От имени Земли - Манс Майк
На базу они передали всё только в общих чертах, и на все любопытные вопросы Кристофа и остальных товарищей Шан отвечал, что они устали и расскажут всё подробно по возвращении. Назад шли в приподнятом настроении, легкой походкой и с чувством необыкновенного возбуждения. Это читалось по лицам и Димы, и Мари, и, скорее всего по её лицу тоже. Однако, Чжоу и правда, видимо, вымотался, так что в какой-то момент Волков предложил ему сесть на тележку и повёз китайца, а баллоны с воздухом понесли девушки. Благо они почти ничего не весили.
Тем не менее, час на обратную дорогу снова по ощущениям растянулся на два часа. Так Мичико не терпелось побыстрее дойти до Криса, поцеловать его, и всё рассказать. Однако, с поцелуями, видимо, придётся обождать. Наверняка сначала их ждёт совещание в полном составе, потом написание рапорта, связь с Землей, новые инструкции, которые, разумеется, не замедлят прислать, короткий сон, а там уже скоро нужно давать ответ Чеширским инопланетянам. Забавное было бы название. Их так и не спросили, как они себя называют, как выглядят, и так далее. Вполне можно пока что представлять их эдакими мудрыми котиками, имеющими привычку появляться и исчезать, когда вздумается.
Пока они шли, Мичико внимательно наблюдала за Волковым и Нойманн. Как было приятно видеть Димины попытки всё время находиться рядом с немкой, догоняя её даже с тяжелой тележкой. А ещё Комацу заметила какие-то мягкие и добрые улыбки, которые бросала ей Мари. Неужели то, что она вчера сказала Диме, уже позволило им продвинуться в отношениях? Если это так, то она рада вдвойне, ведь тот был вполне хорошим парнем, и Мари ей определённо нравилась. Здорово было бы, если бы у них что-то получилось! Сегодня такое настроение, что хочется, чтобы всем было хорошо.
Яркое маленькое солнце Марса быстро спускалось за гребень гор над долиной Маринер. Планету окутали короткие сумерки перед холодной ночью. На небе, среди появляющихся созвездий, пролетела мигающая звездочка – «Одиссей». Где-то там, в триллионы раз дальше их корабля и в миллионы раз дальше, чем Земля, которую они оставили, кружилась вокруг какой-то звезды невидимая ни в один телескоп планета, заселённая непостижимой пока что цивилизацией удивительных разумных существ, с которыми они только что общались. Эта мысль была фантастически всепоглощающей, делающей ничтожными все остальные её размышления, события, происходившие с ней, да и со всей родной планетой, раньше. Она, простая девочка-врач из Осаки, только что провела первый контакт с инопланетянами.
Глава 9. Артур Уайт
– …Мне разрешено добавить к ранее сказанному ещё только одно слово, после которого вы должны либо подписать бумаги, либо мы извинимся за потраченное вами время, проводим вас обратно до аэропорта и посадим на рейс до Тусона, – договорил Ричард Хейз. Артур замялся.
– Какое же это слово? – спросил нерешительно он.
– Марс, – ответил Хейз.
Неделями он следил за тем, как подходит к развязке полёт на Марс. Несколько дней назад, когда корабль вышел на орбиту, НАСА обнародовало кадры «Одиссея», чуда человеческой мысли и техники, парящего над красной планетой. Тогда Артур организовал штаб для всех студентов. Им выделили аудиторию, куда выводилась трансляция НАСА, и вместе они следили за показателями. Просто в образовательных целях и ради ощущения причастности. Когда модули оторвались от корабля, аудитория была набита битком. Все знали, что видео идёт с задержкой, и что часть трансляции будет подвисать, пока «Одиссей» находится в тени планеты относительно них, но в целом это не пугало. Вид на четыре огромных модуля, с рёвом уходящих вниз с орбиты, наполнял сердце профессора сжимающим торжеством. Потом эта авария. Он видел, как студенты сидели с широко открытыми глазами, разинув рот. Некоторые сдерживали слёзы, когда в эфире звучали голоса капитана Кинга, спасающего Кристофа Ламбера и Рашми Патил от смерти. Артур помнил миг ликования, когда все модули сели на поверхность, как в воздух летели пиджаки, шапки и прочие предметы одежды, как студенты вопили от счастья. Помнил, как сам чуть не плакал, когда смотрел трансляцию камеры с одного из модулей и видел, как из другого выбежали две фигурки в скафандрах, и рванули в третий, повреждённый. Никакой церемониальности. Они выдержали тяжелейшие испытания. А здесь, на Земле, людям оставалось лишь сопереживать и восхвалять их мужество.
Хейз был прав. Всего несколько дней назад люди высадились на Марсе, а сегодня им понадобился астробиолог для этой миссии. Вы бы отказались подписать соглашение? Вот и Артур, услышав заветное слово, резко вздохнул, демонстрируя уверенность, открыл папку и довольно быстро подписал, не читая, все четыре документа. Агент Коллинс взяла из его рук папку, проверила подпись на всех листах, кивнула остальным и положила папку на край стола. Ричард Хейз ловко выудил из портфеля другую папку, толстую и слегка помятую, и положил её на стол. Вытащив из неё несколько верхних листов, прошитых в углу, он протянул их Уайту. На листах стояла печать «Совершенно Секретно» и ещё несколько штампов, которые Артур не стал разглядывать.
– Перед вами документ, полученный нами девять часов назад с колонии на Марсе. Этот рапорт составлен и подписан всеми участниками экспедиции и подкреплён фотографиями, – сообщил ему Джулиани, пока профессор листал страницы. – Примерно двенадцать часов назад группа из четырёх человек на Марсе вступила в контакт с инопланетной жизнью.
В эту самую секунду Артуру попалась фотография. Кто-то сделал её на камеру в шлеме скафандра. Перед ним раскинулась неожиданно цветастая марсианская равнина, слева и чуть впереди снимающего стоял, закрывая часть обзора, другой колонист в скафандре – со спины не было видно, мужчина это или женщина – а прямо перед ними в воздухе завис какой-то шар большого размера, частично прозрачный, а местами какого-то ярко-белого цвета, с переливами, как на… как на мыльном пузыре. Так вот откуда взялось название операции. Внутри пузыря было заметно изображение какого-то помещения, в центре которого стоял стол, а вокруг него – люди. Он узнал Айзека Кинга, того самого капитана, чьё лицо вчера украсило обложку журнала «The Times».
Нет, Хейз не прав. Неверно говорить, что ради участия в этой операции Артур был бы готов рискнуть свободой. На самом деле, ради этого он готов был бы отдать её всенепременно и заранее. Да и не только свободу, но и саму жизнь.
– Доктор Уайт, специальная комиссия ООН, осведомлённая о проекте, собирает здесь контактную группу из представителей стран-участниц марсианской экспедиции. Их правительства, в том числе и США, осведомлены обо всём происходящем, и они настояли, чтобы в состав участников на Земле вошли дипломаты из постоянных представительств в ООН, – продолжил Сэмюэл. – Однако, в НАСА, – он взглянул на Хейза, – решили, что будет правильно дополнить проект людьми науки. Вас привлекли не от США, а от всей планеты, как лучшего астробиолога и астрофизика заодно. Из Германии уже летит доктор Генрих Ланге, один из лучших социопсихологов в мире, его помощь тоже будет неоценима.
– А чего именно вы от меня ожидаете? – Артур был ошарашен происходящим, возбуждён, но всё же профессионализм заставлял его критически оценивать свою роль. – Разве вам могут потребоваться мои знания?
– Артур… можно ведь называть вас Артур? – спросил Хейз. Доктор Уайт кивнул, и тот продолжил. – Так вот, Артур, у нас здесь уже несколько часов торчат девять дипломатов, каждый из которых только что, образно говоря, из вселенной, где они толкались друг с другом и спорили на равных, переместился в новый мир. Теперь они должны забыть обо всех разногласиях и помочь нашим отважным колонистам представлять Землю. Однако эти специалисты могут быть попросту неспособны на такое, но станут выдвигать какие-то требования или наоборот обсасывать неважные детали. Выпереть их отсюда мы не можем, но лично я и ещё несколько посвящённых коллег из ООН считаем, что, при обычном подходе к переговорам, от них вреда больше, чем пользы. Как вы понимаете, нельзя прямо так заявить, например, китайскому Генеральному секретарю. Тут в дело вступаете вы и доктор Ланге. Вы должны разобраться в том, что будут сообщать нам инопланетяне, понять глубинную суть и объяснить дипломатам, кто сидит с другой стороны стола, фигурально выражаясь. Сейчас они все, я сам слышал, подходят к происходящему с земной логикой – хотят «начать торговать» и «создать союз», а какова логика инопланетян на самом деле, что значит для них торговля или союз – никто не знает. Поэтому, – Ричард посмотрел на него с надеждой, – вы должны построить поведенческую модель, основываясь на тех крохах, которые мы соберём. Вы вправе формировать запросы в колонию, минимум вопросов, самых ключевых для понимания целей иноземной расы.
