От имени Земли - Манс Майк
Звучало очень необычно, сложно, местами страшно, но захватывающе. Артур с пониманием кивнул. Рой вопросов уже появился в его голове. «Как вы выглядите?», «Видите ли вы в том же спектре, что и мы?», «Ваша атмосфера богата кислородом?», «Есть ли у вас разделение вида по половому признаку?» и так далее. Однако, нужно будет вместе с доктором Ланге собрать и приоритезировать их, чтобы инопланетяне и не решили, что идёт допрос, и не прекратили переговоры, не дав важнейшие ответы.
– Доктор Уайт, – снова включился Джулиани, – мы тут все представляем планету Земля. Но прошу не забывать, что в первую очередь вы – американец. Если вдруг вы что-то поймёте, если какая-то гениальная идея возникнет в вашей голове, или вы что-то важное услышите от Ланге, прошу сперва обратиться к нам с агентом Коллинс и посоветоваться. Будем очень вам признательны. Вы сможете легко найти нас в этой переговорке, мы почти всё время проводим здесь, разгребая бумаги.
Его голос был мягок, но глаза предельно серьёзны. Всё понятно, родина Артура с удовольствием обставит все другие страны в вопросах торговли или новых технологий, если представится возможность. Профессор снова кивнул, а что ещё можно сделать в такой ситуации?
– Артур, вам предоставлен доступ к архивам США об НЛО с 1944 года, – в разговор вновь вступил Хейз, и, увидев, как доктор удивился, добавил, – да, да, множество данных свидетельствовало о том, что за нами следят и изучают. Это не зона пятьдесят один, и не было никаких тарелок, их выдумали ради того, чтобы скрыть правду. Будем надеяться, что данные смогут помочь вам в решении задачи.
Очень интересный выдался денёк. Артур снова протёр очки, поблагодарил присутствующих и попросил проводить его в кабинет, где он мог бы подробнее изучить рапорт и данные об НЛО-активности.
* * *После прочтения рапорта, Уайт достал блокнот, открыл его и аккуратно выписал слова, на которые обратил внимание: «Мы знаем, что вы не видите в ультрафиолете», «Дружба в вашем понимании не является ценностью в галактике», «Здесь нет ничего, что могло бы издать звук», «Как в ваших фильмах, могли бы сесть на лужайку у Белого Дома», «Ближайшая наша колония – за сто семьдесят световых лет». Стал аккуратно подчёркивать каждое слово, задумавшись. Это уже хоть какая-то информация. Для начала, у них есть слух, и, значит, имеется атмосфера на планете. Если бы слуха не было, они вряд ли опознали бы в радиоволнах способ коммуникации. Если они с планеты с атмосферой, то скорее всего там присутствуют кислородные формы жизни, как и люди. Хотя, можно предположить, что они – существа метановой природы или аммиачной, живущие в океане. Однако, дальше всплывает фраза «как в ваших фильмах». Каким-то образом инопланетяне умеют видеть человеческие фильмы, получают их записи или аналоговые сигналы телевидения. Любое изображение на носителях, которые используют люди, рассчитано на трёх-колбочное зрение человека – восприимчивость в синем, зелёном и красном спектрах. Если же инопланетяне видят иначе, то не сумели бы рассмотреть наши видеозаписи. Кроме того, они и сами смогли показать изображение в понятном для человека спектре. Хотя, возможно, природа их транслятора совсем иная, основанная на волнах всех существующих длин одновременно.
Скорее всего, стоит отбросить жизнь в океанах аммиака при высоком давлении или в жидком метане. Цветовая гамма в подобных условиях была бы совсем иной, и зрение в целом не являлось бы эволюционно нужным. Про водородную или фторовую атмосферу можно сказать, что жизнь оказалась бы более простой, подобие РНК-молекул на основе этих элементов без кислорода было бы слишком упрощённым. Значит будем склоняться к версии кислородной атмосферы.
Стоит подумать над известным любому биохимику стандартным набором элементов, которые определяют молекулы для жизни: углерод, азот, кислород, фосфор, сера и водород. Артур знал десятки теорий, рассматривавшие замену одного или нескольких из них на другие. Однако сам склонялся к тому, что неслучайно жизнь на Земле образовалась именно из набора элементарных частиц, максимально подходящих для этого. У него была собственная теория, сводившаяся к тому, что при наличии возможностей для возникновения жизни, она, рано или поздно, непременно появится, просто в силу вероятности. И лишь устойчивая форма, из максимально подходящих под условия планеты атомов, сохранится и будет развиваться. Обычно он давал студентам такое объяснение:
«Представьте себе, что перед вами яма на плоскости. Каждая точка ее поверхности – какая-то комбинация атомов. Причём дно ямки – идеальный набор атомов для молекул жизни. Попробуйте положить шарик в ямку. Он скатится вниз и остановится лишь на дне. То есть, жизнь, основанная не на оптимальных для этого частицах, не удержится. Закройте глаза и киньте шарик в ямку. Когда вы откроете глаза, он окажется в самой глубокой точке. Не потому, что вы такой меткий, а потому что нет никаких альтернатив. То, что мы "открыли глаза", начав изучать мир вокруг, и обнаружили себя состоящими из самых подходящих для этого атомов, не является случайностью».
В общем, доктор Уайт смело записал в блокноте: «Форма жизни – углеродно-кислородная, планета – земного типа». Осталось узнать, есть ли хоть один подобный объект на таком расстоянии. Он достал из сумки MacBook, зашёл на сайт университета, ввёл пароль и провалился, переходя по папкам сервера, в базу экзопланет. Аризонский университет имел собственную астрофизическую обсерваторию и гигантскую программу, что и повлияло на его выбор места работы. Артур скачал данные в excel-файл и отсортировал по расстоянию от Земли. Среди семисот с лишним звезд обнаружилась ровно одна подходящая. На орбите Гомейсы, известной так же, как Бета Малого Пса, звезды белого спектра в четыре раза тяжелее Солнца и в два раза горячее, открыли около сорока планет и облако газа. Две планеты вполне могли быть подобными Земле. На расстоянии примерно в двадцать астрономических единиц от звезды нашли планету размером с Марс, под кодовым именем Гомейса Малая, на ней условия были чуть жарче, чем на Земле. «Слегка» дальше, за двадцать пять астрономических единиц, располагалась орбита планеты в два раза больше Земли и с чуть более холодным климатом. Её назвали Гомейса Большая. Артур аккуратно выписал названия. Конечно, не все звёзды на этом расстоянии учёные смогли изучить, но вероятность наличия жизни казалась достаточно высокой.
Теперь нужно вернуться к чтению сведений об инопланетянах, а построение теорий лучше оставить на потом.
* * *Артур закончил чтение очередного документа из секретного списка. Господи, сколько же лет хранились эти данные. В основном, они были бесполезны. Какие-то быстрые тела в космосе, двигающиеся не по баллистической траектории, странные радиоволны, ну и тому подобное. Лишь некоторые детали заинтересовали его – например, «шар за тысячу километров от МКС исчез после начала наблюдения» или, самое интригующее, после высадки на Луне зафиксировано: «Тёмный объект примерно трёх метров диаметром проявился на фотографии лунной поверхности недалеко от посадочного модуля. Астронавты утверждают, что ничего не наблюдали». Это могли быть те же самые инопланетяне, посетившие Луну, но не вступившие в контакт. Если верить их словам, то они не начали общение из-за того, что американцы высадились на спутнике Земли в одиночестве, без представителей СССР и Европы, например.
Однако, следовало признать, что тонна макулатуры оказалась совершенно бесполезна в его сегодняшней задаче. В то время, как Артур думал обо всём этом, поглаживая дужку очков, в дверь постучали.
– Войдите, – хриплым голосом произнёс он. Надо попить чего-нибудь, а то в горле пересохло уже. – Открыто.
В дверях показался невысокий мужчина, типичный немец, с лысиной и седой бородкой, слегка полноватый, около шестидесяти лет, то есть примерно одного возраста с Артуром. Чем-то он напоминал психолога Карла Юнга[23], а чем-то – микробиолога Роберта Коха[24]. Можно было, в принципе, и не гадать, это был доктор социопсихологии Генрих Ланге.
