Гарри Гаррисон - Билл, герой Галактики, на планете роботов-рабов

– ХО-ХО-ХО! – прогремели динамики.

– Это что еще за хреновина? – спросил Практис, в изумлении глядя на эту выставку.

– Надувательство это, вот что, – сказал Ки. – Великий бог Марс – просто набор электронных фокусов. Но кто же тут нажимает на кнопки?

Билл указал на нишу в дальнем углу храма, вход в которую закрывала драпировка. Все со злорадной усмешкой обнажили мечи и крадучись, на цыпочках направились к ней.

– Готовы? – шепотом спросил Билл, и они нетерпеливо кивнули. – Ну, поехали!

Темная драпировка была подвешена на роликах, как занавес в ванной. Это и был занавес от ванной – Билл понял это, когда отдернул его. Все заглянули в нишу – и медленно опустили мечи.

За занавесом стоял пульт управления с циферблатами, телеэкраном и латунными тумблерами. «Хо-хо-хо!» – произнес в микрофон маленький лысый человечек, и позади них усиленный динамиками голос Марса громыхнул: «ХО-ХО-ХО!»

– Сейчас мы тебе устроим «хо-хо-хо»! – сказал Билл.

– Минутку, – пробормотал маленький человечек, лихорадочно щелкая тумблерами. – Проклятый дымогенератор не желает выключаться… А-а-ах!

Он испуганно ахнул, поняв, что оказался не один, круто повернулся и отступил к пульту, выпучив глаза, задыхаясь от ужаса и прижав руки к груди.

– Кто… кто вы? – выдавил он из себя.

– Вот чудеса, папаша, – ответил Практис. – А мы как раз хотели задать тот же вопрос тебе.

– Вы грубые скоты, – вмешалась Мита, растолкав их и схватив старика за руку. – Не видите, что ли, как он ужасно выглядит? Хотите довести его до сердечного приступа? Ну-ну, ничего, успокойся. – Она придвинула деревянный стул, стоявший у пульта, и осторожно усадила его. – Сядь. Никто тебя не обидит.

– Это еще не факт, – заявил Мерлин, выступив вперед с поднятым мечом. – Если он и есть голос Марса, значит, во всех бедах Авалона повинен этот гад!

Билл протянул руку и ущипнул Мерлина за локоть, там, где проходит нерв. Мерлин громко вскрикнул и выронил меч из онемевшей руки.

– Давайте сначала кое-что выясним, а потом уж будем махать мечами, – сказал Билл и повернулся к человечку на стуле. – Рассказывай. Кто ты и что тут делаешь?

– Я так и знал, что этим когда-нибудь кончится, – пробормотал человечек. – Отчасти даже хорошо, что так случилось. Эти крутые ступеньки для меня просто смерть. – Он поднял влажные глаза на Миту. – Там, на пульте, прелесть моя. Пожалуйста. Бренди. Плесни чуть-чуть в стакан.

Он сделал глоток, и лицо его порозовело. После чего он получил короткую передышку, пока те, кто его захватил, передавали бутылку из рук в руки и слышалось громкое бульканье. К тому времени, как бутылка дошла до Мерлина, в ней оставался всего один маленький глоток. Он с недовольной гримасой допил остатки и отшвырнул бутылку.

– Рассказывай, мерзавец!

– Я не мерзавец. Меня зовут Зог. Я волшебник.

– Ну и что, я сам волшебник. Выкладывай!

– Это длинная, длинная история.

– А мы никуда не спешим. Говори!

И старик заговорил.

Все это началось в незапамятные времена. Много веков назад. Я разыскал вахтенный журнал, но все записи в нем очень давние. А календаря здесь не существует и времен года, в сущности, тоже, так что следить за ходом времени очень трудно. Но из того, что рассказывал мне отец и что я прочел в вахтенном журнале космолета, мне удалось по частям восстановить всю историю. «Зог» – так назывался корабль с эмигрантами, он вез поселенцев на какую-то далекую планету. На борту что-то произошло – что именно, неясно, какая-то трагедия. Может быть, случился мятеж, или пиво кончилось, или туалеты взорвались, а может быть, и все сразу. Там есть только какие-то туманные намеки на что-то странное. Во всяком случае, «Зог» изменил курс и приземлился на этой планете. Покинуть ее было ему не суждено. И, как вы можете видеть, поселенцы живут здесь по сей день.

С самого начала все шло наперекосяк. Фамилия капитана была Гиббонс, а я его потомок, потому что моя фамилия тоже Гиббонс. Капитан хотел устроить жизнь поселенцев так, как считал нужным, но старший помощник, дурной человек по фамилии Мэллори, с этим не согласился. У него были собственные представления о том, как должно быть устроено цивилизованное общество. Он и его последователи покинули лагерь, перешли на дальний конец плато и там основали Авалон.

Мой дед был рад, что они ушли, – это написано в вахтенном журнале. Средневековый бред – так он называл их культуру, считая, что она далеко уступает величественной римской цивилизации. Те, кто остался с ним, обосновались на этом краю плато и долгое время процветали в здешнем благодатном климате. В вахтенном журнале есть еще одна неразборчивая запись, где говорится о третьей группе, о тех, кто ехал палубными пассажирами. Они не захотели иметь дела ни с теми, ни с другими, отправились на Бартрумианское плато, и с тех пор никто никогда о них не слыхал.

Вот так и шло дело на протяжении веков. Капитан Гиббонс знал, что простому аграрному обществу ни к чему всякие научно-технические хитрости, поэтому он удалился сюда, чтобы присматривать за своими подопечными. Был построен храм Марса, втайне установлено оборудование, и с тех давних пор ничего не менялось. Римские легионы делают свое дело, Артур и его авалонцы – свое, а Марс бдительно следит за всеми и поддерживает порядок.

Зог Гиббонс закончил свою историю, и наступило молчание – все переваривали его рассказ (а заодно и бренди). Первым заговорил Мерлин:

– Спасибо за урок истории. Но ты отнюдь не заслужил благодарности за то, что поддерживал войну. Зачем?

– Зачем? Вы спрашиваете – зачем?

– Да! – хором ответили все.

Зог попытался встать со стула, но ему не дали. Выхода не было. Он тяжело вздохнул и заговорил:

– Ради того, чтобы выжить, наверное, и ради легкой жизни. И еще ради того, чтобы поиграть в бога. Это захватывающая игра – швыряться молниями и раздавать налево и направо приказы. Куда лучше, чем работать ради собственного пропитания. Мне подносят самое лучшее вино, жареные бараньи ребрышки, мышей, замаринованных в меду, и еще много чего. Мне это нравится. И поддерживать войну мне тоже нравится. Если бы не это, какой-нибудь умник мог бы догадаться, что происходит. Тогда наступил бы мир и всеобщее процветание. И прогресс. О, как я ненавижу это слово! Во всех бедах человечества виноват прогресс. Мой предок капитан Гиббонс твердо на этом стоял. Я читал его записи и согласен с каждым словом. Прогресс – это политиканы, это прогрессивный подоходный налог, рекламные агентства, феминистки, загрязнение среды и все остальное, что делает современную жизнь столь невыносимой. Золотой век Рима куда лучше! Только величие, и никакого падения!

– Я начинаю думать, что он свихнулся, – сказал Практис.

– Не скажите, по-моему, отличная афера, – заметил Ки. Указав на толстый кабель, шедший вдоль стены, он спросил старика: – А это твое электропитание?

Зог кивнул.

– Самое драгоценное, что у меня есть, хотя напряжение понемногу падает и падает. После того как я метнул эти две молнии, придется заряжать аккумуляторы не меньше месяца. А все вы виноваты – нечего было совать нос не в свое дело.

– Пока мы еще не совсем размякли, – проворчал Мерлин, – давайте-ка не будем забывать, кто тут больше всего совал нос не в свое дело.

– А меня больше интересует другое, – сказал Билл. – Откуда берется электричество и куда идет этот кабель?

– Вот-вот, я тоже хотел спросить, – поддержал его Ки.

Зог с трудом поднялся на ноги.

– Следуйте за мной, – сказал он, – и вы все узнаете.

Он двинулся к выходу из храма. Практис, волоча ноги, двинулся за ним, на всякий случай придерживая его за шиворот, чтобы он ненароком не уволок ноги подальше. Кабель поднимался по стене к массивным изоляторам, вбитым в скалу. Потом он тянулся к выходу из храма и уходил куда-то вверх по ущелью. Они шли вдоль него, пока ущелье не закончилось обрывом. Кабель был перекинут через край обрыва и терялся из виду. Все осторожно подошли и заглянули через край. Здесь плато кончалось – каменная стена внизу упиралась в песок, в бескрайнее бездорожье пустыни. Но здесь оно было нарушено. Рядом с тем местом, где они стояли, в скале была вырублена лестница, которая вела вниз, а от ее подножия по бездорожью пустыни шла тропинка. Она упиралась в открытый шлюз космолета.

– «Зог» – он еще здесь! – ахнул Билл.

– Конечно, здесь, – буркнул Практис. – А где ему еще быть, по-вашему?

– Первый, кто двинется с места, получит между глаз, – раздался сзади голос. – Бросьте мечи и повернитесь, только медленно.

Глава 24

Они положили на землю мечи, медленно повернулись и увидели какого-то молодого человека, стоявшего на скале над ними. На лице у него была злобная гримаса, а в руке пистолет.

– Это ионный пистолет, – сказал он. – Он стреляет смертоносным ионным лучом. А если вас еще ни разу не ионизировали, значит, вы не знаете, что такое настоящая боль. От которой вопят, корчатся и жалеют, что еще не умерли.