2070 (СИ) - Вель Ольга

— Неприятно осознавать, что тебя вынудили чувствовать, — резко ответил я. — В этом всём видишь только фальшь и уже не можешь понять и доверять своим эмоциям. Действительно ли я хотел покинуть Землю?

Узза молчала и я, развернувшись корпусом к ней, поддался вперёд, пытаясь поймать её взгляд.

— Узза, ответь! — с мольбой произнёс я. — Прошу тебя!

— Я не могу ответить, — Узза покачала головой и слегка отстранилась.

Как же она сейчас была не похожа на себя! Казалось, она не справляется с теми эмоциями, что теперь бушевали внутри неё. Я почувствовал вину, ведь это из-за меня Уззе сейчас плохо. Нужно было срочно всё исправить и загладить свою вину, но я не знал, что можно было сделать.

— Я не знаю, Марк, — покачала головой Узза. — Не буду скрывать, что связь между нами теперь не позволит тебе находиться вдали от меня продолжительное время. И даже сама мысль о разлуке будет приносить тебе боль и страдания. Но даже я не мог сказать точно, насколько твоё желание покинуть Землю было именно твоим собственным. Мой прошлый питомец, — её голос дрогнул, и на миг мне показалось, что она сейчас начнёт плакать, — был иным, совсем не похожим на тебя. Их эмоции имели слабое проявление, и с ним было легко в этом плане. Мне было просто определить, ощущает он ту или иную эмоцию сам по себе или её провоцирует наша связь. Вы же — люди — совсем другие. Ваши эмоции и чувства бьют через край, смешиваются в непонятный поток, который оглушает и сбивает с толку. — Она прикрыла глаза и замокла. Её длинные ресницы еле подрагивали, а на лбу пролегла тонкая морщинка. — Не хочу больше об этом говорить. Когда ты успокоишься, и твои эмоции не перестанут заглушать мои мысли, тогда и поговорим. Можешь спросить о чём-то более нейтральном.

— Что должен делать питомец? — осторожно спросил я.

Узза резко открыла глаза. Потом устроилась поудобнее и заметно расслабилась.

— Ничего особенного, — пожала она плечами. — Никакого жёсткого свода правил нет. Просто быть рядом с хозяином. И всё.

— Понятно.

Несколько минут мы молчали. Узза совсем успокоилась, и вместе с ней успокоился и я.

— Ты сказала, что на обучение уходит десятки лет, — я нарушил молчание, вспомнив, что меня давно интересовал возраст Уззы. — Сколько ушло у тебя?

— По Вашим меркам около пятнадцати лет, — отозвалась Узза. — На моей планете день длится 30 часов, а год четыреста дней.

— Сколько же тебе лет?

Узза засмеялась.

— 399.

Я поперхнулся. Потом внимательно посмотрел на Уззу, пытаясь понять, серьёзно ли она говорит.

— Ты не выглядишь на этот возраст, — ошарашенно пробормотал я.

— Вот вроде бы умный человек, — покачала головой Узза, — а порой совершенно не способен мыслить широко. Мы устроены совершенно иначе, чем вы. И продолжительность нашей жизни зависит от многих факторов, некоторые из которых нам неподвластны. Но известно, что те, кто покидает планету на долгий срок для исполнения великой миссии, живут дольше. И чем дольше срок пребывания на других планетах, тем больше дней жизни ты получишь.

— И как давно ты покинула свою планету? — я силой воли подавил вскинувшуюся было тревогу.

— Около тридцати лет назад, — подумав, ответила Узза. — Во вселенной миллионы планет, и многие из них нуждаются в нашей помощи и покровительстве. На самом деле, впервые я покинула планету в сорок пять. У нас этот возраст считается переходным от ребёнка к взрослому. Мои успехи были по достоинству оценены, и меня включили в группу Целителей Вселенной — так мы себя называем. Тогда я отсутствовала на родине всего пять лет. Тот полёт был не самым удачным.

— Почему?

— Жители той планеты оказались не готовы. И вместо того, чтобы покориться, решили вступить с нами в бой. То была маленькая и довольно бедная планета, и мы быстро одержали победу. А когда мы ступили на поверхность, обнаружили практически всех жителей мёртвыми. Они, не желая становиться рабами, устроили массовый суицид. Но наши целители смогли вытащить из-за грани несколько тысяч. В течение пяти лет мы занимались возрождением их расы. Сейчас эта планета процветает благодаря нам. Но тогда миссия оказалась на грани провала, и многие мои сородичи попали под опалу.

— А после? — тихо спросил я. Откровенность Уззы отзывалась внутри глупой радостью, и мне хотелось слушать её дальше и дальше, узнавая детали её прошлого.

— После я несколько лет провела у себя на планете. Занималась в одном из центров по изучению инопланетных рас и готовилась к взаимодействию с ними. Мы тщательно изучаем планету, прежде чем начать взаимодействовать с её обитателями. Некоторые планеты мы избегаем, другим предлагаем сотрудничество, третьих присоединяем силой, а четвёртых… — Узза замолкла.

— Уничтожаете? — закончил я. Узза кивнула.

— Пойти на этот шаг тяжело, но, если бы ты только знал, что это за планеты! — в голосе Уззы прорезалась горечь. — Уничтожение было для них благом, подарком свыше, как и для остальной Вселенной.

— У Земли были шансы на более мирный контакт? — я опасался задавать этот вопрос, но не спросить я не мог.

— Земли? — Узза слегка нахмурилась, а я слегка отодвинулся от неё, будто это могло помочь мне избежать ярости хозяйки. — Да, конечно. Изначально всё должно было пойти совсем иначе. Но об этом я не хочу сейчас говорить. Когда-нибудь я тебе расскажу, как нам удалось завоевать твою планету. Пожалуй, хватит на сегодня откровенных разговоров.

Мы молча сидели на диване, пока на стене не вспыхнул незамеченный мною ранее экран. Узза вздрогнула и резким движением поднялась на ноги. Полминуты она изучала быстро сменяющиеся символы, а после, подойдя к столу, взяла один из планшетов и начала в нём что-то набирать. Наконец, она отдала планшет мне и произнесла:

— Мне необходимо переговорить с капитаном корабля. Зайти в каюту никто не сможет, поэтому не тревожься. Пока меня нет, начни изучать наш язык. Думаю, ты легко освоишь первые два урока.

С этими словами она покинула каюту. Рыжее сияние, дополнительно блокирующее дверь, стало ярче, и я отвернулся, чтобы оно не раздражало глаза.

На экране планшета в виде таблицы пять на двенадцать были изображены символы. Я нажал на один из них, и тут же раздался короткий свист. Нахмурившись, я прослушал остальные и недоумённо покачал головой. Если визуально мне было легко различить символы, то свисты и щелчки, что раздавались при нажатии, казались мне абсолютно одинаковыми. Перелистнув страницу, я увидел короткий список из простых слов вроде «приветствую», «как дела», «до свидания», напротив которых был написан перевод на язык Иных. Запомнить их не составило труда, и я без проблем воспроизвёл их по памяти на следующей совершенно пустой странице. Жалкие попытки произнести слова закончились тем, что с горем пополам я сумел выговорить приветствие, и на экране вспыхнула жёлтая цифра 3.

Узза вернулась где-то через два часа.

— Ну? — с порога спросила она, едва дверь закрылась. — Как успехи?

Было тяжело и неприятно признавать, что я плохо справился с заданием. Разочаровывать её не хотелось, но и соврать, что занятие прошло успешно, я не мог.

— С письмом всё нормально, а с произношением возникли сложности, — ответил я как можно спокойнее.

Узза что-то пробормотала, а потом, резко вздрогнув, произнесла:

— Ну конечно! — она взяла со стола небольшую коробочку и достала из неё маленькую чёрную колонку, которую раньше использовала для общения. — Это — линкер. Он позволяет изучать различные языки и воссоздавать любые звуки.

— Я думал, это что-то вроде переводчика. Читает мысли на вашем языке и воспроизводит на нашем.

— Не совсем, — покачала головой Узза. — Пару сотен лет назад мы действительно использовали такие считыватели мыслей, но после решили, что будет правильнее погружаться полностью во взаимодействие с незнакомой расой. Линкеры служат подмогой, но языки мы учим сами. Ваш язык, например, я освоила за четыре месяца. Плюс три месяца ушло на то, чтобы начать на нём говорить без линкера.