Граница темноты - Сабино Кабеса
Каким бы удивительным это ни казалось, но за три столетия в устройстве кораблей не произошло принципиальных перемен. Да, конечно, двигатель «Банши» был мощнее, универсальнее, меньше по размеру и требовал меньше усилий для технического обслуживания. У флексоров и концентраторов была другая форма, но по сути они выполняли те же функции. Шесть внешних гравитационных турбин, присоединенные к седьмой – собственно антигравитационному двигателю – это тоже осталось неизменным. Не изменился также порог прыжка: максимальное расстояние для прыжка осталось длиной в 157 световых лет. О его увеличении был первый вопрос, который инженер по двигателям «Некроманта», лейтенант Ли-Дзы Памен, задал команде «Банши». «Еще нет», – прозвучал грустный ответ. «Кто-нибудь обязательно сделает это», – добавил Манкевич.
Для инженеров по двигателям всего Рукава Ориона возможность когда-нибудь преодолеть этот порог была делом всей жизни. «Кто-нибудь обязательно сделает это». Памен печально кивнул. А потом пригласил Манкевича посмотреть на святую святых своего корабля – первый антигравитационный двигатель. Самый первый из всех существующих. Манкевич переступил порог машинного отделения почти с религиозным благоговением.
На «Некроманте» они наконец смогли изучить устройство первого в истории корабля, совершившего пространственный прыжок, не как в музее Кернела Прайма, где доступ во многие отсеки был ограничен. Конечно, и электроника, и логические модули во многом были устаревшими, менее эффективными и мощными, но восьмеричная система, на которой были написаны все программы корабля, была вполне совместимой с современной. По-другому дело обстояло с системой связи: во временя «Некроманта» не были знакомы с ансиблем и голотрансляцией. Уже использовались гиперволны, но здесь, рядом с Божьим оком, от них было мало толку. Поэтому «Некромант» использовал обычные радиоволны. Команду «Банши» впечатлило, какое гигантское пространство было выделено для системы обслуживания двигателя. Для нагревателей и охладителей требовалось огромное количество энергии. Вот в этом «Банши» действительно ушел далеко вперед. Климатической системы, покрывающей нужды экипажа, вполне хватало и для поддержания нужной температуры в моторном отсеке. Единственный человек, который нисколько не был удивлен, был Манкевич, знавший устройство «Некроманта» как свои пять пальцев. Ли-Дзы Памен был поражен его глубокими и точными познаниями, слушая рассуждения Манкевича о «Некроманте» и каждой детали в его машинном отделении. Команда «Банши» тоже была поражена необычайным красноречием обычно крайне молчаливого младшего лейтенанта.
– Этот корабль, – объяснил Манкевич, – был смыслом всей моей жизни. Смыслом моего существования. Когда я был ребенком, я рисовал его тысячу раз. Он снился мне почти каждую ночь.
Инженер Памен, улыбаясь и переглядываясь с товарищами Манкевича, смотрел на него с восхищением. Он еще никогда не встречал такого страстного поклонника своего корабля. Мендес жестом показал, что он его понимает.
– За все время нашей работы мы никогда не слышали от него столько слов, господин Памен, – сказал он с усмешкой.
Манкевич не обратил никакого внимания на его сарказм и продолжал говорить и жестикулировать.
– Лейтенант Памен, скажите, как вы повторно используете остаток от антигравитационных производных? В Академии высказывали предположения, что вы используете сверхсильные магниты или катушки трансдукции. Мы знаем, что их изобрели уже до Первого прыжка, но не знаем, установлены ли они на антигравитационных компрессорах «Некроманта». Несмотря на то что у нас были чертежи и схемы, некоторые вещи так и остались загадкой… Пожалуйста, расскажите мне…
Лейтенант Памен, дружелюбный парень и отличный инженер, преданный своему двигателю, с удовольствием давал подробные ответы поклоннику из будущего. Прошло совсем немного времени, и оба инженера полностью погрузились в изучение двигателя, обмеряя, анализируя и безостановочно обсуждая коннекторы, производные, дрифты, клапаны и прочие технические детали.
По словам командира Красной, главная проблема заключалась в том, что гравитационные турбины сместились относительно друг друга, после того как «Некромант» довел до максимума силу антигравитационного пузыря, которую мог выдать их двигатель. Им удалось сохранить стабильное положение корабля в вихре вокруг черной дыры, настроив флексоры и концентраторы таким образом, чтобы не упасть в Горизонт событий, но они не могли покинуть это место. Со смещенными гравитационными турбинами было невозможно не только осуществить переход сквозь Тессеракт, но и преодолеть гравитационный градиент. Они могли вечно оставаться на своей орбите, так как топливо никогда бы не закончилось. В их двигателе не было деталей, которые могли бы прийти в негодность, поэтому «Некромант» мог бы находиться в своем нынешнем положении на протяжении тысячелетий. А вот экипаж – нет.
– Нам повезло, – сказала Красная на первом техническом совещании, на котором собрались все члены обеих команд, – что нас обнаружил корабль, гораздо более современный, чем наш, оснащенный невероятной антигравитационной системой. Если я не ошибаюсь и расчеты, которые мне передали, верны, капитан, то ваш антигравитационный пузырь, если внести некоторые изменения, может вместить в себя оба корабля. И тогда мы сможем вместе вырваться из ловушки.
– Мои люди, – Флоренс указала рукой на Манкевича, Ливитт и Хастингса, – согласны с вашей оценкой, командир. Теоретически это возможно. Ваш двигатель оказался на удивление совместимым с нашим, даже по прошествии трех столетий. Это как будто найти файл с данными, записанными в двадцать первом веке, и суметь прочесть его на компьютере двадцать шестого. Любой археолог пришел бы в восторг…
Флоренс слишком поздно осознала, что сравнила «Некромант» с археологической древностью. Ее команда тоже это заметила. Особенно Мендес, который вытаращил глаза и сжал губы с выражением ужаса на лице. Флоренс увидела это, но все уже было сказано. Она покраснела.
– Простите меня за эти слова, командир… – сказала она смущенно, – я не хотела вас обидеть.
Урса Красная, уперев руки в бока, высоко подняла голову и вдруг разразилась хохотом. Изумленная Флоренс подумала, что эта женщина не имела ничего общего с тем изображением, которое она знала по голограммам и историческим архивам. Вся остальная команда «Некроманта» тоже расхохоталась.
– Капитан, – сказала Урса, отсмеявшись и вытирая слезинку с левого глаза, – не беспокойтесь, вы нас не обидели. Вы слишком политкорректны. Что случилось с людьми в вашей Федерации? Эта ваша… Гекатомба вас так изменила? «Некромант» уже был настоящей посудиной до своей первой экспедиции. Вы не представляете, как сложно было его построить. И не из-за технических проблем, хотя их тоже хватало, а из-за нехватки средств. Космическое агентство Федерации сделало все, что смогло, борясь с кучкой политиков, которым эта идея пространственных прыжков казалась полной глупостью. Ее поддержка точно не принесла бы им голосов. Поэтому история «Некроманта» начиналась с того, что мы собрали его из кусков других кораблей, которые смогли раздобыть.
Урса обвела жестом пространство, которое их окружало, – узкую и тесную
