Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Запретная любовь
– Это еще зачем? – вскинулась Алиса.
– Хочу обсудить с ней, как с экспертом в вопросах судопроизводства и адвокатом обвиняемой, ряд процессуальных вопросов перед началом заседания, чтоб избежать неприятных сюрпризов с вашей стороны, – ядовито ответил капитан.
Блад поднялся из-за стола и вышел из кают-компании. За ним, ухмыляясь, пошла эльфа. Следом, изображая пай-девочку, семенила Нола, которой предстояло выполнить множество заказов.
– Встать, суд идет! Что значит «суд идет»? Судья идет – я еще понимаю, император идет – тоже понимаю, но суд идет – это уже бред! Ты что, всю судейскую коллегию под мышкой понесешь?
– Лилиан! Кончай мне мозги канифолить! Таков порядок! – отбрыкивался капитан, не зная, как обосновать свое требование. То, что под понятием «суд идет» имеется в виду идет процесс суда, а не конкретный судья, до его все еще похмельной головы не доходило.
– Где? В какой стране? В каком государстве? В нашей Эпсании, простите, оговорилась, в вашей Эпсании, – явно издеваясь, сладко улыбнулась эльфа, – все не так. Первым заходит судья и усаживается на свое место.
– Почему первым?
– Чтобы иметь возможность видеть всех входящих в зал и по их поведению адекватно оценить обстановку: кто с кем сговорился, кто на кого надавил и так далее.
– Можно подумать, я не знаю, кто с кем на «Ара-Белле» сговорился! Девичий кодекс чести в ход пошел. Втроем на меня насесть решили. Однако ладно, уговорила: первым войду я.
– Теперь обсудим обращение. Что значит «ваша честь»?
– Это означает моя честь.
– И что, каждый на суде будет трепать своим языком вашу честь?
Блад почесал затылок, заставив шляпу съехать на лоб. Действительно, если задуматься, получается полная чепуха. Ваша честь! После распада СССР, когда некогда могучей державой начали править закон грубой силы и зеленые банкноты, он столько повидал продажных и бесчестных судей…
– Уговорила. Остановимся на «господин судья». Но молоток я требую оставить!
– Зачем?
– За надом! Треснул им по столу, значит, все заткнулись!
– И даже девушки?
– И девушки, и женщины, и бабы! В первую очередь именно они! Суд не базар. Ударил молотком, и все, кроме судьи, молчат!
– То есть все кроме тебя?
– То есть все кроме меня.
– Дискриминация!
– Еще какая! Так. В праве первого выхода на сце… тьфу!.. в зал заседания я тебе уступил?
– Уступил.
– Уступай мне в праве молотка.
– Ну да! Сейчас я уступлю в праве молотка, потом в праве первой ночи…
– Лили! Ты меня достала!
– Рада это слышать, император. Только за это уступаю в праве молотка.
– Хвала Создателю. У нас по процедуре все?
– Вроде все.
– Тогда уйди с глаз моих долой, о порождение ехидны! Так плешь проесть всего за час не каждый может!
– Этим талантом должна обладать любая уважающая себя эпсанская принцесса. Встретимся в суде, мой император, мой капитан, господин судья и ваша честь!
Эльфа с чарующим смехом выскользнула из каюты Блада.
– Все слышала? – хмуро спросил капитан Нолу.
– Все слышала.
– Тогда иди готовь зал заседаний, согласно новым вводным. И про заказ мой не забудь!
– Если вы о молотке, то Гиви его уже мастерит.
Нола испарилась. Капитан сдернул с головы шляпу и в сердцах шмякнул ее об стол.
– Напрасно я все это затеял, ой напрасно! Надо было сразу прижать к стенке эту врушку и вместе с Джимом взять ее в оборот. Хотя при нем могла и не сознаться… а без него чревато. Гормон у мальчика бурлит. Поймет неправильно парнишка, а ведь я, если разобраться, ему обязан жизнью. Похоже, придется ломать комедию и дальше.
Ровно в 11–00 по корабельному времени Блад стремительным шагом вошел в кают-компанию, превращенную стараниями Нолы в зал судебных заседаний. Он был облачен в срочно пошитую для него дроидами черную судейскую мантию до пят, на голове красовались букли седого парика, поверх него шляпа с неизменным пластиковым пером, под мышкой шпага, которой, к великому неудовольствию Блада, места под мантией не нашлось, но ради соблюдения протокола (который он придумывал на ходу) он был готов терпеть такое неудобство. Главное, что все по правилам! Согласно этому же протоколу, зал судебных заседаний был пока что пуст. Капитан (нет, сейчас строгий господин судья!) окинул взглядом помещение и с удовлетворением отметил, что оборудовано оно с учетом его пожеланий. Слева у стены, отгороженная стальной решеткой, стояла скамья для подсудимой, у правой стены – скамья для присяжных заседателей, по центру, неподалеку друг от друга, еще две скамьи – для прокуроров и адвокатов, перед скамьями стояла трибуна, а за ней, в глубине зала, кресло для единственного на этом процессе зрителя – Джима. Персонально для судьи, главного действующего лица на этом шоу, дроиды установили массивный стол с роскошным резным креслом, в которое Блад и плюхнулся, положив шпагу на стол.
Судя по всему, уже ознакомленная с судебной процедурой Нола, выполнявшая на этом процессе функции секретаря, только этого и ждала.
– В зал судебных заседаний приглашается сторона обвинения! – торжественно провозгласила она, проявляясь в воздухе.
Двери распахнулись, и в зал вошли Гиви с Зекой Громовым. Гиви тащил на плече увесистую киянку, академик объемистый мешок.
– Это еще что такое? – выпучил глаза судья.
Зека поспешил плюхнуться на отведенную для прокуроров скамью, а бортмеханик плюхнул в руки капитана киянку.
– Судейский молоток, – пояснил гном.
– Ничего себе молоточек, – взвесил в руке киянку капитан. – Ты что, свинец внутрь залил?
– Не, метрил. Он тяжелый, он поможет. И заначка неплохая. В случае чего, хрен кто найдет.
– Мне судейский молоток нужен был, а не кувалда!
– Вай! Капитан! А если подсудимая буянить начнет? Раз! И успокоишь.
– Да этой киянкой упокоишь, а не успокоишь. Ничего доверить нельзя. Садись на свое место. Зека, что у тебя в мешке?
– Вещдоки.
– Ладно, тогда сиди.
– В зал судебных заседаний приглашается сторона защиты, – провозгласила Нола.
В зал чуть ли не строевым шагом, с самым зверским выражением лица плечом к плечу вошли Алиса с Лилиан. Они, так же, как и Блад, были облачены в черные адвокатские мантии, а на их роскошных волосах красовались элегантные черные шапочки. Зека Громов завистливо вздохнул, глядя на них.
– Нам тоже надо было себе такие мантии заказать, – громогласно шепнул он на ухо гному.
– У тебя столько рук, что на все рукавов не хватит, – отмахнулся бортмеханик.
Девушки сели на соседнюю скамейку и начали сверлить глазами Блада. «Уставились, как на врага народа! – возмутился капитан. – Ну я вам покажу!».
– Введите обвиняемую! – приказал Блад.
– Заявляю протест по поводу нарушения протокола судебного заседания! – тут же подскочила Лилиан, выхватывая из складок мантии блокнот и делая в нем пометку. – После прокуроров и адвокатов в зал должны приглашаться присяжные заседатели, потом зрители, затем пострадавшие и только в самую последнюю очередь обвиняемая.
– В целях безопасности всех вышеперечисленных, – с ядовитой улыбкой сказал Блад, – я вынужден слегка подкорректировать данную процедуру. Введите обвиняемую!
В зал в сопровождении дроидов вошла Стесси со свертком в руках. Она была в легком розовом платьице, в котором выглядела трогательным подростком-несмышленышем. Это впечатление усиливал огромный бант того же колера, венчавший копну каштановых волос. С видом великомученицы, идущей на эшафот, Стесси просеменила в клетку, прижимая к груди сверток, и дроиды закрыли за ней решетчатую дверь.
– Почему у подсудимой в руках посторонние предметы? – нахмурился Блад. – Что это такое?
Стесси молча развернула сверток, продемонстрировав судье полосатую арестантскую робу.
– Правильно! – обрадовался Гиви. – Пусть привыкает. Засудим на хрен!
– Э, братан, поимей совесть, – толкнул его в бок академик. – Девчонка молоденькая, неопытная еще. Гляди, робу с собой взяла. Сразу видно, первый раз чалиться будет. Слышь, дочка, робу тебе и на зоне выдадут, не сомневайся. Я вот тут тебе в дорогу самое необходимое собрал. – Зека подошел к решетке, верхней парой рук раздвинул стальные прутья и протиснул внутрь мешок. – Сухарики, кружка для чифирка, фуфаечка, бельишко сменное, носочки шерстяные…
– Зека, твою мать! – рявкнул Блад. – Сядь на место!
– В мешочке дно двойное, – заторопился Зека, отступая от решетки, – я туда пять пачек чая положил.
– А я о камере уже позаботился, – обрадовал подсудимую Гиви. – Отличную каюту подобрал. Дроиды там в дверь уже решетку вставляют и переговорное устройство оборудуют. Будешь с Джимом через стекло по телефону общаться.
– А если сильно соскучишься, – крикнул уже с места Зека Громов, – то я в лямку мешочка напильник и отмычки вшил.
– Академик, ты же прокурор! – схватился за голову Блад. – Какие отмычки, какой напильник?
