Господин Чудо-Юдо (СИ) - Фаль Эя
Перед тем, как войти в капитанскую каюту, пришлось настроиться, скрывая вонючий жирнец от восприятия Каша. И все равно он что-то учуял – ноздри расширились, втягивая воздух, а на физиономии расплылось выражение удивлённого удовольствия.
– М-м... Чудик! А ты потрясающе пахнешь. Так бы тебя и съел.
Комплимент так себе, учитывая характер запаха, но пришлось его принять молча. Ничего, вот доберусь до утилизатора и выброшу миску со всем содержимым. Вряд ли мерзопакостная резиновая дрянь уже отлипнет от посудины.
– Времени мало, – продолжил центаврит, спокойно избавляясь от своей военной формы. – Пару часиков тебе уделю, а после отправишься в медотсек подлечиться. Скидывай комбинезон, а то порву, а запасной одежды для рабынь у меня нет.
Ужаснувшись перспективе, я торопливо создала новую грёзу, в которой мой двойник остался стоять на месте, смущенно разоблачаясь, а сама отошла в сторону. Отвлекаться пока не смела – не настолько ещё была сильна уверенность в собственных силах.
Про себя Каш изрядно сожалел, что не может поиграть с хрупкой самочкой без ограничений, но проблемы с настоящим капитаном перед аукционом ему были не нужны. Однако вся предварительная подготовка к центавритскому «бережному» сексу свелась к вооружению интимной смазкой и гелем-антитравматиком, которые были извлечены из аптечного бокса в стене. Причем воображаемой партнерше он ничего из этого ассортимента не предложил, обмазал исключительно себя и решил, что такого проявления заботы будет более чем достаточно.
При демонстрации подобной скаредности мне одновременно хотелось и чисто по-женски возмутиться, и расхохотаться. До чего же они мерзкие, жадные и жестокие, эти центавриты! И жрут всякую тухлятину к тому же... Пожалуй, после знакомства с ними рептилоиды из самой неприятной мне расы перекочуют в основную группу горячих симпатий. Эти, по крайней мере, не чужды состраданию и нормальному человеколюбию.
Пребывая во власти убедительной иллюзии со всеми тактильными ощущениями, Каш принялся мять воздух перед собой и очень скоро перебрался на широкую койку.
– Эй, Чудик, а куда твой аппетитный запах исчез? – недовольно прорычал он, ерзая на покрывале и активно шевеля коричневым волосатым задом.
Тратить силы ещё и на ментальную пародию вони я не пожелала, а просто-напросто изловчилась и подсунула в его руки круглую пластиковую миску с жирнецом. У посудины были достаточно закругленные края, чтобы не причинять герою-любовнику ощутимого дискомфорта, и наличествовала приличная глубина, чтобы вместить чудовищных размеров гениталии.
– Да-а... – блаженно прохрипел центаврит, беря штурмом подставленное лоно иллюзии, а на деле пропахивая в резиново-застывшей массе здоровенную дыру посередине.
Внезапно поддерживать ментальный образ стало в разы легче: достоверность ощущений заставила чужой разум ещё больше погрузиться в транс и вдобавок усилить его собственным воображением. Я не могла смотреть на центаврита, трахающего миску, без смеха и быстро отвернулась. Ну и радикальная же получилась материализация страсти этой расы к жирнецу!
Чем бы его таким вырубить, когда он завершит свои половые подвиги... В каюте имеется аппаратура с выходом в галанет, осталось только добраться до нее и заполучить немного свободного времени. Чем не шанс связаться со своими?
Мечущийся взгляд выхватил всё ещё открытый стенной бокс с аптечкой. Осторожно двинулась к нему, стараясь не особо вникать в иллюзорный беспредел разыгравшегося при моей поддержке воображения центаврита, где хрупкая землянка оказалась поразительно податливой и готовой принять его размеры без обычных женских воплей с мольбами о пощаде. Да уж, ему бы дамочку с более подходящим строением в реальности... А вот интересно, почему никто не слышал о женщинах-центавритках?
Содержимое аптечки оказалось жутко захламленным. Давно просроченные лекарства, мази и гели лежали вперемешку со свежими, среди рабочих гипошприцов валялись сломанные и перепачканные в давно засохшей крови...
Меня передёрнуло от этого зрелища.
Стандартный снотворный раствор нашелся в уголке за ампулами дорогущего «Антитокса». Я заправила гипошприц дозой, способной уложить взрослого матёрого тигра, и вернулась к наблюдению за игрищами на койке.
Каш размял жирнец до состояния пышного пюре и не останавливался ближайшие полчаса. Будь это все по настоящему, с таким устрашающим партнёром я давно была бы травмирована и скорее всего лишилась бы способности к деторождению. При одной мысли об этом на меня обжигающей волной накатила злость. Какого черта он так долго не кончает? Сердито ввинтилась в разум центаврита... и тут же поняла, что для этой расы такая длительность – обыденное явление. Причем бывает и дольше.
Я уже почти приняла решение усыпить его гипошприцем, и плевать на отсутствие достаточно длительных воспоминаний о наших «играх», когда центаврит наконец задергался и с протяжным вздохом удовлетворения перевернулся на спину. Весь его перед от живота до бедер был перемазан в желеобразной субстанции.
– Передохну чуток, и продолжим! – известил он. – Я ещё не везде тебя распечатал.
Меня аж перекосило от намека. Вот гаденыш! Можно сказать, изувечил воображаемую человеческую рабыню по женской части и теперь решил добраться до других внутренних органов... Да с таким монстром даже пародия на бережный анальный секс превратилась бы в жестокое потрошение!
Я брезгливо забрала миску и затолкала ее в активированный утилизатор. Затем осмотрелась в поисках ещё чего-нибудь подходящего, что могло бы придать физическим ощущениям центаврита больше достоверности и тем самым облегчить мне поддержание эротической иллюзии. В аптечке ничего подходящего не нашлось, слишком все мелкое, а сама каюта была обставлена предметами по принципу минимализма... и опять же, среди вещей ничего подходящего не было. Компьютерная система, аптечный бокс, утилизатор, обувь под койкой, система хранения для одежды в стене, утилитаз в очистительном отсеке...
Шланг для водоснабжения!
Эта штука была достаточно длинной, чтобы дотянуть ее до койки. Сам шланг был, конечно, узковат, но на конце его имелась длинная силиконовая насадка с достаточно широким отверстием, чтобы вместить центаврита. Ну а то, что туго идёт, вряд ли его удивит.
Я успела определиться вовремя.
Каш прервал отдых внезапным хищным броском руки и зашарил рядом с собой, нащупывая несуществующие волосы рабыни. Подтянул к своему паху.
– Давай, поработай немного, самочка... вот так... да...
После оральной подзарядки центаврит повозился и встал на ноги возле койки, пристраиваясь к иллюзорной фигурке. Я брезгливо сунула ему в руки щедро умасленный смазкой шланг и отошла подальше, не желая смотреть на происходящее. Терпеливо ждала финала, сжимая в руке гипошприц... а когда Каш спустя целую вечность довольно взревел, с мстительным злорадством всадила в ритмично дергающуюся ягодицу огромную дозу снотворного. То ли он переутомился за сутки, то ли лекарственная формула была иной, но подействовало средство почти мгновенно.
– Хорошая... самочка... – вяло похвалил центаврит и повалился на койку ничком уже спящим, так и не успев доползти до изголовья.
С огромным трудом я вытащила из-под храпящего тяжеловеса постельное белье, перепачканное в жирнеце, вытерла тело и уничтожила вонючую ткань в утилизаторе. И спустила массу воды из шланга в утилитаз, пытаясь смыть все, что к нему прилипло. Полностью не вышло, но вряд ли Каш что-либо заметит, не ожидая подвоха.
Компьютерная система при загрузке сразу же затребовала код доступа. Я было расстроилась, но тут взгляд выхватил мелкую надпись на корпусе такого же допотопного монитора, что и в особняке на острове Йо. Сделана она была почти незаметно, но у меня тоже была когда-то дурная привычка записывать пароли сверху, сбоку или на оборотной стороне ноутбука... ровно до тех пор, пока мою курсовую по ксенобиологии не спёрли из забытого в аудитории девайса.
Молясь, чтобы Каш оказался таким же идиотом, как и я в юности, ввела подсмотренную надпись в окошке и... вошла в систему!
