К. Л. Андерсон - Жестокие ангелы

На какое-то мгновение Берн действительно рассердился:

— Я — единственный в этой системе, на кого вы можете опереться. Вы останетесь в одиночестве, если я покину свой пост.

О, как он был хорош! Дипломат до мозга костей. Угостите пряником и покажите палку. О да.

— Думаете, не знаю об этом? — бросила я.

Если бы ты держал рот на замке, я бы не должна была поступать так, думать так, быть такой…

«Если бы ты держал рот на замке, мне бы не пришлось подвергать сомнению здравомыслие Бьянки».

Но я знала — это ещё не всё. Он открылся мне, потому что верил, что я соглашусь с тем планом, который они разработали.

Я чувствовала за спиной присутствие Бьянки, жаждущей, чтобы я действовала. Внутри у меня всё сжалось, и на секунду показалось, что вот-вот стошнит. Не из-за этого ли Бьянка хотела моего возвращения? Потому что надеялась — я продолжу её несанкционированную операцию.

Не поэтому ли Джеримайя не мог вспомнить, что же здесь происходило? Бьянка саботировала своего собственного спутника?

Я не могла дышать. Не могла смотреть. Её призрак выбрался наружу из чёрной дыры в моей голове. В отчаянии я хотела взять её за руку, но вместо этого сжала свою руку в кулак.

— Для вас здесь всё кончено, — обратилась я к Берну. — Начиная с этой минуты.

У меня не было полномочий делать подобные распоряжения, но оспаривать их было бы бесполезно. Как только я дам знать Мисао, будет уведомлён весь дипломатический корпус, и Берн останется не у дел.

Он поклонился. Я не ответила.

— Идите, — грубо сказала я. — И пришлите сюда немедленно полевого координатора Байджэн.

— Да, полевой командир.

Он повернулся на каблуках и вышел из своего офиса.

За моей спиной с глухим стуком закрылась дверь. Я согнулась пополам, прижав руку ко рту, с трудом пытаясь подавить тошноту.

Постепенно я нашла в себе силы выпрямиться. Проявленная мной несколько минут назад твёрдость покинула меня. Невзирая на свою утяжелённую униформу и мощные ботинки, у меня было такое чувство, что я куда-то уплываю. Я снова села и уставилась прямо перед собой. Я не могла перевести взгляд, не могла пошевелиться. Могла только мигать.

Я думала, что уже оплакала свою подругу. Думала, что мне известно худшее. Я ничуть не приблизилась к разгадке.

«Почему ты мне не рассказала?»

Но Бьянка не отвечала. В конце концов, она же не была моей спутницей, не важно, как сильно я этого хотела. Она была памятью, эхо, и, как оказалось, искажённым эхо человека.

Я вернулась, чтобы спасти мир и отомстить за подругу. Я думала, что она погибла, выполняя служебный долг.

А теперь… теперь… что мне думать?

Краешком глаза я заметила, что открылась дверь. Сири вошла в офис и тихо прикрыла за собой дверь.

— Что происходит?

Я заставила себя встать. Я сложила руки за спиной, чтобы она не увидела, как они сжались. Собрав остаток сил, я подняла голову и заглянула в её глаза:

— Сири, сейчас я собираюсь тебе кое-что сказать и, если ты даже всего лишь подумаешь лгать мне, сразу же отправлю тебя обратно на Землю.

Она повернула голову, сначала в одну сторону, потом в другую, оглядывая меня боковым зрением и тщетно пытаясь прийти к каким-либо собственным умозаключениям.

— Откровенность дозволена?

Я коротко кивнула:

— Да.

— При всём уважении к вам, полевой командир, я немного устала от ваших обвинений в том, что я лгу и допускаю грубые промахи.

— Бьянка разрабатывала план по уничтожению этой системы.

— Невозможно! — тут же отреагировала Сири. — У нас не было такого приказа.

— Она и не ждала никакого приказа.

Я наблюдала, как от лица Сири медленно отхлынула кровь. Наблюдала, как неприкрытый страх начисто стёр с него все остальные чувства. Наблюдала, как беззвучно шевелились её губы.

— Нет, — произнесла она шёпотом. — Нет… даже она никогда бы не сделала этого. Она бы не сделала.

— Это всё, что я хотела сказать.

У меня подогнулись колени, и я упала обратно в кресло. Потрясение Сири было слишком естественным, неподдельным. Она действительно ничего не знала.

Сири не принимала в этом участия. Не предавала нас.

«Спасибо», — в глубине души поблагодарила я Сири, Бога и всех призраков, преследующих меня.

Сири обошла мой стул и остановилась, снова глядя мне в лицо:

— Вы говорите серьёзно?

— Да.

— Вам об этом поведал Берн?

— Да.

— Где он?

— Подаёт в отставку.

Мне пришлось сказать это Сири. Она обладала способностью намного легче, чем я, переживать неприятности и ошибки. Возможно, потому, что она была живой и деятельной, а я — нет. Возможно, в глубине души она внезапно сознавала, что сделанное имеет смысл. Не знаю. Что я знаю наверняка — Сири, как и меня, больно задела эта новая правда, но она уже пришла в себя.

— Берн мог бы оказать нам неоценимую помощь, знаете ли, — привлекла она моё внимание. — Он знает, что здесь происходит, и ему пришлось бы заниматься тем, чем он и хотел.

— И либо он говорит о Бьянке правду, либо лжёт. — Я потёрла ладони, обтянутые перчатками, о подлокотники кресла, думая о том, как Берн вытирал свои ладони о края пальто. Что он пытался стереть? — Если он говорит правду, значит, нарушил значительную часть Всеобщего пакта о мире, и ему повезло, что он отделается всего лишь пожизненным заключением. Если бы мы работали с ним, следом пришёл бы и наш черёд.

Сири задумчиво кивнула, соглашаясь.

— А если лжёт?

— Тогда он либо сошёл с ума, либо его подкупили.

— Разве не следует узнать, кто подкупил его?

Я встретила пристальный взгляд Сири, снова чувствуя в себе стальной стержень.

— Мы узнаем, если это так, когда они начнут действовать, чтобы его заменить.

Она снова кивнула:

— Итак, каковы наши действия?

— Ты находишь Мирана и составляешь как можно более чёткую картину о том, как устроена здесь власть, исходя из реальности и потока данных. Я отправлю Мисао зашифрованный рапорт. Затем мы продолжим выполнение своей миссии.

— Прекрасно. — Сири повернулась к двери.

Я опять встала. Я хотела от неё откровенности, когда спросила:

— Есть ли что-нибудь, я имею в виду что-нибудь ещё, что тебе следует рассказать мне прямо сейчас?

Сири остановилась, её рука застыла на круглой дверной ручке. Я заметила, как дрогнули её плечи, но она открыто и решительно встретила мой упорный взгляд:

— Клянусь, Тереза, своей честью и душой Бьянки. Клянусь, я рассказала тебе всё, что мне было известно.

— Спасибо. — Я подалась к ней, и она взяла меня за руки. Мы стояли так, сомкнув руки, — старый жест доверия, уважения и дружбы. — И прости, — произнесла я.

Сири улыбнулась. Кривая циничная усмешка.

— Всё нормально. Именно за это они и платят тебе такую кучу долларов.

Она ушла, оставив меня одну. Осторожно прикрыла дверь. Я подошла к столу Берна, в душе пытаясь отыскать слова, чтобы официально предать то доверие, которое Бьянка поселила во мне.

Глава 12

ЭМИЛИЯ

Эмилия Варус стояла в центре небольшого зала главного административного дворца Фортресс. Низкий прозрачный потолок позволял разглядеть лёд и океан. Невозможно было не ощутить, как от этого холода по спине пробегает озноб. Стулья в комнате расставили полукругом, чтобы было удобнее при разговоре, но её не пригласили сесть.

Великий страж Ториан Эразмус тоже стоял.

Эмилия наблюдала за ним испуганным и одновременно жаждущим взглядом, когда он считывал данные биосканирования, расплескавшиеся по всему активному окну, которое он открыл на изогнутой стене. Не отрываясь от своего занятия, он сделал едва заметный жест рукой, и слуги, рядами выстроившиеся вдоль стен, разом поклонились и удалились. У Эмилии сжалось горло. Последними зал покинули ливрейные лакеи, притворив за собой двери.

Ториан закрыл окно и обернулся:

— Хочу поблагодарить вас за предоставленную информацию, доктор Варус. — Великий страж сделал ещё один жест рукой, на этот раз указывая на ближайший стул. Эмилия не сразу поняла, что последовало запоздавшее приглашение сесть. Она так и поступила, слишком поспешно и слишком неуклюже. — Ваша информация бесценна для нас.

— Благодарю вас, страж.

Ториан внимательно рассматривал её ещё с минуту, а потом направился к буфету. Он выбрал закупоренную бутылку и налил в прозрачно-розовую хрустальную чашу порцию молочно-нежной жидкости. Протянул эту чашу Эмилии, и она приняла её обеими руками.

Ториан окинул многозначительным взглядом чашу, затем лицо Эмилии.

Она вспыхнула и выпила содержимое. Напиток напоминал эггног.[5] Он был сладкий, густой и пряный, и та часть её существа, что томилась жаждой, желала залпом проглотить его. Однако она заставила себя пить медленно, маленькими глотками, каждое мгновение сознавая, что страж наблюдает за ней.