J.M. - Конфигурация
Можно сказать, что ничего особенного в нигдеанской столице нет. И это правда. Она стоит на земле - не то что облакоподобные мегаполисы Киралы и Лимидии. В ней не увидишь ярких красок и причудливых форм дарфенского Оганга. Но где все они теперь, эти Оганги о Киралы?..
Вычурности в Лэйтерлоне не найти, но он - чудо. Он величествен, но эта величественность не подавляет, она какая-то понятная и близкая. Она делает тебя лучше.
Четко выраженных улиц и больших площадей в Лэйтерлоне нет. Но впечатление, что находишься в замкнутом пространстве, тупике - не возникает. Напротив, чувствуется свобода и открытость. В городе много высоких зданий простой прямоугольной формы, что создает общее впечатление устремленности вверх, к небу. Назвать материал, из которого они построены, не берусь. Можно сказать лишь, что он гладкий, светлый, с легким перламутровым отливом.
Город наполнен неизъяснимой прелестью. Что делает его таким, когда небо хмурится, когда идет дождь? Что дарит ему красоту без малейшей игры цвета? Лэйтерлон оправдывает свое название. Здесь повсюду свет, чистый и ясный. Нет, я говорю не о какой-то бьющей в глаза иллюминации. Это мягкий свет, похожий на тот, который есть в каждом нигдеанце. Он исходит как бы из самих зданий, и лучи касаются всего вокруг. Он значит так много - куда больше, чем можно увидеть, просто глядя на него.
Лэйтерлон - сердце Нигде. Я вышел из Города Света обновленным и счастливым.
Это были последние мгновения счастья, которому суждено было разбиться вдребезги. И разбил его, уничтожил с легкостью, без всякого труда тот, от кого я никак не мог ожидать такого. Несколько слов, произнесенных с улыбкой, если и грустной, то совсем чуть-чуть...
- Знаешь, Свеф, мир Нигде уходит.
- Что? - не понял я. Смысл сказанного не сразу проник в мое наполненное радостью сознание.
- Уходит на другой уровень бытия. Здесь его скоро не будет.
- Что?.. - снова переспросил я, но уже совершенно с другой интонацией.
- Ты ведь расслышал. И Понял.
Да, я расслышал. И понял, но это не означало, что я могу вот так легко это принять.
- Скажи, что это шутка! Ты же просто пошутил, да?
Он отрицательно покачал головой.
- Нет, нет, нет, - твердил я, как будто словами можно было что-то изменить. - Этого не может быть, я не верю.
- Это давнее решение. Мы сами приняли его. Так надо.
- Нет, не надо! Разве вам не к чему больше стремиться? Разве не осталось тайн, которые стоило бы разгадать?
- Некоторые тайны должны остаться тайнами навсегда. А стремиться можно еще много к чему. Но в этом-то все и дело. Нигде завершит свое существование здесь, не достигнув никаких пределов.
Мне было известно, что смерть нигдеанцам не грозит. Единственная раса, способная к вечной жизни, сама от нее отказывается!
Но больше, чем эта мысль, в тот момент меня волновала моя собственная боль. Потому что мне было ужасно больно.
- Как ты мог со мной так поступить? Почему сразу не сказал правду? Зачем заставил полюбить твой мир? Ты знал, что однажды я уже пережил потерю, и теперь я снова должен испытывать то же самое!
- Решение было принято задолго до твоего появления на Нигде, Свеф. Мы сделали наш мир видимым для тебя, и ты захотел прийти, и пришел. Поэтому ты станешь наследником нашего мира. Будущее с тобой.
- В черную дыру будущее! Я уйду так же как вы, вместе с вами и с этим миром! - мой голос начал предательски дрожать и прерываться.
- Нет, не говори так. Ты еще поймешь многое...
- Обратной дороги нет. Мой СКАБ давно превратился в кучу мусора.
- СКАБ не будет нужен тебе.
Я чувствовал его правоту и свое бессилие.
- Ты предал меня. Предал.
Оскорблением я пытался вызвать в своей душе злость. Но была только боль, огромная боль.
- Свеф... - Лонолон взял меня за руку. Его ладонь накрыла мою - точно окутала легким туманом. Вообще-то у нигдеанцев подобные жесты не приняты, но он знал, что мой сородич сейчас поступил бы так.
Я отвел взгляд и стал смотреть в сторону.
- Свеф, ты был счастлив здесь, со мной. Будь счастлив без меня, в другом месте. Источник счастья не вокруг, а в тебе самом.
Я молчал. Лонолон вздохнул - точнее, это было похоже на то, как если бы вздохнул человек.
- Прошу, посмотри на меня. Не отворачивайся.
Изо всех сил стиснув зубы, чтобы не произнести ни звука, я взглянул ему в лицо. В свет его глаз.
- Я люблю тебя, Свеф. Но я вижу, что ты другой, совсем не такой как мы. Тебе никогда не обрести цельной натуры. Ты - вечная борьба противоречий. Ты разделен. Вот что не дает тебе обрести покой. Это прекрасно... но это причиняет тебе боль.
- Нет, - я вырвал у Лонолона свою руку. - Это ты сделал мне больно.
- Прости, - тихо произнес он, - не я. Ты сам.
Он снова был прав, но какое это имело значение? Не знаю, сколько мы стояли, глядя друг на друга. Потом Лонолон сказал:
- Ничто не исчезает бесследно. Я всегда буду с тобой.
Я хотел попрощаться с ним иначе, чем (я заранее знал) сделаю это. Тоже сказать что-нибудь доброе. Но одно из моих противоречий - совершенно ненужная сейчас, глупая уязвленная гордость - не позволило мне поступить так, как подсказывало мое хорошее, любящее противоречие.
Ростом я был выше Лонолона, и вздернул подбородок, чтобы скрыть выражение своих глаз. А через мгновение развернулся и со всех ног бросился бежать. Прочь, прочь. Со слезами, застрявшими в горле, с болью в груди, разрывающей сердце на куски.
В одиночестве пробродив вокруг Лэйтерлона вечер и ночь, наутро я вернулся в город. Но не за тем, чтобы в последний раз увидеть его красоту. Его свет нужен был мне совсем для других целей.
Почему Лонолон уверен, что я никогда не стану похожим на нигдеанцев? Он не может знать наверняка. И если мне все-таки удастся - не нужно будет ничье согласие, разрешение или помощь. Я так же как жители Нигде покину материальный мир.
О многозначной природе лэйтерлонского сияния я догадался еще во время первого визита в Город Света. Но возможности проверить предположение, задать вопрос Лонолон мне не дал.
Что ж, придется полагаться на собственную интуицию.
Всегда ли город был тем, что он есть теперь? Или нигдеанцы превратили свою столицу помимо всего прочего в гигантское хранилище знаний уже после того, как оставили и ее саму, и эти знания? Это мне было неизвестно. Не сомневался я в одном: если мне и в самом деле под силу усвоить хотя бы часть накопленного нигдеанцами опыта, сделать это я смогу только здесь, среди зданий и световых лучей Лэйтерлона.
Я пересек город из конца в конец, потом вернулся назад, туда, где, по моим ощущениям, должен был находиться центр. Пытаясь уловить в ассиметричном расположении домов некую закономерность, остановился между тремя особенно высокими так, что один оказался прямо передо мной, а два других - по правую и левую руку.
Я зажмурился, постарался успокоить мысли и сделать свой разум предельно открытым - как в те моменты, когда общался с Лонолоном, не используя слов. Почему-то сейчас это было особенно трудно. В голове вертелись сотни мыслей, но я гнал их прочь - и в конце концов почувствовал, как мое восприятие начинает меняться.
Открыв глаза, я видел уже не лучи света и не дома. Зрение отражало окружающую картину как потоки движущихся, сменяющих друг друга знаков нигдеанского языка. Это, конечно, была иллюзия, порожденная несовершенством моего сознания. Но, получается, даже несовершенное сознание способно проникнуть на уровень информационной реальности.
Я вытянул перед собой руку и отстраненно, словно то, что творится с моим телом, больше меня не касается, наблюдал, как лэйтерлонский свет-энергия-информация течет сквозь ладонь. Иллюзия, снова иллюзия... На самом деле происходящее не имеет к видимому миру никакого отношения.
Ощущение времени исчезло. Но настал миг, когда я понял, что дошел до какой-то границы: либо отступлю теперь, либо для меня все просто закончится - все вообще.
И я отступил. Может, это была трусость, или слабость. Может, я потерял единственный шанс на освобождение, которого так желал по пути сюда... Я выбрал жизнь. В отличие от нигдеанцев.
Позволив своему разуму вернуться в естественное состояние, я без сил рухнул на землю лицом вниз и неподвижно лежал до тех пор, пока не почувствовал, что снова могу двигаться. Потом перевернулся на спину и, глядя в серое небо, рассмеялся. Веселья в этом смехе не было. Но почему-то я не мог сдержать его.
Все-таки Лонолон прав. По моей ли собственной вине, или по объективным причинам - перемен, которые сделали бы меня похожим на жителей Нигде, со мной не произошло. Я остался самим собой. Но какое это имеет значение?
Наследник забрал столько наследства, сколько смог. Этих знаний, этой силы мне хватит вполне.
Будущее действительно со мной...
Все еще смеясь, я поднялся на ноги. Мы с Лонолоном годами пешком ходили по планете, когда можно было...
