Анатолий Шинкин - Космические перевозчики

Неожиданно засветился экран сенсосвязи и заполнился маленьким искаженным яростью лицом Вики. Видно девушка наклонилась вплотную к камере.

– Андрей, Надька, я вас размажу.

– Спасибо, Вика, и мы к тебе всей душой, – я отошел от экрана и наклонился к Лехе. – Когда они нас догонят?

– Минут через десять.

– Помнишь чемоданчик президента. Думаю, нет такого президента, который не держит на мушке своего премьера.

Еще не дослушав, Леха зашарил руками по клавиатуре, по монитору побежали столбцы цифр и малопонятных для меня значков. Леха уже однажды добирался до кнопки самоликвидации кораблей в президентском чемоданчике, при его компьютерной памяти он легко проложит дорожку еще раз.

Вика перешла на личности и теперь, яростно жестикулируя, "выдавала" каждому персональную характеристику негативного плана и перечисляла индивидуальные кары за сам факт нашего, пока еще существования.

Я украдкой взглянул на часы. До столкновения четыре минуты. При нашей почти нейтрализованной защите крейсер может уничтожить нас одним залпом, но Вика настоящий боец. Зная, что для "Конкорда" взрыв – только вопрос времени, решила протаранить "Надежду". Девушка не намерена останавливаться, и еще менее склонна думать. Умереть, сжимая горло врага, достойно для воина. Нужно отдать ей должное.

Вика отклонилась от экрана. Позади стоял солидный мужчина в золотых очках, очевидно, господин Петров. В кресле второго пилота спортивного вида парень. Знакомые широко расставленные серые глаза. Мы встретились взглядами. Глаза без эмоций, без волнения, холодные неподвижные глаза убийцы.

Я посторонился, давая возможность Женьке глянуть на экран. Женька встрепенулась, поднялась во весь рост:

– Твари, твари, твари…

Вика в своих криках добралась до Лехи, которому "поверила, а этот козел…"

– Есть, – шепнул Леха побелевшими губами, мельком глянул на экран и твердо ткнул в кнопку. Лицо Вики искривилось и застелилось помехами. На экране задней полусферы ярким грибом расцвел взрыв. Женька медленно опустилась в кресло и закрыла глаза. Транспорт сильно тряхнуло, мигнул свет.

– Надя, возвращаемся на маршрут. Алексей, все нормально?

– Порядок, – Леха оперся плечом в переборку и через силу улыбнулся. – Победителю не свойственно чувствовать себя виноватым.

ГЛАВА 24

Надя. Собачья вахта

Хорошо – искать себя в уютном кресле, с чашечкой кофе и томиком стихов, но не ищется: обстановка не та.

В поисках своего "Я" придется исключить удобства, и по терниям, грызя акрид и отворачиваясь от искушений, – к звездам.

Стрелки на часах в центральном посту соединились на двадцати четырех, и Светка пулей выскочила из кресла второго пилота, торопливо отстегнула Боцмана, прильнула всем телом, горячо нашептывая в ухо. Могучий Федор мгновенно налился краской смущения и, пряча глаза, поволок свою неуемную пассию к спальному кубрику.

Я с видом победителя торжественно разместилась в кресле первого пилота. Отстаивать право нести самую тяжелую, "собачью вахту", с ноля до четырех утра, пришлось в серьезном бою и даже проводить запрещенные приемы: повышать голос, напоминать о равенстве полов, расплакаться. Андрей устало махнул рукой:

– Дежурь, черт с тобой, хоть высплюсь спокойно.

Мужики опекали нас без меры: комплиментами засыпали, желания угадывать пытались, из рук работу выхватывали, и на руках носить готовы, жаль, тесные помещения корабля достойно развернуться не позволяли.

– Изголодались кобели, – шепотом резюмировала Светка, когда парни толпились у холодильника, изощрялись в кулинарных фантазиях,готовя для лучшей половины экипажа изысканные бутерброды.

– Вшивому бы только баню, – скептически прищурилась Катрин.

– Голодной куме одно на уме, – мгновенно поддержала Женька.

– Недостойно чувствовать себя объектом сексуальных утех, – внесла и я свою лепту. – Мы не слабаки, чтоб нас заботой унижали, и на равных должны нести вахту.

Девчонки повалились друг на друга и начали хохотать

– Надо – неси, – сквозь слезы выговорила Светка, не отрывая взгляда от Боцмана, – а мне Федя принесет.

Быстро перелистала на мониторе предстоящий маршрут, – ничего особенного, только с часа до двух пройти край "черной воронки" – космической дыры, засасывающей и глотающей все подряд.

Черные дыры – белое пятно в космической науке. Множество гипотез, пытающихся объяснить их природу, остаются догадками, никем и ничем не подтвержденными. Космолетчикам приходится воспринимать гигантские бездонные провалы как неприятную объективную реальность, с которой нужно худо-бедно уживаться.

Своеобразная космическая непогода на маршруте: ураган, смерч, тайфун, торнадо, – непонятная, непредсказуемая и пугающая стихия. Облетать опасный столб далеко и долго, и корабли вынуждены проходить по краю воронки, рискуя сорваться в эпицентр бездонной пустоты. Случаи бывали. Вернуться не получилось ни у кого.

– Леш, о воронке помнишь?

За штурманским столиком Леха, Сашка-механик – в машинном отделении. Андрей, хотя и поддался на уговоры "феминистки", но оставил со мной крепкий "тыл", а Катрин и Женьку отправил по "койко-местам".

– Помню, слежу, – Леха потянулся и сладко с подвывом зевнул. – Прорвемся. В программе заложены компенсаторы противотяги, но дыры иногда выкидывают фортель: чуть смещаются, будто пытаются схватить корабль, тогда придется подработать штурвалом и двигателем.

– Хищники, – я засмеялась на менторские поучения штурмана. – Почуяли добычу, и набрасываются?

– Космос – живой организм, – просто ответил Леха. – Это не обсуждается, прими как аксиому.

– Совсем запугал. "Человек – царь вселенной" – вот что не обсуждается, – передразнила я.

– Дай бог, нашему теляти волка съесть, – ехидно парировал Леха и отвернулся к монитору.

Мое "небо в окне" – экран обзора передней полусферы сегодня заметно отличался от обычного. Разноцветные звездочки, черточки, полоски распределились в одной волнистой плоскости, над которой мчался транспорт "Надежда". Некоторые из волн вершинами достигали корабля, и тогда заметно встряхивало.

– Приподнимись повыше, – посоветовал Леха. – Лучше с запасом, скоро пойдут "гребешки".

– Непонятно, – потянула штурвал на себя, – похоже на поверхность моря, но ведь космос не плоский, а трехмерный.

– Космос многомерный, – поправил Леха. – Можно двигаться не только через пространство, но и через время, все зависит от скорости и направления. Предполагаю, нырни мы в эту дыру, и познакомимся со своими правнуками или… с пращурами, – как повезет… Следи за дорогой и не напрягайся. Картинку на твоем экране объяснить многоумные земные мужи не могут, – штурман с шутливой горечью отмахнул рукой. – Даже я перед ней пасую.

– А не надо пасовать, – во мне, как всегда не к месту и не ко времени, проснулись смелость и жажда исследований. – Нужно представить вход в провал как перекресток и не мчаться по главной, а свернуть.

– Ново, – Леха повернулся заинтересовано. – Есть место для размышлений. Сразу мы не умрем и, наверное, многое увидим. Вот только сумеем ли кому-то об этом рассказать?

– Попробуем? – меня уже "несло", и я приготовилась нырнуть в провал, дождавшись от Лехи согласного кивка.

– Умерь пыл, – Леха предостерегающе поднял руку. – Сначала закончим работу, а в свободное время слетаем в Черную дыру на экскурсию: пикничок и шашлычок.

Корабль сильно тряхнуло: увлекшись разговорами, "проморгала" гребень.

– Кстати, точнее, без всякой связи с предыдущим, – Леха крутился в кресле, следя одновременно и за своим монитором и за моим экраном. – Старайся брать выше и правее. Нужно обойти против вращения, чтобы центробежная сила отжимала к краю.

Плоскость на экране теперь сплывала в воронку и обрывалась в отвесную пустоту. Картина очень напоминала алмазные копи – кимберлитовую трубку, сходство дополняли вспыхивающие по стенам, как лампочки рудокопов, звезды. Из "стен" провала черно-красными протуберанцами вырывались и вытягивались в сторону корабля щупальца огня, и, не дотянувшись, закручивались в опадающие гаснущие спирали.

Транспорт трясся и рыскал. Штурвал рвался из рук: внешнее воздействие "пробивало" гидравлические и сенсорные усилители рулей. Из люка машинного отделения выглянул механик Сашка:

– Надь, ты как рулишь? Предохранители горят. Не дрова везешь… – не договорив, нырнул обратно в люк.

– Молчи уж, Буратино, – огрызнулась вслед словами анекдота.

– Работай двигателем, – не оставлял заботой Леха. – Старайся проходить строго по контуру. Нам сейчас плоскость ничуть не лучше воронки: на атомы может размазать. Андрея разбудить?

– Справлюсь, – выговорила я, с трудом удерживая штурвал. Лехино сомнение в моих способностях задело и обидело. – За собой следи.