Олег Шелонин - Каботажный крейсер. Запретная любовь
– Предоставляю слово пострадавшей стороне. Господин сержант, озвучьте вашу версию событий.
Грев дохромал до трибуны. Наложенный на здоровую ногу гипс здорово мешал.
– Уважаемые дамы и господа, у нас есть традиция. Мы с друзьями в пятн… а сегодня у нас какой день недели?
– Вторник, – подсказал ему кто-то из подельников.
– Так вот, я и говорю, у нас есть традиция: мы с друзьями каждый вторник в пять часов утра ходим в баню.
– Да ну? – радостно изумился Блад. – С легким паром вас! А почему в такую рань?
– Чтоб не мешать никому. Ведь нормальные люди в это время еще спят, – с самым серьезным видом сказал адмирал.
– Трудно возразить, – согласился капитан. – Нормальные люди спят, а вы в баню, на общую помывку. Все понятно. Продолжайте.
– Ну вот… чтобы не нарушать сон честных граждан, мы в пять утра решили собраться в бане. Помыться, попить пива, поговорить о своем мужском, и тут в нашу чисто мужскую компанию врывается… э-э-э… подсудимая и начинает всех конкретно пи… – Грев поспешил заткнуться, сообразив, что чересчур увлекся и чуть было не перешел на ненормативную лексику.
– Не верю! – опять подпрыгнула Алиса. – Это ложь! Как эта худенькая маленькая девочка, еще не познавшая любви…
Эльфа ткнула ее в бок.
– Уже познавшая.
– Что? – вздрогнул Грев, который о ночном вояже Стесси к Джиму еще не знал.
– Не важно, – отмахнулась от обоих Алиса. – Так вот, как эта хрупкая маленькая девочка могла вас так избить? Как зоолог утверждаю – это нонсенс! Потерпевший, лучше признайся по-хорошему, что это вы ее туда заманили.
– Для чего? – опешил Грев.
– Для свершения… – Алиса замялась, не зная, как деликатней сформулировать обвинение, – помывочных действий.
Блад демонстративно похлопал в ладоши.
– Немножко повторяетесь, но надо сказать, неплохая попытка поменять местами истца и ответчика. Однако она не засчитана. Надо лучше готовиться к судебному процессу, госпожа адвокат. Нола, продемонстрируй суду запись инцидента.
В воздухе появилась голограмма натягивавшей на руки перчатки Стесси и ее повелительный кивок на дверь, в которую покорно вошел Грев. Вот глаза Стесси мстительно блеснули, она сделала глубокий вздох, что-то пробормотала себе под нос и нырнула вслед за гигантом. Дверь затряслась от ударов изнутри.
– Достаточно.
Нола отключила изображение.
– Предлагаю теперь выслушать подсудимую. Извольте изложить вашу версию ночных событий, – повернулся к подсудимой Блад.
Стесси встала, поправила на голове бантик.
– Эта ночь для меня была очень трудной. Я, знаете ли, привыкла спать одна в своей девичьей постели, а тут попала в натуральное общежитие. Одна храпит, другая во сне стонет, пушистый со своим молоком достал, совсем мышей не ловит, по спальне хвост трубой носится…
– Поклеп! – возмутился Фантик.
– Что значит «поклеп»? – повернулась к нему эльфа. – Если бы мы тебя не связали и в рот соску не засунули, так бы до утра по нашим постелям и скакал.
– Но он так чмокал, сволочь, что я все равно заснуть не смогла, – поспешила добавить Стесси.
– Да вы совсем оборзели, девки, – разобиделся Фантик. – Все было не так!
– А хвостатым слова не давали! – погрозила своей киске кулачком Лилиан. – Тем более хвостатым, у которых начался весенний гон.
– Сейчас вроде бы лето, – удивился Гиви.
– По галактическим стандартам да, а по эпсанским только началась весна, – возразила эльфа. – А во время гона Баюнам верить нельзя. Врут безбожно, как собаки!
– И вообще, животные не имеют права голоса в суде! – внесла свои три копейки Лепесткова.
– Нет, ты это слышала? – Фантик возмущенно посмотрел на лягушку.
Та только удрученно вздохнула и развела передними лапками.
– Разрешение на прения сторон я не давал! – забывшись, опять грохнул молотком по столу Блад. – Тьфу! Нола, смени реквизит.
И снова пришлось ждать, пока дроиды не уберут обломки и не притащат новый стол.
– Подсудимая, можете продолжать.
– Так вот я и говорю: одна храпит, другая стонет…
– Я бы на вашем месте не настраивал против себя адвокатов, подсудимая. Кстати, а кто из них храпит? – заинтересовался Блад.
– Данная информация отношения к делу не имеет, и подсудимая не обязана отвечать на поставленный вопрос, – поспешила сказать Лилиан, сердито посмотрев на Стесси.
– Ты потерпи немножко, – посоветовала Бладу гнома, – через неделю сам все выяснишь.
– Что?!! – подпрыгнул профессор.
– Нола! – дружно завопили адвокаты.
– Прекратить этот бардак! – разнес своей киянкой очередной стол судья. – Стесси, продолжай! – приказал Блад, не дожидаясь замены реквизита, и дроидам пришлось работать прямо в процессе судебного заседания.
– А тут еще в каюте духотища, – продолжила рассказ Стесси, – не спалось. Вот я и решила прогуляться по кораблю, подышать свежим воздухом.
– Что значит «свежим воздухом»? – Теперь уже возмутилась Нола. – Что значит «духотища»? У меня на корабле все кондиционеры работают исправно. Ручаюсь!
– Так же исправно, как датчики? – улыбнулась Лилиан. – Из твоего поля зрения пассажиры с членами экипажа постоянно выпадают, а ты за кондиционеры тут ручаешься. А в каюте этой ночью на самом деле было жарко! Правда, Лепесткова?
– Правда! – без раздумий соврала Алиса.
– Поверим, – кивнул Блад. – Что было дальше, подсудимая?
– Ну иду я по коридору, как раз проходила мимо мужской бани, и вдруг вижу, что мне навстречу двигает этот наглец, – кивнула Стесси на адмирала. – Я его спрашиваю: не спится? А он мне отвечает: да. Решил вот в душе освежиться, не хочешь бравому сержанту спинку потереть? Это он мне, невинной девушке, такое предло…
Договорить Стесси не успела.
– Убью!!!
Джим сорвался с места. Подброшенное в воздух тело Грева рухнуло на пол, а над ним уже стоял юнга с занесенной для смертельного удара рукой. К счастью для адмирала, не только его соперник обладал способностью мгновенно входить в темп. На Джима с двух сторон навалились Блад и пулей вылетевшая из своей клетки Стесси, пытаясь без особого членовредительства скрутить взбесившегося юнгу…
Скованный наручниками, с кляпом во рту Джим сидел на своем кресле, для надежности прикрученный к нему еще и веревками.
– Юнга, хочу тебе напомнить, что ты здесь выступаешь в качестве зрителя, – вещал со своего места Блад, натягивая на голову букли седого парика, который слетел с него вместе с шляпой в процессе усмирения Джима. – Еще раз скажешь что-то не по делу, прикажу вывести из зала. Ты меня понял?
Джим отрицательно замотал головой и что-то неразборчиво промычал, что тем не менее было воспринято судом как знак согласия.
– А парень-то неплохо не по делу говорит.
– Одним ударом вышиб челюсть нашему сержанту.
– И пять зубов.
– Этот за свою девчонку постоит! – одобрительно загомонили пираты.
Грев мрачно разглядывал выплюнутые на ладонь окровавленные зубы, осторожно ощупывая другой рукой только что вправленную челюсть. Он проиграл. Стесси никогда не будет его по своей воле. Она из породы однолюбов. У нее это было наследственное, и Грев об этом прекрасно знал. Но если ее герой-любовник все-таки окажется из ГБ… придется не пожалеть и королеву. Армаду нельзя бросать на произвол судьбы.
– Хочу напомнить всем нарушителям порядка, что у меня есть очень хороший судебный аргумент, – потряс Блад киянкой. – В случае чего у нас правосудие для всех равно. Знаете, кто такая Фемида?
– Нет.
– Нет.
– Нет.
– Богиня правосудия. Страшная, между прочим, баба, – сообщил судья, пристраивая шляпу на парик, – в одной руке весы, в другой… – Блад покосился на свою шпагу, – вот это, – еще раз тряхнул он судейским молотком. – А на глазах повязка, и, если она этой кувалдой начнет махать, мало никому не покажется. Она разбираться не будет, кто прав, кто виноват. А ты чего руками машешь, Зека? У тебя есть к суду претензии?
– Слышь, начальник, протестую. Беспредел в натуре! – Зека поднял кресло вместе с Джимом и выставил претензию прямо на стол судьи.
– Академик, твою мать! Верни зрителя назад и сам сядь на свое место! Претензия не принимается.
Зека поволок кресло с Джимом обратно, но поставил его почему-то не на старое место, а рядом со скамьей присяжных заседателей.
– Я же сказал: назад, а не к своему дедушке под бочок. И не надо совать прикованному напильник, Ур. Откуда ты его вообще взял? Что? Фиолетовый дал? Николай Петрович, ну вы же взрослый человек, на серьезную организацию работаете, в ГБ стучите, как вам не стыдно? Профессор, зачем вы суете ему булавку? Он все равно наручники ею не откроет. Что? Уже открыл? Нет, это не суд, а черт знает что! Так, пока зритель окончательно не развязался, сержант, ты подтверждаешь слова подсудимой?
– Какие? – пробурчал Грев.
– Что делал ей предложения непристойного характера?
