а ты у нас один. Да и это не просто так… — тут он мотнул головой в сторону стоящей на столе бутылки. — Должен сам понимать. Знаешь, как говаривали в старину: положение — обязывает!

Тоби Кахли не был героем. Скорее он был слегка трусоват. Поэтому тихонько сидел себе в предпоследнем ряду, в большом круглом зале на спутниковой станции и терпеливо ждал оглашения результатов. И когда его имя оказалось в заветном списке, он не прыгал на месте и не орал счастливым голосом, как остальные. Сердце вдруг неприятно заколотилось, а желудок на мгновение сжало невидимой рукой. Но он мужественно заставил себя не дергаться и когда подошла его очередь, расписался на большом экране и получил вожделенную регистрационную карточку.

Впрочем, если подумать, удивляться было нечему. Ему твердо обещали, что он без всяких замечаний пройдет отбор и попадет в самую первую группу. А те люди, с которыми он говорил, были серьезными людьми и слов на ветер не бросали.

Но если честно, то все остальные, кто прыгал и кричал, радовались не зря. Вожделенная работа была не просто интересной, она еще и прекрасно оплачивалась. А если бы им удалось найти то, на что прозрачно намекали на собеседовании группы экспертов, то потом можно было вообще забыть о работе и с чистой совестью уходить на покой.

Не очень долгий перелет и устройство на новом месте прошли незаметно и не вызвали ни у кого особых эмоций. На планете немного раньше высадилась группа военных спецов, так что к их прибытию лагерь был полностью готов. Ровная площадка с оградой и несколько новеньких стандартных куполов уже поджидали работников. Впрочем, все резервисты оказались опытными специалистами: у каждого на счету набралось не меньше десятка экспедиций. Других сюда попросту не брали.

Первые полгода промелькнули как один день. Работать пришлось много. Исследовательские группы трудились на планете вахтовым методом, меняясь каждые две недели. И трудились не зря. Вскоре начали вырисовываться первые контуры будущего открытия. Очень большого открытия, которое если и не должно было потрясти мир, то во всяком случае достаточно сильно его встряхнуть. Поэтому, когда появились первые подтвержденные результаты и до конца работы осталось совсем немного, Тоби пришлось аккуратно заболеть.

Сейчас он подлетал к космостанции, где было назначено свидание. Не трусь, уговаривал он сам себя, это же минутное дело. За тобой никто не следит. Ты просто незаметно передашь маленькую карточку и все: можешь потом спокойно опускаться на медицинский уровень и жаловаться всем врачам по очереди. Твое будущее обеспечено.

Зайдя в бар, он, как и было договорено, сел за крайний столик и получив

чашку дымящегося кофе со сдобным рогаликом, принялся не спеша завтракать,

временами поглядывая вокруг.

Через некоторое время рядом с ним оказался ничем не примечательный господин, который заказал вспененный ананасовый сок и начал степенно смаковать его, не обращая на окружающих ровно никакого внимания. Аккуратно поставив пустой стакан, он взял свой комм, прихватив заодно и лежащую на столе неприметную карточку и растворился среди многочисленных людей, заполнивших среднюю палубу.

Тоби Кахли облегченно вздохнул. Он быстро доел свой рогалик и пошел к лифтовому кусту. Вниз, скорее вниз. Сердце у него ликовало. Наконец-то не кому-то другому, а именно ему выпал долгожданный выигрышный билет!

Господин, поднявшийся вверх на панорамном лифте, не торопясь прошел по палубе до громадного обзорного окна и остановился у легких перил. Впрочем, он был здесь не один, красота космоса привлекала многих пассажиров. И когда его комм негромко запищал, он отошел в сторонку, чтобы никому не мешать. Да, сказал он, выслушав короткое сообщение. Все нормально. И помолчав, добавил: можете заканчивать.

Дежурный компоновал стандартный отчет как всегда в конце декады. Проверив данные в последний раз, он сбросил копию в архив станции, а сам файл положил в папку директора. Затем приказал экранам свернуться и некоторое время сидел в наступившей тишине. Потом поднялся, закрыл ввод личной карточкой и пошел к лифтовому кусту.

Статистика есть статистика, думал он, входя в лифт. Как не крутись, а одна катастрофа в год всегда вылезет. А дальше как повезет. Вот в прошлом году обошлось без смертных случаев, сумели вытащить парня. А в этот раз, к сожалению, нет. Он вздохнул. Увы, ничего не поделаешь. Неизбежная плата за прогресс. Как звали этого парня? Кахли, Тоби Кахли. Жаль, не повезло бедняге.