Орсон Кард - Игра Эндера

Питер вел скрупулезную регистрацию и анализ наиболее важных, запоминающихся фраз дискуссий, а затем время от времени проводил подсчет и исследования на повторение данных фраз в разных местах другими людьми. Естественно, не все помеченные фразы, но большинство повторялось то там, то здесь, а некоторые даже звучали в качестве цитат на весьма престижных форумах.

— Нас читают, — радовался Питер, — а наши идеи потихоньку просачиваются в массы.

— Во всяком случае, отдельные фразы — это просто мера. Посмотри мы уже имеем кое-какой вес и влияние. Никто еще, правда, не цитирует нас по имени, но они уже обсуждают те вопросы, которые мы поднимаем. Мы помогаем им сформировать повестку дня. Мы неуклонно движемся к цели.

— Может следует попробовать свои силы в ведущих дебатах?

— Нет, подождем, пока они сами не попросят нас.

Они просуществовали всего семь месяцев, когда по западному направлению сетей Демосфену пришло сообщение. Предложение сотрудничать с еженедельным вестником, имеющим весьма разветвленную сеть вещания и подписчиков.

— Но я не могу делать еженедельные обзоры и сообщения, — сказала Валентина, — я едва справляюсь с тем, что приходится делать ежемесячно.

— Ну, это абсолютно разные вещи, — проговорил Питер.

— Но все повиснет на мне. Я до сих по еще ребенок.

— Ответь им согласием, но с условием, что, до тех пор, пока ты предпочитаешь работать под псевдонимом, пусть платят тебе во время непосредственной передачи данных. Организуем новый код для связи с их корпорацией.

— А если правительство выследит меня…

— Ты будешь просто субъектом, получившим и ответившим на сетевой запрос. Не будем больше пользоваться привилегированным доступом отца. Интересно, чего же я не учел, что они предпочли Демосфена раньше Локи?

— Талант так или иначе пробьет себе дорогу.

Как игра это было даже забавно. Но Валентине не нравились некоторые ядовитые суждения и выводы, на использовании Демосфеном которых постоянно настаивал Питер. Демосфен начал проявлять себя как ярый до параноидальности противник Варшавского Договора. Это беспокоило ее, потому что Питер был единственным человеком, знавшим, как умело пользоваться людскими страхами — ей все время приходилось прибегать к его помощи, чтобы поддерживать данный стиль. Между тем его Локи последовательно следовал ее довольно модерновому, но впечатляющему стилю. Это придавало текстам особый шарм. Отдавая ей на откуп Демосфена, он придавал ее теме особый акцент, в то же время не забывал под маской Локи сыграть на людских страхах. Но главное заключалось в другом, главное было в поддержании постоянного состояния безвыходности, и тем самым Валентина делалась зависимой от Питера. Она уже не могла выйти из игры и использовать Демосфена для личных целей. Она просто не знала для чего и как пользоваться им. Это заставляло их держаться вместе. Кроме того, он не мог писать от имени Локи без ее помощи. А может мог?

— Я думала, наша цель — в объединении мира. Но если я буду писать, как ты того требуешь, Питер, то очень скоро я смогу вызвать войну по подрыву Варшавского Договора.

— Никаких войн, просто открытое обсуждение и дебаты. Этакий свободный поток информации. Все в полном соответствии с требованиями и правилами Союза, ради его спасения.

Не подозревая того, Валентина начала говорить голосом Демосфена, хотя обычно она не разделяла взгляда и точку зрения Демосфена.

— Каждому известно, что с самого начала Варшавский Договор рассматривался как отдельная особая общность, к которой применимы лишь свои правила. Интернациональный флот до сих пор является открытой структурой. Отношения же между нациями, объединенными Варшавским Договором, считаются проблемами внутреннего порядка. Именно поэтому они всячески поддерживают явный приоритет Америки в делах Единого Союза.

— Ты начала аргументировать партию Локи, Валентина. Доверяй же мне. Ты призываешь к лишению Варшавского Договора своего политического статуса. При этом масса людей придет в бешенство. Затем, позднее, ты признаешь необходимость компромиссного решения…

— Тогда они просто перестанут слушать меня, бросят все и пойдут воевать.

— Валентина, ты должна больше доверять мне. Я знаю, что делаю.

— Но откуда ты знаешь, что произойдет? Ведь ты нисколько не умнее меня, и тоже занимаешься подобной деятельностью впервые.

— Мне уже тринадцать лет, а тебе только десять.

— Почти одиннадцать.

— Я знаю как срабатывают подобные вещи.

— Прекрасно, я сделаю, как ты хочешь. Но я не буду позволять себе подобные вольности или смертельные шутки.

— Но ты тоже хочешь этого.

— А когда однажды они вычислят нас и удивятся, почему твоя сестра так жаждала крови и вообще такая кровожадная, я просто объясню им, что ты заставил меня поступить подобным образом.

— Ты уверена, что у тебя еще нет месячных, маленькая коварная фурия?

— Я ненавижу тебя, Питер Виггин.

Что волновало Валентину больше всего, так это то, что ее публикация была перепечатана рядом местных изданий, и отец тоже прочитал ее, просматривая ежедневные сводки.

— Наконец-то попался человек со смыслом и пониманием, — сказал он и процитировал один абзац, который Валентина ненавидела больше всего.

— Приятно работать с этими патриотичными русскими, вместе бороться с баггерами, но после того как мы выиграем, мне не хотелось бы покидать цивилизованный мир в качестве раба, разве не так, дорогая?

— Я думаю ты слишком серьезно ко всему относишься, — произнесла мать.

— Мне нравится этот Демосфен. Мне симпатичен образ его мыслей. И меня удивляет, почему он до сих пор не участвует в центральных дебатах главных сетей — я все время ищу его имя среди выступающих на международных конгрессах, и ты знаешь, он ни в одном не принимал участия.

У Валентины вдруг пропал аппетит, и она пулей выскочила из-за стола. Спустя разумный интервал, Питер встал и пошел за ней.

— А тебе не по душе лгать отцу, — сказал он. — А почему это вдруг? Ведь это не ложь. Он даже не подозревает, что Демосфен — это ты, а просто Демосфен говорит такие вещи, в которые ты просто не веришь. Они как бы отменяют друг друга, все сводят на нет.

— Это одна из многих причин, которая делает Локи таким асом.

Но что действительно волновало ее, отнюдь не то, что приходилось обманывать отца, нет, а тот факт, что отец искренне соглашался с Демосфеном. Она думала, что только глупцы могут поддержать его точку зрения.

Несколькими днями позже Локи получил официальное приглашение сотрудничать с одним из главных вестников Новой Англии, при этом был сделан специальный упор на пропаганду противоположных взглядов популярной колонке Демосфена.

— Отлично, все прекрасно для двух малолеток, проведших в дискуссиях не более восьми часов, — довольным голосом произнес Питер.

— Однако не забывай, что между еженедельными обзорами и статьями и властвованием над миром лежит слишком долгий путь, — пророчески изрекла Валентина, — он настолько долог, что вряд ли под силу одному человеку.

— Ладно, они получат то, что хотят. Или какой-нибудь похожий моральный суррогат. В своем первом обзоре я собираюсь слегка пощипать Демосфена.

— Хорошо, Демосфен даже и не заметит существование Локи. И так всегда.

— Нет, лишь некоторое время.

Теперь они стали полноправными гражданами, их имена-псевдонимы поддерживались постоянными поступлениями от ведения еженедельных обзоров, поэтому они использовали доступ отца лишь для разовых выступлений и обращений. Мать как-то заметила, что они проводят слишком много времени за общением с сетями.

— Только работа, занятия и никаких игр, — легонько пожурила она Питера.

Питер напустил на себя волнение, его руки намеренно задрожали.

— Если ты думаешь, что это следует прекратить, то я полагаю, что уже в состоянии справиться с ситуацией и держать себя в руках, я уже давно вполне осознанно контролирую события.

— Нет, нет, — энергично возразила мать, — мне совсем не хочется, чтобы ты прекращал занятия, только будь осторожнее и не переутомляйся слишком, вот и все.

— Я всегда осторожен, мама.

За год не произошло никаких изменений, никаких потрясений. Эндер немного успокоился, однако все стало казаться ему пресным и давно известным. Он до сих пор был ведущим и возглавлял табель личных достижений, хотя уже никто не сомневался, что все его результаты — это плод заслуженного труда и кропотливой работы. В возрасте девяти лет он стал командиром подразделения в Армии Феникса, командующим армией стала Петра Арканин. Он до сих пор вел вечерние практические занятия, однако теперь их посещала особая элитная группа солдат с выбора и разрешения командующих, хотя для любого желающего новобранца двери оставались всегда открытыми. Элай так же стал командиром подразделения, только в другой армии, они по-прежнему дружили; рядом с ними всегда был Шен, хотя он не выбился в командиры подразделения, это не для кого не было помехой. Динк Микер наконец решился принять пост командующего и благополучно заменил Роуза де Ноуза в Армии Крыс. Все идет хорошо, просто отлично, я даже не могу желать лучшего…