Рай-1 - Дэвид Веллингтон
– Ты нашел еду. Хорошо. А это, – Чжан постучал пальцем по металлическому футляру, – может оказаться именно тем, что ищет Петрова. Нам пора возвращаться.
– Не хочешь поколотить по контейнерам? Я нашел множество с запасными подушками и одеялами, они нам не нужны. Можешь выбить из них все дерьмо, если тебе от этого станет лучше.
Чжан рассмеялся. Да, стало получше. Стало легче дышать.
– Нам пора возвращаться. Нас ждут, – сказал он.
27
Футляр со щелчком открылся. Содержимое было завернуто в пластик, ячейка вокруг предмета – заполнена стабилизирующей пеной, которая испарялась на глазах. Когда все упаковочные материалы были удалены, Чжан вытащил металлический цилиндр длиной около полуметра. Из одного его конца торчал шнур питания, а на другом конце находилась толстая посеребренная линза.
– Это медицинский лазер. Предназначен для выжигания опухолей и прижигания ран, – сказал Чжан.
Петрова, кажется, не очень обрадовалась.
– Я знаю, о чем вы думаете, – вздохнул доктор. – Нам предстоит бой между кораблями. Мы хотим убить врагов, а не лечить им глаукому. Однако этот прибор мощный. Он работает в режиме примерно до трехсот киловатт при длительном использовании или до десяти мегаватт для точечного воздействия. – Чжан оглянулся через плечо на Плута. – Робот думает, что сможет увеличить мощность еще больше, может быть, до гигаватта, если стрелять только в течение фемтосекунды.
– Я уже работала с лазерным оружием, – произнесла Петрова. Она не качала головой, но доктор мог сказать, что она явно не видит потенциала. – Они хорошо сбивают подлетающие ракеты. Чтобы прожечь электронику ракеты, лазеру может понадобиться до десяти секунд. В бою у вас никогда нет десяти секунд. Нужно что-то, что может убить в мгновение ока. Спасибо, Чжан. Я знаю, ты старался, но я надеялась на что-то более мощное.
– О, простите, в медицинских запасах не было ракетниц, – сказал Чжан. – Да я и лазер не ожидал найти. На «Артемиде» на удивление хорошее медицинское оборудование, но даже при этом… такой большой лазер нужен только для одного, даже в больнице. Для патологоанатомического исследования.
– Он имеет в виду препарирование мертвых тел, – добавил Плут. Он проскочил вперед и подхватил лазер двумя массивными когтями. – Почему ОСЗ решили, что экипажу «Артемиды» может понадобиться проводить вскрытия в космосе, никто не знает. Но эта штука точно испортит кому-нибудь день, если из нее выстрелить.
Петрова положила руку на металлический корпус лазера.
– Мне не нужно портить кому-то день. Мне нужно убивать ублюдков. – Она повернулась к Паркеру, сидевшему под особенно корявым деревом. – Скажи мне, что у тебя новости получше.
Чжан знал, что капитан изучал возможности превращения систем корабля в оружие. Обсуждалось множество вариантов, самый очевидный – развернуть двигатели корабля, направив на врага. Выхлопные газы двигателей «Артемиды» представляли собой плазму температурой до десяти тысяч градусов. Этого вполне хватило бы, чтобы прожечь корпус вражеского корабля.
Паркер пожал плечами, и Чжан понял, что это не сработает.
– Наибольшая проблема – расстояние. Мы должны быть совсем рядом, чтобы сработало. Учитывая, насколько мы уязвимы, заманить их в ловушку почти невозможно. «Артемида» никогда не была предназначена для…
Чжан перестал слушать. Вместо этого он наблюдал за Плутом. Робот подбежал к столу, на котором Петрова оставила медицинский лазер. Поднял его и повертел в когтях. Затем схватил кабель и подключил его к розетке в стене, которую Чжан раньше не заметил. Наверное, потому, что она была спрятана за хищным стволом голограммного дерева. Чжан вспомнил, что робот способен видеть сквозь проекции.
– Что ты делаешь? – спросил Чжан.
– Просто дурачусь. Не обращай внимания, – ответил робот. Он пристроил лазер в том месте, где одна из его конечностей сходилась с туловищем, и покачал им туда-сюда, словно пытаясь прицелиться. – Я никогда не был хорош в этом деле, – сказал он почти извиняющимся тоном. – Координация глаз и рук, я имею в виду. Я всегда был каким-то неуклюжим.
Чжан покачал головой.
– Пожалуйста, не направляй эту штуку на меня, хорошо? И, может, тебе стоит просто опустить ее, пока…
Плут коснулся кнопки управления огнем лазера, и тут же произошло сразу несколько событий.
Свет погас. Лес на мгновение исчез из виду. Чжан увидел мостик таким, каким он должен быть на самом деле – командный пункт, большие экраны, кресла для отдыха, – освещенный лучом медицинского лазера, прочертившего в воздухе идеальную голубую линию. Там, где он касался дальней стены, из обшивки вырывалось пламя, и на пол капал расплавленный пластик, похожий на свечной воск.
Лазер не издал ни звука. Металлический цилиндр не подпрыгнул в руках Плута – отдачи не было. Все закончилось так быстро; Чжан едва успел заметить, что вообще что-то произошло. Деревья вернулись, как и были, лишь с малейшим мерцанием. Только когда все закончилось, Чжан почувствовал резкий запах озона – запах молекул воздуха, разорвавшихся на части, когда их пересек лазерный луч.
– Паркер? – Это была Петрова. Она увлеченно разговаривала с Паркером, когда погас свет. – Я могу поклясться, что видела – всего на секунду…
Она моргнула, будто не могла понять, что именно увидела. Затем повернулась и посмотрела на дальнюю стену. За темной листвой и скрученными ветвями было трудно разглядеть, но там определенно был след.
Чжан бросился туда. Нет, это была не метка. Лазер проделал дыру прямо в стене, ее края все еще светились тусклым красным светом.
– Что с другой стороны? – спросил он.
– Ванная, – сказал Паркер. – Плут…
– Люди слишком полагаются на свои глаза. Ты так и сказал. Тебе нужно было увидеть, чтобы понять, почему мы решили, что это хорошее оружие.
Чжан подбежал к люку, ведущему в ванную комнату. Он нырнул внутрь и осмотрел стену над унитазом.
– Паркер! – позвал он. – На этом он не остановился.
Остальные засуетились. В стене над унитазом была дыра, и такая же дыра – в дальней стене, прямо над умывальником.
Петрова просунула в дыру мизинец. Он легко пролез.
– Хм, – протянула она. – Сколько было…
– Десять мегаватт, – подсказал Плут.
– И ты говоришь, что можешь выжать и больше, – задумалась Петрова. – Хм…
28
Плут без труда цеплялся за корпус «Артемиды». Ему не требовался кислород, перепады температуры его не волновали. Впрочем, он по-прежнему ненавидел смотреть в кромешную тьму, в которой горели бесчисленные звезды, чье единственное предназначение – давать ощущение масштаба, напоминать о том, как много всего было ничем, пустотой. Он вспомнил дни, проведенные в шахте на Эриде, когда туннели, которые он построил, были для него целой вселенной. Его поезда
