Владимир Михайлов - Наследники Ассарта
Тогда Изар, как сила, отпадает, и тягаться с Охранителем придется Миграту самому.
Ну что же, союзник всегда рано или поздно становится противником. Ничего нового в этом нет. И сложного – тоже. И преимущество будет на стороне Миграта: Охранитель и его люди здесь – чужаки, а он, Миграт, какую бы ни занимал позицию, – свой, и люди донка Яширы тоже – коренные ассариты.
Значит – все правильно…
Миграт почувствовал, что отдохнул достаточно. И, соблюдая нужные меры предосторожности, зашагал в старую усадьбу – туда, где находился отряд.
И с каждым шагом в нем крепла уверенность в том, что он хорошо разобрался в игре с противостоящими ему сторонами.
При этой мысли Миграт невольно ускорил шаги.
5
Прошло не менее двух часов, пока он добрался наконец до расположения отряда.
Подойдя к калитке, связанной из затейливо изогнутых стальных прутьев, он остановился и внимательно осмотрелся. Никого не было видно. В том числе и охраны, но ее здесь и не было: людям незачем было маячить около дороги, вход же на территорию усадьбы был и так уже – после визита людей Охранителя – надежно прикрыт. Миграт не сомневался в том, что сейчас находится на прицеле «урагана», расположенного в мезонине третьего, верхнего этажа, и что у этой установки дежурит, как и полагалось, один из лучших его стрелков. Любой чужак, попытавшийся бы войти без позволения, был бы уничтожен. И не обязательно пулеметным огнем.
Миграт ступил за калитку. И тут же сошел с замощенной дорожки, что вела, описывая полукруг, к портику и колоннаде главного подъезда. Он двинулся параллельно дорожке, на расстоянии трех шагов от нее. Не сделай он так – уже на втором шаге подорвался бы на первой же из заложенных и на дорожке, и под газоном по сторонам ее мин. Мины нажимного и натяжного действия не делят людей на своих и чужих, для них чужие – все. И даже идя на безопасном расстоянии, Миграт внимательно поглядывал под ноги. Вообще его люди этим путем не пользовались, это была дорога для незваных. И сейчас Миграт избрал такой вариант лишь потому, что устал и спешил и ему вовсе не хотелось тратить чуть ли не полчаса на обход парка по периметру до тылового выхода.
Он благополучно достиг подъезда и вошел.
Дежурный стрелок находился на месте и приветствовал Магистра. То был Кармол – один из лучших профессионалов отряда, чья верность была испытана.
Кивнув в ответ, Миграт спросил:
– Вернулись?
Стрелок отрицательно покачал головой.
– Что сообщали? – Миграт перевел взгляд на карманную рацию, лежавшую перед дежурным на столике. Достаточное количество такой техники Магистр вывез с Инары, куда эти аппараты были завезены с Цизона. Миграт был заранее предупрежден о том, что из-за глушащих спутников обычная связь на Ассарте не работала, эти же коробочки со встроенными компьютерами позволяли отсеять текст от помех.
– Кстати, замени мою. Не повезло.
Он вытащил и бросил на стол пострадавшее при нападении историка устройство связи.
– Ага, – сказал Кармол. – А мы уже беспокоились. От вас ни слова.
В отряде Миграта порядки внешне не соответствовали воинским; обращение было свободным. Пока не доходило до дела.
Из старинного шкафа с треснувшей сверху донизу дверцей Кармол достал новую рацию в фирменной упаковке.
Миграт тут же воспользовался рацией, чтобы вызвать отряд. Откликнулись незамедлительно.
– Что у вас?
Они говорили открытым текстом: слишком мала была вероятность, что их услышит посторонний.
В первую очередь он обычно слушал донесения, приходившие от той части его людей, что была заранее выслана на дороги для контроля и разведки и успела уже установить посты достаточно далеко от Сомонта. Но только сейчас с удовольствием узнал, что караван Изара – три машины – был не только замечен, но и прослежен вплоть до усадьбы, куда Властелин приехал и до сих пор оттуда еще не выезжал; даже приготовлений к отъезду не было заметно.
Миграт без особого напряжения вспомнил, кому принадлежала усадьба, и кивнул: Изар явно хотел воспользоваться помощью всеми уважаемого старого Советника – скорее всего в переговорах с тем же донком Яширой. Но таким образом Властелин терял время, и возникла реальная возможность обогнать его.
Он подтвердил свое приказание – контролировать дорогу, по которой, выехав из усадьбы Советника, направится Властелин: свернет ли он к побережью или изберет путь через Калюск. Но в любом случае, если это произойдет до прибытия самого Миграта с остальными силами, – попытаться задержать и перехватить. Зная, каким транспортом и охраной располагал Изар (а Миграт видел их своими глазами), нетрудно было разработать план задержания, а затем и реализовать его. Время выполнения задания зависело от поведения самого Властелина: он мог пробыть и у Советника, и у Яширы день, два – но (полагал Миграт) никак не более трех; не такой уверенной чувствовала себя Власть, чтобы глава ее мог отлучаться из столицы слишком уж надолго.
Первые сутки уже истекли. И как знать – может быть, Изар уже вот-вод снова появится на дороге?
Он передал на посты, чтобы были внимательны. Предупредил, что вскорости прибудет и сам. Ему ответили:
– Ждем. Остальное в порядке.
Он выключил рацию. И напрасно.
Не сделай он этого, уже через несколько минут он услышал бы из динамика звуки ожесточенной перестрелки и обрывистые команды. Но он выключил; а радист группы на дороге не смог передать сообщение, потому что старший группы решил доложить Магистру о случившемся, когда все будет кончено: он не сомневался в успехе. Но в самом начале боя радист был убит, а остальным стало не до разговоров.
Мигpат спросил у Кармола:
– Смена где?
Сейчас только четверо стрелков несло караул в усадьбе: вторая пара менялась наверху, у пулемета.
– Спит.
– Вот и я пойду, – Миграт сладко потянулся. – Приустал немного…
– Как семья, шеф? В порядке?
– В полном, – сказал Миграт, не желая ничего объяснять. Начальник не должен терпеть поражений. Даже временных.
Он уверен был, что это все – ненадолго. Чувствовал в себе силу. Сперва возьмем Изара, а потом настанет очередь и крутого разговора с Охранителем. И Леза с ребенком будет выкупом его, Охранителя, жизни.
6
С четырьмя захваченными в плен, вернее – перехваченными у Горных Тарменаров Ястры почти что в самый разгар вечеринки на лоне природы, обходились строго, но без обид. Повезли их в длинном, как товарный вагон, бронированном вездеходе, где кроме них находилось еще с дюжину Черных Тарменаров – хорошо тренированных ребят с холодными глазами, в непроницаемых для пули, осколка или кинжала комбинезонах, оснащенные всякими, попроще и похитрее, средствами для захвата или уничтожения любого противника, включая ловчие сети и лазерные излучатели; ранец-ракеты для индивидуального полета и внезапной атаки с воздуха занимали левый передний угол фургона и надежно охранялись тремя воинами, чьи «циклоны» были недвусмысленно направлены на задержанных.
Это, впрочем, было даже лишним: когда нимало не сопротивлявшихся людей укладывали в машину, в лицо каждому из них еще дополнительно брызнули усыпляющим газом. Так что теперь – всю дорогу – четверо безмятежно спали, никак не отзываясь на нередкие толчки: дорога была не из лучших, да и тяжелый транспортер слишком уж отличался от правительственного лимузина, но спящим было хоть бы что. И тем не менее, тарменары оставались начеку: слишком уж убедительно показали себя эти четверо совсем еще недавно в рукопашной схватке, так что были все основания ожидать от них каких-то неприятностей.
Однако расстояние до столицы все сокращалось, а никаких попыток освободиться схваченные не предпринимали. Они продолжали мирно спать.
Да, собственно, то, что они при задержании сложили оружие, даже не пытаясь сопротивляться, говорило о том, что они признали превосходство ассартских гвардейцев над собой.
Итак, все развивалось наилучшим образом.
После окончания сеанса с капитаном, выждав еще с полминуты, Уве-Йорген просигналил мощно – благо, все трое адресатов находились тут же рядом:
– Тревога. Немедленная готовность. Пятиминутная задержка дыхания. Всем отвечать: как поняли?
Ни один не шевельнулся, не издал ни звука. Но три ответа возникли в сознании Рыцаря почти одновременно.
– Начинаю, – предупредил он. – Стоп дышать. Каждый – по одной дозе. Дальше по обстановке. Я первый, через три секунды.
И, мысленно отсчитывая, языком передвинул во рту первую крохотную, с водяную капельку размером, ампулу. Сжал зубами, раздавил, резко выдохнул и задержал дыхание.
Каким бы слабым ни был звук лопнувшего шарика, но он был непривычным – и ближайший тарменар настороженно повел взглядом. Но все оставалось спокойным. Пленники спали. Тарменар тоже зевнул. Голова словно налилась свинцом. Шея отказывалась держать ее. Оружие выпало из разучившихся сжиматься пальцев. Он попытался перевести взгляд на ближайшего из товарищей, глаза не повиновались. Уже не чувствуя этого, он съехал на тряский пол, задышал редко и глубоко.
