Цитадель Гипонерос - Пьер Бордаж
Первые сеточные ядра вырвались из пушек и поразили трех беглецов — трех мальчиков, которые потеряли равновесие и тяжело рухнули на землю. При ударе сети расправляли свои лепестки, и гибкие ячейки тотчас обтягивали добычу, не давая ей пошевелиться. Наводчикам оставалось включить подтягивающий механизм, а ловцам — засунуть пленников в ловушку. Весьма деликатное мероприятие, которое требовало скорости, умения, ловкости и в котором была очень существенна роль фурга, потому что его место на возвышении давало ему полный обзор и позволяло координировать все операции. У Паньли дважды стукнул ладонью по крыше кабины — звуковой сигнал, которого ждал водитель, чтобы набрать скорость и натянуть тросы, соединяющие сети с пушками.
Сети протащились по земле несколько метров (но не больше десятка, не то человекотовар был бы непоправимо попорчен и непригоден для продажи), прежде чем под действием скорости и силы тяги приподнялись над землей. Они болтались в воздухе в метре от поверхности, посреди пыли, вздымаемой задними колесами, затем, буксируемые внутренним механизмом пушек, метр за метром подтянулись к задним люкам. Обезьяны их на лету схватили, отцепили тросики и, придерживая одной рукой дверцу люка, запихнули в клетки.
У Паньли коротко оглянулся через плечо. Сквозь несколько решеток он мельком увидел движущиеся в серебристом пыльном мареве фигуры — вероятно, матерей трех захваченных мальчиков, пустившихся в отчаянную погоню. Он слышал их истошные вопли, постепенно глохнущие среди криков его собственных людей и непрерывного рева двигателей. Какую деревню ни возьми, одно и то же отчаяние одолевало матерей, детей которых похищал набег. Они забывали обо всякой осторожности, а иногда даже бросались под колеса, чтобы остановить движение экипажей.
Грянули выстрелы, и по бортам и крыльям заскрипели крошечные свинцовые шарики.
Три мальчика, машинально подумал У Паньли, продуктивный заход… Прикрытие, засевшее на крышах, не сочло необходимым отстреливаться. Однако, хотя абраззам все еще не хватало времени самоорганизоваться, теперь они предупреждены, и второй заход, вероятно, не пройдет так же гладко.
У Паньли снова забарабанил по крыше кабины. Не выезжая из населенного пункта, фургон с ужасным визгом остановился, затем водитель, не теряя ни секунды, начал разворачиваться, при этом он врезался в стену дома, разнес деревянные стойки навеса и зацепил плетеную корзину, застрявшую под передней осью. Потом он дождался, пока не развернется и не подойдет к нему второй фургон, чтобы снова набрать скорость и начать второй заход.
Странное ощущение охватило У Паньли — не страх, а мрачное предчувствие, внутренний шепоток, уверенность в том, что этот набег закончится мучительной кровавой баней. У жителей, правда, для отпора были только доисторические винтовки (что противоречило слухам о недавней продаже бандой Перпа Губры оружия абраззам), и они не поставили ни одной из тех развитых защитных систем, с которыми мародеры встретились в других районах гор Пиай. Горстка людей в набедренных повязках, в страшном беспорядке рассыпавшихся по обе стороны центральной улицы, казалось, не могли оказать им сопротивления, достойного упоминания. Женщины разбегались во все стороны и отчаянно пытались собрать рассеявшихся детей. Ветерок еще не успел развеять пыль, которая наполовину скрыла двойную звезду, полумесяц Сбарао и пять внутренних колец.
Оба фургона встретил град огня, но пули оказались неэффективными против бронированных окон и корпусов из сплава, рассчитанного на взрывы и световые волны. Тем не менее, они попали в ловца, который отпустился от решетчатого заднего борта и опрокинулся назад. У Паньли видел, как он упал на грунт, прокатился несколько метров, поднялся и вытащил свой короткоствольный волнобой. Бойцы прикрытия немедленно выпустили шквал световых волн, чтобы не дать абраззам окружить или выцелить их попавшего в беду товарища. У Паньли часто ударил по крыше кабины четыре раза. Фургон резко замедлил ход, а затем со стоном дал задний ход еще до полной остановки. Фургу другого экипажа, удивленному внезапным маневром, потребовалось несколько секунд, чтобы понять ситуацию. Пока он среагировал, пока предупредил водителя, и вот два фургона оказались разделены более чем тремя сотнями метров.
У Паньли, обеспокоенный внезапным потемнением, поднял глаза. Небо снова подернулось шафрановой вуалью, что не предвещало ничего хорошего. Поднялся сильный ветер, он гнал в их сторону бурю серных газов. Вероятно, это и был тот противник, которого он почувствовал несколькими минутами ранее, и выглядел он куда грознее, чем жители деревни. У Паньли подался с платформы в сторону и вперед, открыл пассажирскую дверь и плавно проскользнул в кабину.
Водитель на миг отвел взгляд от бокового зеркала.
— Что там такое, фург?
— Серный шторм. Останови фургон, мы должны надеть маски.
— Мы не будем подбирать Шеелома?
— Сначала маски, иначе рискуем сгинуть все.
Водитель кивнул и нажал на педаль тормоза. Не успел фургон остановиться, как улицу накрыл густой и удушливый желтый туман, и видимость упала почти до нуля. Частицы серы просачивались через щели кабины, оседали на одежде, попадали в глаза, в горло, в ноздри. У Паньли быстро приладил ремешки своей маски и перевязь с кислородным баллоном; его руки и ноги, шея, грудь покрылись мириадами ожогов. Он не совершил ошибки, став чесаться, ибо неприятный зуд, вызванный сернистыми газами, если расцарапывать кожу ногтями, становился невыносимым. Затем он сунул мягкий штуцер маски в рот и разблокировал систему подачи из баллона. На языке немедленно появилась прохлада, У Паньли ощутил резкий приток кислорода. Он старался дышать неторопливо, чтобы не погрузиться в губительную эйфорию — тем более опасную, что обстоятельства, теперь уже неблагоприятные, требовали ума ясного и решительного. В его обязанности в роли фурга входило обеспечить безопасность людей из своей команды. Газы не причинят никакого вреда легким захваченных мальчишек, защищенных своими «чахотками», но могут оказаться фатальными для людей из организации — в основном пришельцев из внешних миров.
У Паньли открыл дверь и скатился по ступенькам, видя перед собой не дальше вытянутой руки. Фургон и дома стали всего лишь нечеткими очертаниями, призрачными, застывшими тенями. Он протер визор маски тыльной стороной рукава. Двигатель внезапно заглох; вероятно, от высокого содержания серы сработал автоматический выключатель, и на деревню обрушилась тишина, прерываемая свистом ветра и отдаленным гулом второй машины.
Впереди У Паньли захлопали выстрелы. В толще желтой дымки прорезывались силуэты, но он не мог различить ни черт, ни одежды. Немного посомневавшись, он представил знакомое течение, несущее его к озеру Кхи. Он редко прибегал к техникам абсуратов, потому что каждый
