Дэвид Файнток - Надежда патриарха
– Вы были… величественны, сэр! Я выпрямился или попытался.
– Ты шпионил? Это достойно презрения. – Я закрыл ладонью микрофон кресла. – Ты будешь выпорот. Нет, исключен из Академии. Если у тебя недостало чести…
– Вы же приказали мне стоять у двери!
Я задвигал желваками. Грубиян! Как смеет этот невоспитанный пацан защищать нечто столь презренное, как подслушивание? Какая наглость. Что…
Между тем я сам велел ему стоять у дверей, чтобы приспешники Сэйтора не сделали то, что сделал он.
– Хм-м-м. – Это было все, что я смог выговорить.
– Можно мне сказать? – умоляюще произнес он. Я кивнул. – Сержант часто рассказывал нам о тех днях, когда вы были в Академии. О том, как вы с адмиралом Торном выполняли вашу секретную миссию. Как позже вы один противостояли космическим рыбам. Сэр, я… – Он смущенно поежился. – Иногда я не верил всему тому, что о вас рассказывали. Но сегодня вы были великолепны. Старейшина вел себя вызывающе, но вы не дрогнув осадили его. Теперь я понимаю, в чем суть дела.
– Чушь какая. Никогда не слышал большей ерунды.
– Все так и есть, сэр. Благодарю вас за то, что вы? меня сюда взяли. Это… я…
– Вчера ты просил меня, чтобы я отправил тебя обратно.
Я словно остановил ветер, надувавший его паруса. Парнишка поник.
– Да, сэр. Я… – Он прикусил губу. – Вздор.
– Бевин! – Я бы сказал кое-что еще, но его глаза были влажными. – Все в порядке, мальчик. Иди сюда. – Я пожал ему руку. – Не будем больше говорить об этом.
– Благодарю вас, сэр, – произнес он почти шепотом.
– Помоги мне подняться в мой кабинет. – Я прокатился по комнате, весь сияя от его похвалы.
В течение двух часов мы с Дэнилом напряженно работали, разбирая самые важные из скопившихся бумаг. К своему удивлению, я обнаружил, что кадет отличается прилежанием и не жалуется, какое бы задание я ему ни давал. Когда он занялся докладом Боланда о гравитронных работах в Волгограде, то быстро пробежался глазами по бумаге и задал несколько конкретных вопросов, которые заставили меня задуматься. Да, нам нужна их продукция, но так ли она необходима, если ее выпуску сопутствует так много металлических отходов? Я решил навести справки.
В полдень появилась Мойра Тамарова. Она на высокоскоростном поезде прибыла из Нью-Йорка и на такси домчалась к нам с вокзала. Охрана у ворот сверила ее идентификационное удостоверение со списком и пропустила во двор. Я не знал, почему она не воспользовалась вертолетом. Наверное, пенсия за Алекса не позволяла ей это сделать. Я взял это себе на заметку.
Арлина встретила Тамарову, пока я выбирался из своего кабинета. Я присоединился к женщинам уже в столовой, за чаем. Супруга села у буфета, улыбаясь примостившейся в уголке Мойре.
– Мистер Сифорт… – Мойра выглядела неважно. Ее темные волосы были перехвачены сзади. Восточные глаза сделались тусклыми и безжизненными. Она сильно изменилась с тех пор, как я видел ее в последний раз, десять лет назад.
– Зови меня Ником, пожалуйста. – Я катнулся вперед и неуклюже ее приобнял. – Я так сожалею о том, что произошло с Алексом.
– Знаю.
– Я был напичкан успокоительными, когда его хоронили. – Возможно, я мог бы рассчитывать на его прощение. – А где дети?
– Снаружи, наверное, с гардемарином. – Казалось, она забеспокоилась.
– Что-нибудь не в порядке?
«Конечно, не в порядке, ты, идиот. Если ее мужа разорвало на куски месяц назад».
– Я надеюсь, пока мы здесь… Я их предупредила.
– Кого?
– Карлу и Майкла. Они… Это больше касается его, но и девочка тоже.
– В чем дело?
У дверей возник какой-то шум.
– Прошу прощения, не могли бы мы… – Тэд Ансельм тащил за собой двоих детей. Он посмотрел на нас. – Ой! Я вошел без приглашения.
– Ник, ты еще не познакомился с нашими ребятами? Девочка, лет двенадцати, была неуклюжей, но обещала вырасти в красавицу.
– Это Карла и… Майкл, не прячься в холле. Иди поздоровайся.
– Рад познакомиться… – Я замолк, и у меня засосало под ложечкой. Алекс? Не может быть. Комната завертелась передо мной. – Но ты же… – Я закрыл лицо руками.
– Все в порядке, Ник. – Арлина оторвалась от буфета и обняла меня сзади.
У меня на глаза навернулись слезы.
Мальчик был точной копией своего отца, каким я его встретил много лет назад, на «Гибернии». Один к одному. Его лицо, сложение, стройный стан, его волосы. Все его – и вдобавок угрюмый взгляд.
– Что это с ним? – спросил мальчик.
– Майкл! – Его матушку объяло страхом.
– Сколько ему лет? – пробормотал я.
– Пятнадцать, и не надо обо мне говорить не со мной. Я вытер глаза:
– Прошу прощения. У меня из-за тебя совсем тормоза отказали.
– Скажете мне, если я какой трах-ператрах устрою. – Майкл проследовал через наше застывшее общество в холл. Еще через мгновение хлопнула дверь веранды.
Ансельм, скривившись, вышел из комнаты.
У Мойры тряслись руки.
– Простите. Он так одичал и стал злым после того, как Алекс ушел с «Мельбурна». Непослушный и… – Она, казалось, не замечала уничтожающего взгляда Карлы. – Лучше будет нам уехать, я думаю.
– Перестань. – Я постарался улыбнуться. – Я рад, что вы здесь. Мы вместе всем этим займемся.
Карла простонала. Я развернулся к ней:
– Ты тоже злючка?
– Не особенно.
– Твой брат всегда такой?
– Когда есть причины.
– И что за причины?
– Если вы не понимаете, то не о чем и говорить. Мойра воздела руки к небу.
– Я ничего не могу с ними поделать, и они это знают. Мы так внезапно потеряли Алекса, он не успел ими заняться, и… – Ее глаза наполнились слезами.
Я покатил к дверям.
– Ник, куда ты собрался? – тихо спросила Арлина.
– Искать Майкла!
– Будь… благосклонным.
– Как всегда. Я присоединюсь к вам во время обеда. Кресло, наружу и на этот раз не цепляйся за стену.
– Я не…
– Молчи. – Я был не в настроении спорить. Солнце палило нещадно. Я посмотрел вверх, размышляя, не надеть ли защитную кепку. Я не слышал сегодняшнего озонового прогноза. Ладно, я пробуду там недолго.
– К воротам. – Я кивнул охраннику:
– Не видели маленького Тамарова?
– Нет, сэр.
– Кресло, вокруг дома.
Слава богу, земля была сухая, а то можно представить, как бы кресло пробиралось по грязи. Что ж, я не буду часто ездить по газону, да и вообще – недолго буду оставаться в кресле. Лучше уж смерть.
Мы проехали по газону, но это ни к чему не привело. Я заглянул под навес, на вертолетную площадку и в Домик охраны у задней стены.
Майкл нашелся у бунгало, которое когда-то принадлежало Адаму и Джареду Тенерам. С того времени оно пустовало, хотя иногда, когда дом был заполнен, в нем останавливались гости.
Мальчик расположился в шезлонге, в котором так любил сидеть Адам.
– Можно к тебе присоединиться?
Он ничего не ответил. Я посчитал это за согласие и подкатился ближе.
– Жарко. – Ответа не последовало. Надо было придумать что-то получше. – Майкл, отчего ты такой злой?
Он скрестил руки на груди и отвернулся.
– Это из-за твоего отца?
– Я в нем не нуждался. Я почти взрослый.
– Мне так жаль, что ты его потерял.
– А вам-то что? – презрительно бросил он.
Если бы я в свое время решился так разговаривать с отцом… Один Господь знает, что бы… Выпороли бы в лучшем случае. Где этот губошлеп набрался наглости, чтобы так разговаривать с Генеральным секретарем ООН?
– Строите все из себя, – процедил он.
– Что ж, твой отец не осудил бы тебя за дерзость.
– Не говорите о нем!
Я был в долгу перед Алексом, но мальчишка оказался непроницаем. Отступившись, я сел поудобнее в кресле, чтобы унять боль в спине.
Позади меня послышались шаги.
– О, я и подумать не мог… Я повернулся:
– Джаред!
– Не буду вам мешать. – Приятель Филипа неуклюже повернулся.
– Нет, оставайся.
С неприязнью во взгляде Майкл не спеша поднялся с шезлонга и, обогнув Джареда, вышел на тропинку.
– Вернись! – крикнул я не задумываясь. Мальчик повернулся, держа руки на бедрах. – Сейчас же! – Если бы он меня проигнорировал, я был бы не в силах что-то поделать.
Майкл медленно вернулся.
– Садись обратно в шезлонг! Как ты смеешь уходить, даже не извинившись!
– Вы не мой…
– Отец? Нет, но я взрослый человек, а ты мальчик. Или ты будешь держаться со мной вежливо, или…
– Что?
– Или будешь иметь дело со мной. – Я говорил спокойно. Через мгновение он опустил глаза. – Ты останешься здесь, пока мы не закончим. – Все еще раздраженный, я взглянул на Джареда.
Тенер промолвил неуверенно:
– Я не хотел вмешиваться…
– Джаред, это Майкл Тамаров, сын моего старого друга Алекса. Майкл, дай руку или… дай руку! – Он меня уже достал.
Джаред залился краской.
– Если бы вы со мной так обращались, когда я был маленьким, я бы… – Его голос стал совсем неслышным.
Я посмотрел на него. Сколько ему было? Двадцать семь? На три года старше Филипа. За двенадцать лет, прошедшие после того, как он покинул нашу резиденцию, мы хоть раз поговорили как следует? Время от времени я встречал Джареда в окружении друзей Роба Боланда, и он бормотал какую-то вежливую фразу. Я, со своей стороны, не испытывал желания с ним общаться.
