Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Запретная любовь
– Ну да… они почти одной комплекции, – кивнул головой Блад и застонал, получив крутой откат в похмельной голове. – Так кто же это был?
– Прошу прощенья, капитан, не имею права разглашать.
– Почему?
– Из соображения норм этики и морали. Но как она тебя взасос… ух!
– Так мы с ней… – Глаза Блада ползли на лоб, а руки начали лихорадочно нащупывать трусы. К счастью, они были на нем.
– Не, капитан, не волнуйся, ты был бревно бревном. А когда она тебя взасос поцеловала, ты так дыхнул, что ее с кровати унесло. Потому про лифчик с трусиками и позабыла. Хочешь, дам совет? Метода четкая. Враз узнаешь, кто тут с тобой был.
– Ну?
– Ты их обнюхай. У кого с утра с похмелья голова болит, тот точно этой ночью надышался.
– Да пошла ты на фиг, приколистка! – простонал Блад.
В каюту вкатился дроид с банкой рассола.
– Это еще не все. Пей, капитан. Тебе потребуются силы.
Блад присосался к банке, сделал три длинных глотка, и ему сразу полегчало.
– Что у тебя еще?
– Смотри сам. – Гнома развернула голограмму. – Видишь, что это?
– Помывочная вроде. Вход в мужскую раздевалку.
– А видишь, из приоткрытой двери ноги торчат? Что там внутри, я не знаю, в этих зонах у меня датчиков нет, но эти ноги снаружи меня настораживают.
– Твою мать!
Блад, как был в одних трусах, выскочил из каюты и что есть духу понесся в сторону общей бани. Надо сказать, там было на что посмотреть. Восемнадцать крепких мужиков, кто в одежде, а кто без, лежали в самых разных позах, разметанные по раздевалке и по душевой.
Блад быстро прощупал шеи каждого, в надежде найти пульс. К счастью, он присутствовал у всех.
– Гони сюда дроидов, – приказал Блад Ноле, – пусть тащат всех отсюда в санитарный блок, а я пока поговорю с этими уродами.
Не дожидаясь выполнения приказания, взбешенный капитан ринулся на разборку. Он «знал», где искать виновников побоища.
– Капитан, капитан, я не все тебе показала! – семенила рядом гнома.
– Убью!!! Не мешай!
Блад ворвался в каюту Зеки Громова, которые только что начали приходить в себя и тоже отпаивались рассолом.
– Я кому говорил: морды им не бить? – Пит схватил за грудки первого попавшегося, которым оказался Ур. – Я кому втирал тут о презумпции невиновности?
– Капитана, мы их не трогали, аднака! – заверещал на интерлингве Ур. – Нисего не было, аданака.
– Дедушка, да ты заговорил, – расплылся в счастливой пьяненькой улыбке академик.
– Капитана, не трогали мы их! Ура правду гаварит!
– Да? А это что? – кивнул Блад на горку ножей и бластеров наемников в углу, поверх которых лежали белые перчатки.
– Не знаю, аданака!
– Я тебе дам «не знаю»! Перчатки, чтоб отпечатков пальцев не наделать, надеть догадался, а как, когда и кого бил, он не знает!
– Кэп, – вступился за дедулю Гиви, – да эти перчатки на его лапы не налезут. – Гном посмотрел на свои кулаки-кувалды. – И на мои тоже.
Блад кинул взгляд на Зеку. Тот растопырил пальцы всех своих шести рук. Его «дедушка» поспешил сделать то же самое, а затем, плюхнувшись на попу, растопырил на всякий случай и пальцы ног, подозрительно похожие на пальцы рук.
– Да, не подходят, – вынужден был согласиться Блад.
– Питер! – зашипела Нола. – Говорю ж вам: это не они. Я просто вам не все еще показала! И вообще, оденьтесь. Вы же капитан! Кто увидит, сраму потом не оберетесь.
– Блин! – опомнился Блад, глянув вниз.
Неодетый, в одних трусах, наверняка с крутейшим перегаром и щетиной, в этом виде он на капитана явно не тянул.
– Ладно, пошли.
Блад поднял перчатки, вернулся в свою каюту, сполоснул под умывальником лицо, быстро побрился, оделся по всей форме, нацепил шпагу и шляпу, хлебнул рассолу.
– А теперь выкладывай все как на духу, – приказал он Ноле.
– Я лучше покажу. Ты только не упади. А лучше всего сядь.
Блад сел на краешек постели, и Нола развернула голограмму. Наемники, толпами стекавшиеся в банный комплекс среди ночи, и «ласковый» вид Стесси, загонявшей Грева в душевую, повергли Блада в шок.
– Звук, звук мне дай!
– Извини, капитан, но они разговаривают молча.
– Что за бред? Почему?
– А я откуда знаю? Датчики, наверно, барахлят. Я уже послала дроидов с проверкой.
– Тьфу!
Капитан круглыми глазами смотрел на сотрясающуюся от ударов изнутри банного комплекса дверь, а когда оттуда вышла гневная девица с грудой оружия наемников в руках, сердито пнув по двери, которой мешали закрыться выпавшие оттуда ноги, капитан чуть было опять не сплюнул. Его провели. Как последнего лоха вокруг пальца обвели. И кто? Какая-то девчонка! Впрочем, не какая-то, а очень и очень крутая девчонка.
Голограмма Стесси пробралась к дрыхнувшим счастливым пьяным сном гулякам, подкинула им трофейное оружие, сдернула с рук перчатки, кинула их сверху и, сердито фыркнув, вышла в коридор. Ее губы опять беззвучно зашевелились, и, если бы обезвреженные Лилиан датчики заработали, капитан мог бы услышать:
– Нет, после такого стресса надо нервы успокоить.
С этими словами призрачная Стесси развернулась и двинулась назад успокаивать нервы… прямиком в каюту Джима!
– Та-а-ак… Все мои приказы побоку? Ну, ребята, вы попали!
Питер Блад поднялся, взял перчатки, покинул свои апартаменты и направился к каюте юнги. Он подоспел удачно. Счастливая, сияющая Стесси как раз оттуда выходила. Увидев Блада, она замерла. Пит молча поднял вверх перчатки.
– Тьфу! Как я про них забыла?
Из каюты выглянул встревоженный и весь в засосах Джим.
– В мою каюту оба. Быстро! – приказал капитан, развернулся и пошел назад.
За ним, вжав в плечи головы, плелась провинившаяся парочка. По дороге Блад завернул в свою бывшую каюту, полюбовался на заспанные мордочки Алисы и Лили, спросонок хлопавших глазами на своего капитана, услышал тихое урчание из ванной, заглянул туда. Связанный простынями Фантик с соской во рту сказал ему о многом. В акции неповиновения участвовали все!
Блад молча покинул помещение, открыл дверь каюты старпома, в которую он перебрался, уступив свою каюту дамам, и кивнул головой приглашая нашкодившую парочку зайти внутрь.
Как только он ушел, Алиса с эльфой тут же спрыгнули с постелей.
– Что же теперь с ними будет? – заскулила Лепесткова. – Лилька, ребят надо спасать. Этот деспот на первой же планете высадит и Джима и ее.
– Спокойно. Если уважает древние обычаи, не высадит.
– А если не уважает?
– Не бойся. Заставим уважать. Бегом в каюту Джима.
– А зачем?
– Скоро узнаешь. Да ты быстрее давай, не копайся! Губки накрасить успеешь и потом.
– Итак, вы нарушили все распоряжения капитана, что равносильно бунту на корабле, – медленно цедил слова Питер Блад, мучительно размышляя, как выпутаться из щекотливой ситуации.
Он не хотел наказывать ни Джима, ни ее и прекрасно знал, что выглядит натуральным самодуром в глазах влюбленной парочки. Он проклинал себя за свой дурной запрет, но игнорировать такое злостное нарушение своего приказа тоже не мог. Подрыв авторитета, падение имиджа и прочие негативные последствия не заставят себя ждать. Побитые наемники в этой ситуации отошли на второй план. Запрета бить их он Стесси не давал, а как ей удалось их отмутузить, можно выяснить и потом… с помощью показательного суда. Блад невольно усмехнулся пришедшей в голову идее. Скучно вам, ребята? Развлекаетесь? Ну я вам устрою развлекуху. Потом. Сейчас главное сообразить, что делать с этой парой обормотов, застывшей в ожидании его вердикта. Он ведь совсем недавно вместе с Лилиан пугал девчонку законом Эпсании, который гласит, что высокородный может взять в жены только девственницу. Во, блин, попал!
Положение спасли вломившиеся без стука внутрь девчонки с развернутой как флаг простыней в руках.
– Император! – с ходу заявила эльфа. – Пока вы не приняли окончательного решения, вношу историческую справку. Право первой простыни!
– Какой простыни? – насторожился в радостном предчувствии Блад.
– Первой, – не менее радостно высказалась Лепесткова.
– Цыц! – шикнула на нее эльфа. – Кто тут историк: ты или я?
– Ты, ты.
– Тогда молчи и слушай. Так вот, – обратилась Лили к Бладу, – закон очень древний и кое-где изрядно подзабыт, но никто его еще не отменял, а потому он действует до сих пор. Если высокородный господин переспал с простолюдинкой и сделано это было по обоюдному согласию, то он обязан на ней жениться, если будет доказан факт первой простыни! – кивнула эльфа на кровавое пятно на простыне. – Факт уже доказан. Теперь дело за вами, император. Либо вы отменяете этот закон, либо назначаете дату свадьбы.
– А если отменю? – улыбнулся Блад. Такой расклад его устраивал.
– Да теперь уже без разницы, – радостно сказала Лепесткова. – Отмена опоздает. Закон первой простыни сработал раньше!
Блад расхохотался.
– Ну вы и прохвосты. Ладно, так и быть, целуйтесь, – кивнул он Стесси с Джимом. – Я вас благословляю. Как только наших вояк выпишут из лазарета, я назначу дату свадьбы.
